Снейп прищурил один глаз, дернул уголком губ, приподнял бровь так, что Гарри понял – симметричная мимика для слабаков (с)
Глава 4. Ренджи танцует
читать дальшеСон мне приснился просто ужасный. Словно я оказался там снова, и видел это. Его кровь, его порванный белый шарф в бурых пятнах и рука, которую я ощупываю, пытаясь найти признаки жизни. И лицо с широко распахнутыми глазами.
И я заорал, подпрыгивая на футоне.
- Бьякуя? – нервно позвал я. Но ответом мне была тишина. Все ясно, было бы странно, если бы он коротал ночи рядом со мной. Он слишком деятельный для этого.
Я оделся и решительно вышел на воздух. Я имел неприятную тягу к повторению кошмаров. Если лягу сейчас, они точно вернутся. А переживать заново это я не хотел. Я бродил по ночному саду, глотая прохладный воздух, повторяя себе, что следует успокоиться, что уже ничего не изменить.
Меня привлек свет в чьей-то комнате. Хорошо, что не одному мне не спится. Не так обидно. При более тщательном осмотре выяснилось, что не спит именно бабушка Кучики. Я видел ее прямой, гордый профиль и усталые глаза. Просто удивительно, сколько силы внутри у этой женщины. И как много горя живет внутри нее.
- Я вами восхищаюсь, - честно и откровенно заявил я, - Простите, что отвлекаю, но я должен был это когда-то сказать.
Она чуть прищурилась, пытаясь разглядеть меня в темноте. Ее глаза потеплели.
- Тебе тоже не спится? – спросила она.
- Приснился скверный сон. Я вышел прогуляться, а тут вы. Можно? Или вы хотите лечь?
- Увы, бессонница становится моим другом, когда погибает кто-то из близких. Я сижу в одиночестве, вспоминаю всех кого потеряла и сухо плачу на могилах.
- Сухо? – тупо переспросил я.
- Кучики не могут позволить себе настоящих слез. Это неприлично. Ты слышал о том, что по мертвым нельзя плакать? Говорят, им там плохо от этого. Казалось бы, Абараи Ренджи, мы все должны знать о смерти, но верим в такие приметы… Иди сюда, хочу показать, чем я занята.
Я сделал шаг вперед, хоть и не хотел мешать госпоже Кучики. На полу у ее ног лежали дискеты с записями. Я оценил масштабы катастрофы и мысленно присвистнул. Записи хранились в большом ящике с множеством ярусов. Один из них был выдвинут.
- Это все из частного архива Бьякуи, - пояснила госпожа Кучики, - тут много личного, касающегося только тебя и его. Когда в клане появится новый глава, возможно, он захочет это просмотреть. А его такие записи не касаются.
- Уже есть претендент?
- А то как же! Шоичи Кучики. Он троюродный брат Бьякуи. Огольцы вечно ссорились по каждому поводу, и я бы не сказала, что это заканчивалось мирно. Интересно, что здесь останется от моего мальчика с приходом Шоичи? Полка в библиотеке?
В голосе госпожи Кучики послышалась истинная скорбь. При неясном свете лампы морщины на ее лицо только прорезались сильнее. Я отвел глаза и наткнулся на лежащую отдельно дискету. На ней стояла дата. Через три недели после нашей первой ночи. Я тогда уже во всю забросил казармы и ночевал с Бьякуей.
- Останется память... А эту вы не смотрели? – я ткнул пальцем в дискету.
- Еще нет, не дошло. А что?
- Интересно. Думаю, на ней что-то личное. Можно?
Она кивнула, и я вставил дискету в нужный разъем. На экране появился я сам. Прижал палец к губам и произнес:
- С вами Абараи Ренджи и сейчас мы с вами попробуем качественно разбудить Кучики Бьякую. Если останемся живы и невредимы, нам нужно вручить медаль и геройски накормить.
Я невольно фыркнул. Смотрелся я со стороны ну очень забавно. Камера тем временем приблизилась к футону. Бьякуя спал, обеими руками обняв подушку. Волосы растрепались, губы припухли, на шее алел засос. Да уж, ночь была бурной.
- Вставайте, капитан! Нас ждут великие дела и не совершенные подвиги! А если не поднимитесь сами, я вас щекотать начну!
Я настоящий спрятал лицо в ладони и расхохотался. Серьезно? Я его когда-то так будил? И как только пяткой в нос не получал?
- Ренджи, иди к волосатым меносам! – тихо пробормотал Бьякуя.
- У меносов нет волос! – радостно заявил тот Ренджи.
- Это твое собственное выражение и, заметь, я его ни разу не оспаривал. Давай еще поспим.
- А как же отряд?
- Не развалится. Скажем, что были у генерала. Я очень-очень хочу спать. Во сколько мы легли?
- Рано утром, капитан.
Тот Ренджи удобно устроил камеру на каком-то возвышении. Лицо Бьякуи было видно очень хорошо. Я даже мог разглядеть каждую его ресничку. Сам же тогдашний молодой лейтенант скользнул ему за спину и приобнял за талию. И потерся носом о белую шею. Бьякуя сонно улыбнулся.
- Я бесконечно, безумно счастлив, находиться рядом с вами, капитан, - бормотал Ренджи, покрывая нежными поцелуями любимую часть тела капитана Кучики. Бьякуя же открыл глаза, и меня вдруг окатило такой волной обожания, что я задохнулся. Уже тогда! В самом начале наших отношений он любил меня, а я дурачок такой, воспринимал его ответы за мои скудные ухаживания, как желание развеять скуку. Я остановил видео, лицо Бьякуи замерло. Его чувства ко мне всегда были сильны, и я даже предположить не мог насколько. Вот-вот я потеряю его. И сойду с ума от безысходности.
- Еще есть немного времени, - госпожа Кучики погладила меня по плечу. Я даже не сразу понял, о чем она говорит.
- Так вы знали! – выкрикнул я, подскакивая на ноги. Госпожа Кучики чуть поморщилась, словно мое поведение было совершенно недопустимо.
- Первым он пришел ко мне, а не к тебе, Ренджи, - спокойно пояснила она, - Через несколько минут после своей смерти. Он знал, что я не упаду в обморок, не буду причитать, что я выслушаю его и сделаю соответствующие выводы. Нужно было действовать быстро, чтобы подписать соответствующие документы, ограничивая временную власть Шоичи, обезопасить положение Рукии и отдать распоряжения о последней воле.
- Очень расчетливо, - растеряно пробормотал я, - Скажите честно, вы ведь не хотели меня видеть? Это была его идея?
- Конечно, не хотела, - она чуть отвела глаза, - У меня никогда не было особых чувств к тебе, но в последнее время я привыкла. Когда Бьякуя был жив, я требовала от него наследников. И теперь посмотри к чему мы пришли! Клан возглавит Шоичи, а осколки ветви нашей семьи окажутся на обочине. Впрочем, это уже не имеет значения... Когда он женился на Хисане, я поняла, что это девочка не даст нам то, что было необходимо. Она была слаба и болезненна, ни каких детях речь не шла. Мы с Бьякуей однажды поругались. Не разговаривали несколько месяцев. Я думала, что эта малышка – его блажь, придурь, которая закончится рано или поздно. А он отрицал это, упрямо вгрызаясь в свою личную истину. Когда она умерла, я испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Я думала, что теперь будет новый брак, жена, способная выносить и родить наследника.
- Но этого не случилось, - со злорадством отметил я.
- Не случилось, - подтвердила госпожа Кучики, - Он исчез на несколько дней, ни с кем не общался, а потом вернулся. Но это был уже не мой Бьякуя. Оболочка со знакомыми чертами, в знакомой одежде, со знакомым кейсенканом в волосах. И при том совершенно пустая. Я готова была рвать на себе волосы. Члены нашей семьи всегда женились по любви. Я вышла замуж по любви. А Бьякуя всегда был таким эмоциональным мальчиком. И теперь я готова была на все, чтобы эта девица осталась жива. Но ничего нельзя было вернуть.
Она потянулась за чаем. Голос госпожи Кучики немного сел от непривычно долгой речи.
- Он с головой ушел в работу. И не сказала бы, что это пошло ему на пользу. Жить он остался в тех комнатах, где умерла Хисана. Я пыталась вытащить его оттуда, но он намертво вцепился в то место. Я раньше всегда думала, Ренджи, что могу все. Если поставлю цель, то добьюсь ее. Но это был не тот случай. Да, клан стал за эти годы фактически всемогущим, достиг пика величия. Стоило ли оно того? В этом я уже не так уверена. Да, Бьякуя превзошел сам себя. Один из сильнейших шинигами, превосходный глава семьи и пример для подражания. Ну и что, что пустой внутри? А потом он неожиданно улыбнулся мне. Честно говоря, я не поверила своим глазам. Думала, что ошиблась. Но еще одна улыбка доказала, что что-то изменилось. Я наблюдала за ним со стороны, боясь спугнуть чудо. Кто-то новый появился у его жизни и сумел разбить лед, сковывающий его сердце.
- И что вы почувствовали, когда узнали, что предмет обожания – это огромный, потный, татуированный мужик? – ухмыльнулся я.
- Ужас. Что вполне ожидаемо. Я хотела поговорить и образумить нерадивого внука, который почему-то выбирает не тех, но не знала, как подступиться. Да и повторения истории не хотелось. Но он понял все сам. «Бабушка, - сказал он мне, - я столько сделал для других, могу я что-то делать для себя?» У него был такой взгляд, что я поняла – спорить бесполезно. И зачем он отдал этой жизни так много, старался соответствовать чести и законности, а что получил? Мой бедный мальчик, как же он устал!..
Мне хотелось уйти из этого дома и больше никогда не возвращаться. Было мерзко, было тяжело. Что ж, чужие секреты - это не отменная сладость, что продают в лавках, скорее медленный яд. Интересно, мы все это время спали в комнате, где умерла Хисана или где-то рядом?
Тем временем рядом вдруг появился Бьякуя. На плечо вдруг опустилась рука и, обернувшись, я увидел его. Наверно, в моих глазах отразилось что-то неприятное, раз он встревожился, но спрятать эмоции я просто не успел.
- Что-то случилось? – спросил Бьякуя встревожено.
- Кошмарная ночь, - я мгновенно прижался к его ноге, - Сначала кошмары, а потом дискеты с тем, что мне смотреть противопоказано. Меня нужно уложить в постель.
- Тогда пойдем, - он протянул мне руки, - я утром прилечу, бабушка.
Я не знал, что ответила госпожа Кучики, поскольку покорно пошел за Бьякуей. Едва за нами захлопнулись двери в личную капитанскую комнату, я крепко обнял его, прижался всем телом, желая насладиться ощущением тепла в своих руках, того, что он рядом. Он предпочел молчать, а не допытываться причин моего поведения. И я был ему благодарен.
Поспать так и не удалось. Мы лениво целовались, обнимались и болтали о всякой ерунде. Ночь прошла славно. Бьякуя устроился сверху, растекся по мне целиком и рассказывал о семье, о клане, о непростых отношениях с родственниками. О многом я и понятия не имел.
- Сейчас меня терзает любопытная мысль. Я хочу скинуть Шоичи на голову что-то тяжелое. Чтобы сразу и наверняка. Меня останавливает только одно: остальные претенденты на «престол» в разы хуже.
- Ты бы этого не сделал! – моя рука мерно перебирала черные волосы, - А как же болтовня и чести и прочая дребедень?
- Я бы смог, наверное, убить безоружного будь в этом смысл. Хотя да, конечно, я предпочитаю сражаться с теми, кто достиг хотя бы уровня выпускника академии Шинигами.
- И вся эта затея с домом - это попытка сбежать от Шоичи?
- Мне будет спокойнее, если дальнейшая судьба моих родных не будет зависеть от его прихотей. Уйду в другой мир с чистой совестью.
- Мне казалось, что с совестью у тебя все в порядке.
-Не будь таким наивным, Ренджи.
Я нежно погладил его за ушком. Бьякуя хмыкнул мне в шею.
- Завтра в Руконгае фестиваль. Ты бы сходил, - пробормотал он.
- Очередной... Сезон у них сейчас такой.
- Сходи, - судя по тону голоса, Бьякуя улыбался, - Возьми с собой Рукию. И его кого-нибудь.
- Навязываешь мне Микичи?
- Вовсе нет. Решай сам. Но это было бы отличной идеей.
- Ты просто наседка какая-то...
Ох уж этот Микичи. Я прикрыл глаза, понимая, что начинаю засыпать. И с каких это пор я стал нянькой глупому, закомплексованному мальчишке, которого мало в детстве пороли?!
В Руконгае было множество фестивалей. От "Дня ярких красок" до "Ночи театра". Уехав из Руконгая, я редко устраивал себе вылазки на историческую почти родину. В этом Бьякуя меня таки перевоспитал. И вот, пойти велел.
Вооружившись чашечкой с чаем (порция с наперсток, прости господи), я решительно отправился к Микичи. Тот был упорно занят. Настолько качественно упорно, что я тут же почувствовал подвох.
- Знаешь, когда я стал лейтенантом, я настолько старался пустить пыль начальству в глаза, что его это скорее умиляло.
Микичи нервно икнул и попытался отодвинуть от себя ближайшую бумагу.
- Капитан? - очаровательно невинным голосом спросил он.
- Я вот что хочу сказать. Не стоит перетруждаться и делать больше, чем нужно. Лень - это прекрасно, - с наслаждением закончил я, - у нас фестиваль сегодня в Руконгае. Приходи.
- Зачем? - насторожился он.
- Развлекаться! Ты хоть раз был на Дне танца?
- Это так интересно?
- Ты меня просто поражаешь! - я пафосно закатил глаза. И не менее пафосно удалился. Ужасно хотелось есть. Я как руконгаец обязан питаться обильно и часто.
Но Микичи все же поражал. Откуда берутся такие дети?!
- Может, чаю? - тихо прозвучало мне во след. Я только рассмеялся. Лед тронулся!
В Руконгае я появился почти ночью. Праздник был уже в разгар. Жители центральных районов очень серьезно относились ко Дню танца. Они старались справить этот день с огромным удовольствием, словно пытались забыть о всех горестях и невзгодах. И это им здорово удавалось.
В толпе танцующих я быстро нашел Рукию и Ичиго. Микичи, на первый взгляд, нигде не было.
- Вам тоже было велено прийти? - спросил я. Рукия рассмеялась.
- Хотела показать Ичиго фестиваль танцев. Ты сам когда-нибудь участвовал?
- О, ребята, это страшно. Я танцую как слон, которому медленно и верно ноги выворачивали.
- Покажешь?
- Конечно, покажу! - обрадовался я.
Где словом, там и делом. Я позволил утащить себя в круг дикого танца. О, это надо было видеть. И я категорически не желал слышать мнения других психов о моих талантах. Благо они и сами в этом участвовали. Фейерверк рук, ног, жестов, далеко вышедших за понятия о нормальном, летящих во все стороны волос, которые прилипали к взмыленным шеям и лезли в рот. Кошмар! Но как же здорово!
И тут я мельком увидел Микичи в толпе. Огромные, даже испуганные глаза, провожали меня. Как же все-таки хорошо, что одет я непримечательно и скромно. Выплясывающий капитан - это безобразие по определению. Я метнулся в сторону, схватил Микичи за руки и дернул к себе. Он возмутился, но спорить не решился.
- Какие хоть правила, капитан? - уж слишком обреченно спросил он.
- Ну что ты, Микичи, какие правила? Оглянись вокруг!
Лейтенант немного растерялся. Он пытался танцевать, честно пытался. Но при этом выглядел как только что родившийся цыпленок. О, я готов был расхохотаться, я нацепил на рожу самое благодушное выражение и старательно вел себя прилично. Через какое-то время Микичи втянулся и дело пошло лучше.
Я же выцепил Рукию и потащил за собой. Нужно было кое-что выяснить.
- Его нет рядом, - сказал я, и ее брови взлетели вверх.
- Это разговор - страшный секрет? - спросила Рукия.
- Мешать не будет, и слава богу. В последнее время между нами словно что-то треснуло. Хотя я и понимаю причину. Сейчас нас можно назвать счастливыми людьми, но когда он уйдет, станет только хуже.
- Не будь паникером!
- Никакой паники, никакой депрессии! Никаких слез и страданий, слышишь? И знаешь, я не желаю слышать о том, что убил его.
- Ренджи..., - тихо произнесла Рукая. Голоса я не услышал, прочитал по губам.
- Потому что мне итак досталось. Ты не думай, что я ною или жалуюсь. Но если я опять начну об этом думать, то сойду с ума. И это уже не шутка. Что там у тебя с Куросаки?
- А что с ним не так? - казалось, Рукая даже опешила от резко сменившейся темы разговора.
- Бьякуя выдел тебе это... как его... разрешение на личную жизнь. Ту, что ты можешь построить.
- За Ичиго я замуж не пойду. Боже, Ренджи, он ведь все-таки живой. Другой тип, понимаешь? Пока не задумываешься об этом, такой факт просто не бросается в глаза. Я не буду говорить тебе о брате, а ты не говори мне об Ичиго, договорились?
Я только и мог, что кивнуть. Болтать я всегда был горазд, но так или иначе я не смогу думать о том, что натворил. Я буду возвращаться к этой мысли вечно, день за днем, месяц за месяцем. Придется придумывать новые виды отвлечения от нехороших мыслей, а ведь это так непросто!
- Когда мы жили в Руконгае, - тихо смеется Рукия, кидая в меня подушкой, - нам бы и в голову не пришло думать о слугах. Мы мечтали только об еде и воде. Где добыть, как правильно разделить и не проворонить свою порцию?! А что теперь? Я стою посреди своего дома и страдаю. Страдаю по отсутствию слуг.
Я только головой смог покачать. Мне всегда было не до жиру. Ни в академии, ни в отряде. Я никогда не забывал ни своего места, ни откуда я пришел. Я помнил и голод, и дикую жажду, и бесконечное выживание. А Рукия... что ж, к хорошему быстро привыкаешь.
- Я уверен, с этим ты быстро справишься, - хмыкнул я.
- Вот не надо издеваться, ладно? - в мою сторону полетел еще один мягкий снаряд.
- Как скажете, моя госпожа, - рассмеялся я и ответил ей низкий поклон.
Домик оказался очень милым, хоть и в европейском стиле. Госпожу Кучики это не то чтобы сильно раздражало, но недовольно поджатые губы я разглядеть успел.
- Мне нравится диванчик на котором ты сидишь, - влюбленным голосом заявила Рукая, - И эти подушки! Они такие замечательные! И от брата я без ума! Он такой молодец!
- Да, но вот только летает опять где попало, - я скривился, - Хотел бы я точно знать в чем причина. То ли я вчера резво отрубился после плясок, то ли это уже его инициатива.
- Ты думаешь, что-то случилось? - встревожилась Рукия.
- Сегодня ведь уже восьмой день. Я - то откуда знаю, как с числами у мертвецов? Но искать я его буду! И найду. Вот увидишь.
- Очень оптимистичный настрой, ободряю!
Вскоре я Рукию оставил. Оглянувший, я бросил взгляд на дом. Внешне японский, внутри европейский стиль. Нет, это все же очень непривычное сочетание. По крайней мере, для меня.
- Ты превзошел сам себя, милый, - пробормотал я себе под нос. Настроение было не важным. И в голову пришла самая глупая идея на свете. Даже капитан бы ужаснулся возможности провести на складах полную ревизию.
читать дальшеСон мне приснился просто ужасный. Словно я оказался там снова, и видел это. Его кровь, его порванный белый шарф в бурых пятнах и рука, которую я ощупываю, пытаясь найти признаки жизни. И лицо с широко распахнутыми глазами.
И я заорал, подпрыгивая на футоне.
- Бьякуя? – нервно позвал я. Но ответом мне была тишина. Все ясно, было бы странно, если бы он коротал ночи рядом со мной. Он слишком деятельный для этого.
Я оделся и решительно вышел на воздух. Я имел неприятную тягу к повторению кошмаров. Если лягу сейчас, они точно вернутся. А переживать заново это я не хотел. Я бродил по ночному саду, глотая прохладный воздух, повторяя себе, что следует успокоиться, что уже ничего не изменить.
Меня привлек свет в чьей-то комнате. Хорошо, что не одному мне не спится. Не так обидно. При более тщательном осмотре выяснилось, что не спит именно бабушка Кучики. Я видел ее прямой, гордый профиль и усталые глаза. Просто удивительно, сколько силы внутри у этой женщины. И как много горя живет внутри нее.
- Я вами восхищаюсь, - честно и откровенно заявил я, - Простите, что отвлекаю, но я должен был это когда-то сказать.
Она чуть прищурилась, пытаясь разглядеть меня в темноте. Ее глаза потеплели.
- Тебе тоже не спится? – спросила она.
- Приснился скверный сон. Я вышел прогуляться, а тут вы. Можно? Или вы хотите лечь?
- Увы, бессонница становится моим другом, когда погибает кто-то из близких. Я сижу в одиночестве, вспоминаю всех кого потеряла и сухо плачу на могилах.
- Сухо? – тупо переспросил я.
- Кучики не могут позволить себе настоящих слез. Это неприлично. Ты слышал о том, что по мертвым нельзя плакать? Говорят, им там плохо от этого. Казалось бы, Абараи Ренджи, мы все должны знать о смерти, но верим в такие приметы… Иди сюда, хочу показать, чем я занята.
Я сделал шаг вперед, хоть и не хотел мешать госпоже Кучики. На полу у ее ног лежали дискеты с записями. Я оценил масштабы катастрофы и мысленно присвистнул. Записи хранились в большом ящике с множеством ярусов. Один из них был выдвинут.
- Это все из частного архива Бьякуи, - пояснила госпожа Кучики, - тут много личного, касающегося только тебя и его. Когда в клане появится новый глава, возможно, он захочет это просмотреть. А его такие записи не касаются.
- Уже есть претендент?
- А то как же! Шоичи Кучики. Он троюродный брат Бьякуи. Огольцы вечно ссорились по каждому поводу, и я бы не сказала, что это заканчивалось мирно. Интересно, что здесь останется от моего мальчика с приходом Шоичи? Полка в библиотеке?
В голосе госпожи Кучики послышалась истинная скорбь. При неясном свете лампы морщины на ее лицо только прорезались сильнее. Я отвел глаза и наткнулся на лежащую отдельно дискету. На ней стояла дата. Через три недели после нашей первой ночи. Я тогда уже во всю забросил казармы и ночевал с Бьякуей.
- Останется память... А эту вы не смотрели? – я ткнул пальцем в дискету.
- Еще нет, не дошло. А что?
- Интересно. Думаю, на ней что-то личное. Можно?
Она кивнула, и я вставил дискету в нужный разъем. На экране появился я сам. Прижал палец к губам и произнес:
- С вами Абараи Ренджи и сейчас мы с вами попробуем качественно разбудить Кучики Бьякую. Если останемся живы и невредимы, нам нужно вручить медаль и геройски накормить.
Я невольно фыркнул. Смотрелся я со стороны ну очень забавно. Камера тем временем приблизилась к футону. Бьякуя спал, обеими руками обняв подушку. Волосы растрепались, губы припухли, на шее алел засос. Да уж, ночь была бурной.
- Вставайте, капитан! Нас ждут великие дела и не совершенные подвиги! А если не поднимитесь сами, я вас щекотать начну!
Я настоящий спрятал лицо в ладони и расхохотался. Серьезно? Я его когда-то так будил? И как только пяткой в нос не получал?
- Ренджи, иди к волосатым меносам! – тихо пробормотал Бьякуя.
- У меносов нет волос! – радостно заявил тот Ренджи.
- Это твое собственное выражение и, заметь, я его ни разу не оспаривал. Давай еще поспим.
- А как же отряд?
- Не развалится. Скажем, что были у генерала. Я очень-очень хочу спать. Во сколько мы легли?
- Рано утром, капитан.
Тот Ренджи удобно устроил камеру на каком-то возвышении. Лицо Бьякуи было видно очень хорошо. Я даже мог разглядеть каждую его ресничку. Сам же тогдашний молодой лейтенант скользнул ему за спину и приобнял за талию. И потерся носом о белую шею. Бьякуя сонно улыбнулся.
- Я бесконечно, безумно счастлив, находиться рядом с вами, капитан, - бормотал Ренджи, покрывая нежными поцелуями любимую часть тела капитана Кучики. Бьякуя же открыл глаза, и меня вдруг окатило такой волной обожания, что я задохнулся. Уже тогда! В самом начале наших отношений он любил меня, а я дурачок такой, воспринимал его ответы за мои скудные ухаживания, как желание развеять скуку. Я остановил видео, лицо Бьякуи замерло. Его чувства ко мне всегда были сильны, и я даже предположить не мог насколько. Вот-вот я потеряю его. И сойду с ума от безысходности.
- Еще есть немного времени, - госпожа Кучики погладила меня по плечу. Я даже не сразу понял, о чем она говорит.
- Так вы знали! – выкрикнул я, подскакивая на ноги. Госпожа Кучики чуть поморщилась, словно мое поведение было совершенно недопустимо.
- Первым он пришел ко мне, а не к тебе, Ренджи, - спокойно пояснила она, - Через несколько минут после своей смерти. Он знал, что я не упаду в обморок, не буду причитать, что я выслушаю его и сделаю соответствующие выводы. Нужно было действовать быстро, чтобы подписать соответствующие документы, ограничивая временную власть Шоичи, обезопасить положение Рукии и отдать распоряжения о последней воле.
- Очень расчетливо, - растеряно пробормотал я, - Скажите честно, вы ведь не хотели меня видеть? Это была его идея?
- Конечно, не хотела, - она чуть отвела глаза, - У меня никогда не было особых чувств к тебе, но в последнее время я привыкла. Когда Бьякуя был жив, я требовала от него наследников. И теперь посмотри к чему мы пришли! Клан возглавит Шоичи, а осколки ветви нашей семьи окажутся на обочине. Впрочем, это уже не имеет значения... Когда он женился на Хисане, я поняла, что это девочка не даст нам то, что было необходимо. Она была слаба и болезненна, ни каких детях речь не шла. Мы с Бьякуей однажды поругались. Не разговаривали несколько месяцев. Я думала, что эта малышка – его блажь, придурь, которая закончится рано или поздно. А он отрицал это, упрямо вгрызаясь в свою личную истину. Когда она умерла, я испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Я думала, что теперь будет новый брак, жена, способная выносить и родить наследника.
- Но этого не случилось, - со злорадством отметил я.
- Не случилось, - подтвердила госпожа Кучики, - Он исчез на несколько дней, ни с кем не общался, а потом вернулся. Но это был уже не мой Бьякуя. Оболочка со знакомыми чертами, в знакомой одежде, со знакомым кейсенканом в волосах. И при том совершенно пустая. Я готова была рвать на себе волосы. Члены нашей семьи всегда женились по любви. Я вышла замуж по любви. А Бьякуя всегда был таким эмоциональным мальчиком. И теперь я готова была на все, чтобы эта девица осталась жива. Но ничего нельзя было вернуть.
Она потянулась за чаем. Голос госпожи Кучики немного сел от непривычно долгой речи.
- Он с головой ушел в работу. И не сказала бы, что это пошло ему на пользу. Жить он остался в тех комнатах, где умерла Хисана. Я пыталась вытащить его оттуда, но он намертво вцепился в то место. Я раньше всегда думала, Ренджи, что могу все. Если поставлю цель, то добьюсь ее. Но это был не тот случай. Да, клан стал за эти годы фактически всемогущим, достиг пика величия. Стоило ли оно того? В этом я уже не так уверена. Да, Бьякуя превзошел сам себя. Один из сильнейших шинигами, превосходный глава семьи и пример для подражания. Ну и что, что пустой внутри? А потом он неожиданно улыбнулся мне. Честно говоря, я не поверила своим глазам. Думала, что ошиблась. Но еще одна улыбка доказала, что что-то изменилось. Я наблюдала за ним со стороны, боясь спугнуть чудо. Кто-то новый появился у его жизни и сумел разбить лед, сковывающий его сердце.
- И что вы почувствовали, когда узнали, что предмет обожания – это огромный, потный, татуированный мужик? – ухмыльнулся я.
- Ужас. Что вполне ожидаемо. Я хотела поговорить и образумить нерадивого внука, который почему-то выбирает не тех, но не знала, как подступиться. Да и повторения истории не хотелось. Но он понял все сам. «Бабушка, - сказал он мне, - я столько сделал для других, могу я что-то делать для себя?» У него был такой взгляд, что я поняла – спорить бесполезно. И зачем он отдал этой жизни так много, старался соответствовать чести и законности, а что получил? Мой бедный мальчик, как же он устал!..
Мне хотелось уйти из этого дома и больше никогда не возвращаться. Было мерзко, было тяжело. Что ж, чужие секреты - это не отменная сладость, что продают в лавках, скорее медленный яд. Интересно, мы все это время спали в комнате, где умерла Хисана или где-то рядом?
Тем временем рядом вдруг появился Бьякуя. На плечо вдруг опустилась рука и, обернувшись, я увидел его. Наверно, в моих глазах отразилось что-то неприятное, раз он встревожился, но спрятать эмоции я просто не успел.
- Что-то случилось? – спросил Бьякуя встревожено.
- Кошмарная ночь, - я мгновенно прижался к его ноге, - Сначала кошмары, а потом дискеты с тем, что мне смотреть противопоказано. Меня нужно уложить в постель.
- Тогда пойдем, - он протянул мне руки, - я утром прилечу, бабушка.
Я не знал, что ответила госпожа Кучики, поскольку покорно пошел за Бьякуей. Едва за нами захлопнулись двери в личную капитанскую комнату, я крепко обнял его, прижался всем телом, желая насладиться ощущением тепла в своих руках, того, что он рядом. Он предпочел молчать, а не допытываться причин моего поведения. И я был ему благодарен.
Поспать так и не удалось. Мы лениво целовались, обнимались и болтали о всякой ерунде. Ночь прошла славно. Бьякуя устроился сверху, растекся по мне целиком и рассказывал о семье, о клане, о непростых отношениях с родственниками. О многом я и понятия не имел.
- Сейчас меня терзает любопытная мысль. Я хочу скинуть Шоичи на голову что-то тяжелое. Чтобы сразу и наверняка. Меня останавливает только одно: остальные претенденты на «престол» в разы хуже.
- Ты бы этого не сделал! – моя рука мерно перебирала черные волосы, - А как же болтовня и чести и прочая дребедень?
- Я бы смог, наверное, убить безоружного будь в этом смысл. Хотя да, конечно, я предпочитаю сражаться с теми, кто достиг хотя бы уровня выпускника академии Шинигами.
- И вся эта затея с домом - это попытка сбежать от Шоичи?
- Мне будет спокойнее, если дальнейшая судьба моих родных не будет зависеть от его прихотей. Уйду в другой мир с чистой совестью.
- Мне казалось, что с совестью у тебя все в порядке.
-Не будь таким наивным, Ренджи.
Я нежно погладил его за ушком. Бьякуя хмыкнул мне в шею.
- Завтра в Руконгае фестиваль. Ты бы сходил, - пробормотал он.
- Очередной... Сезон у них сейчас такой.
- Сходи, - судя по тону голоса, Бьякуя улыбался, - Возьми с собой Рукию. И его кого-нибудь.
- Навязываешь мне Микичи?
- Вовсе нет. Решай сам. Но это было бы отличной идеей.
- Ты просто наседка какая-то...
Ох уж этот Микичи. Я прикрыл глаза, понимая, что начинаю засыпать. И с каких это пор я стал нянькой глупому, закомплексованному мальчишке, которого мало в детстве пороли?!
В Руконгае было множество фестивалей. От "Дня ярких красок" до "Ночи театра". Уехав из Руконгая, я редко устраивал себе вылазки на историческую почти родину. В этом Бьякуя меня таки перевоспитал. И вот, пойти велел.
Вооружившись чашечкой с чаем (порция с наперсток, прости господи), я решительно отправился к Микичи. Тот был упорно занят. Настолько качественно упорно, что я тут же почувствовал подвох.
- Знаешь, когда я стал лейтенантом, я настолько старался пустить пыль начальству в глаза, что его это скорее умиляло.
Микичи нервно икнул и попытался отодвинуть от себя ближайшую бумагу.
- Капитан? - очаровательно невинным голосом спросил он.
- Я вот что хочу сказать. Не стоит перетруждаться и делать больше, чем нужно. Лень - это прекрасно, - с наслаждением закончил я, - у нас фестиваль сегодня в Руконгае. Приходи.
- Зачем? - насторожился он.
- Развлекаться! Ты хоть раз был на Дне танца?
- Это так интересно?
- Ты меня просто поражаешь! - я пафосно закатил глаза. И не менее пафосно удалился. Ужасно хотелось есть. Я как руконгаец обязан питаться обильно и часто.
Но Микичи все же поражал. Откуда берутся такие дети?!
- Может, чаю? - тихо прозвучало мне во след. Я только рассмеялся. Лед тронулся!
В Руконгае я появился почти ночью. Праздник был уже в разгар. Жители центральных районов очень серьезно относились ко Дню танца. Они старались справить этот день с огромным удовольствием, словно пытались забыть о всех горестях и невзгодах. И это им здорово удавалось.
В толпе танцующих я быстро нашел Рукию и Ичиго. Микичи, на первый взгляд, нигде не было.
- Вам тоже было велено прийти? - спросил я. Рукия рассмеялась.
- Хотела показать Ичиго фестиваль танцев. Ты сам когда-нибудь участвовал?
- О, ребята, это страшно. Я танцую как слон, которому медленно и верно ноги выворачивали.
- Покажешь?
- Конечно, покажу! - обрадовался я.
Где словом, там и делом. Я позволил утащить себя в круг дикого танца. О, это надо было видеть. И я категорически не желал слышать мнения других психов о моих талантах. Благо они и сами в этом участвовали. Фейерверк рук, ног, жестов, далеко вышедших за понятия о нормальном, летящих во все стороны волос, которые прилипали к взмыленным шеям и лезли в рот. Кошмар! Но как же здорово!
И тут я мельком увидел Микичи в толпе. Огромные, даже испуганные глаза, провожали меня. Как же все-таки хорошо, что одет я непримечательно и скромно. Выплясывающий капитан - это безобразие по определению. Я метнулся в сторону, схватил Микичи за руки и дернул к себе. Он возмутился, но спорить не решился.
- Какие хоть правила, капитан? - уж слишком обреченно спросил он.
- Ну что ты, Микичи, какие правила? Оглянись вокруг!
Лейтенант немного растерялся. Он пытался танцевать, честно пытался. Но при этом выглядел как только что родившийся цыпленок. О, я готов был расхохотаться, я нацепил на рожу самое благодушное выражение и старательно вел себя прилично. Через какое-то время Микичи втянулся и дело пошло лучше.
Я же выцепил Рукию и потащил за собой. Нужно было кое-что выяснить.
- Его нет рядом, - сказал я, и ее брови взлетели вверх.
- Это разговор - страшный секрет? - спросила Рукия.
- Мешать не будет, и слава богу. В последнее время между нами словно что-то треснуло. Хотя я и понимаю причину. Сейчас нас можно назвать счастливыми людьми, но когда он уйдет, станет только хуже.
- Не будь паникером!
- Никакой паники, никакой депрессии! Никаких слез и страданий, слышишь? И знаешь, я не желаю слышать о том, что убил его.
- Ренджи..., - тихо произнесла Рукая. Голоса я не услышал, прочитал по губам.
- Потому что мне итак досталось. Ты не думай, что я ною или жалуюсь. Но если я опять начну об этом думать, то сойду с ума. И это уже не шутка. Что там у тебя с Куросаки?
- А что с ним не так? - казалось, Рукая даже опешила от резко сменившейся темы разговора.
- Бьякуя выдел тебе это... как его... разрешение на личную жизнь. Ту, что ты можешь построить.
- За Ичиго я замуж не пойду. Боже, Ренджи, он ведь все-таки живой. Другой тип, понимаешь? Пока не задумываешься об этом, такой факт просто не бросается в глаза. Я не буду говорить тебе о брате, а ты не говори мне об Ичиго, договорились?
Я только и мог, что кивнуть. Болтать я всегда был горазд, но так или иначе я не смогу думать о том, что натворил. Я буду возвращаться к этой мысли вечно, день за днем, месяц за месяцем. Придется придумывать новые виды отвлечения от нехороших мыслей, а ведь это так непросто!
- Когда мы жили в Руконгае, - тихо смеется Рукия, кидая в меня подушкой, - нам бы и в голову не пришло думать о слугах. Мы мечтали только об еде и воде. Где добыть, как правильно разделить и не проворонить свою порцию?! А что теперь? Я стою посреди своего дома и страдаю. Страдаю по отсутствию слуг.
Я только головой смог покачать. Мне всегда было не до жиру. Ни в академии, ни в отряде. Я никогда не забывал ни своего места, ни откуда я пришел. Я помнил и голод, и дикую жажду, и бесконечное выживание. А Рукия... что ж, к хорошему быстро привыкаешь.
- Я уверен, с этим ты быстро справишься, - хмыкнул я.
- Вот не надо издеваться, ладно? - в мою сторону полетел еще один мягкий снаряд.
- Как скажете, моя госпожа, - рассмеялся я и ответил ей низкий поклон.
Домик оказался очень милым, хоть и в европейском стиле. Госпожу Кучики это не то чтобы сильно раздражало, но недовольно поджатые губы я разглядеть успел.
- Мне нравится диванчик на котором ты сидишь, - влюбленным голосом заявила Рукая, - И эти подушки! Они такие замечательные! И от брата я без ума! Он такой молодец!
- Да, но вот только летает опять где попало, - я скривился, - Хотел бы я точно знать в чем причина. То ли я вчера резво отрубился после плясок, то ли это уже его инициатива.
- Ты думаешь, что-то случилось? - встревожилась Рукия.
- Сегодня ведь уже восьмой день. Я - то откуда знаю, как с числами у мертвецов? Но искать я его буду! И найду. Вот увидишь.
- Очень оптимистичный настрой, ободряю!
Вскоре я Рукию оставил. Оглянувший, я бросил взгляд на дом. Внешне японский, внутри европейский стиль. Нет, это все же очень непривычное сочетание. По крайней мере, для меня.
- Ты превзошел сам себя, милый, - пробормотал я себе под нос. Настроение было не важным. И в голову пришла самая глупая идея на свете. Даже капитан бы ужаснулся возможности провести на складах полную ревизию.