понедельник, 21 декабря 2009
Бойтесь нас, бойтесь))) Если будут шороховатости, говорите)))
Название: «Последний поединок»
Глава: 10
Автор: Винер-сан, Сдвинутый Эльф
Бета: St.Muraki, Виконт Юлиан Альфред де Леттенхофф
Пейринг: Тики/Канда
Рейтинг: R
Жанр: романс
читать дальше
Я возвращаюсь почти в полночь. Уходить раньше у меня не было никакого желания, да и возможности, собственно, тоже не было. Кажется, добравшись друг до друга, мы уже не могли себя остановить.
Домой я просто бегу, не иначе. На улицах уже пустынно, ни единой живой души, за исключением редких праздных гуляк. Моя семья наверняка не спит, ждет, когда же я нагуляюсь, волнуется. Но, как оказывается, я не совсем прав. Свет горит только на кухне. Что ж, это даже хорошо. Публичное выяснение причин моего отсутствия временно откладывается, и это мне только на руку.
- Нагулялся? – раздается недовольный голос из кухни, когда я осторожно, чтобы не шуметь, прикрываю за собой входную дверь.
Лави. У меня вырывается тяжкий вздох. Спорить с ним я никогда особо не любил, так уж получалось, что он почти всегда оказывался прав, к моему великому неудовольствию.
Я снимаю пальто и небрежно кидаю его на стул. Затем внимательно, изучающе смотрю на сидящего напротив друга. Он выглядит злым, но не взбешенным. Я молчу, игнорируя его вопрос. Мне кажется, он и не ждет ответа. Я от нечего делать прохожусь по комнате и вдруг понимаю, что хочу есть. В поисках чего-нибудь съестного я начинаю рыться по кастрюлям, попутно ощущая, как Лави не сводит с меня глаз. Я нарочно пытаюсь не поворачиваться к нему лицом, чтобы не давать лишний повод задать ещё вопросов.
- Ты хоть понимаешь что делаешь? – всё же спрашивает Лави. Боковым зрением я замечаю, что он угрюмо смотрит куда-то мимо меня.
«Почему бы ему просто не оставить меня в покое?!», - раздраженно думаю я, продолжая обыскивать кухню.
- Ты связываешь себя с опасным человеком. Он убивал и может убить вновь, – кажется, Лави и не требуется ответ для того, чтобы продолжать болтать.
- Я тоже убивал и что с того? – говорю я устало и поворачиваюсь. На мгновение наши глаза встречаются. Не повышал бы ты на меня голос, Лави.
- Не прикидывайся, ты прекрасно понимаешь разницу, – он смотрит на меня почти неприязненно. - То, что совершал этот человек, не имеет сроков давности. Он чудовище. И ты позволяешь ему находиться рядом, – на последних словах Лави делает акцент. Или мне показалось?..
- Лави, я могу постоять за себя, - мрачно говорю я, делая над собой усилие, чтобы не уйти. Он замолкает, а я, воспользовавшись заминкой, нагребаю еды.
- Ты - да, - кивает бывший ученик книжника и улыбается как-то злобно. - Но я сомневаюсь, что Мари сможет справиться с Микком, если тому стукнет в голову пойти в наступление. Но он хотя бы сможет оказать Ною сопротивление. А Элизабет? А Анна? Они просто станут одними из его многочисленных жертв. Ты подставляешь свою дочь под удар, - его голос звучит как лезвие по натянутым ржавым струнам.
Ложка замирает у рта, сердце ускоряет темп. Имя собственного ребенка действует на меня гипнотически, хотя я никогда особо не отличался чувствительностью.
- Давай мы поступим немного по-другому, - через минуту говорю я совершенно спокойно, сдерживая желание отлупить рыжего надоедливого мерзавца и заставить заткнуться навсегда. - Ты перестанешь лезть в мои дела и оставишь в покое мою семью.
- Канда, - Он вздыхает и продолжает говорить лишь через некоторое время, будто собираясь с мыслями, - ты сам не понимаешь что говоришь. Так сходишь по нему с ума?
- Даже если и так, то это только мое дело, - я в раздражении кидаю ложку на стол. Есть расхотелось начисто. Мы смотрим друг на друга с уже нескрываемой враждой.
- Решать тебе, но подумай над этим, - говорит Лави, постукивая пальцами по поверхности стола.
Я резко встаю и выхожу из комнаты, громко хлопнув дверью. К себе в комнату я поднимаюсь в отвратительнейшем настроении. Хочется что-нибудь разбить, швырнуть в зеркало лампу или просто от души помахать Мугеном, но я лишь в непривычном душевном изнеможении падаю на кровать. Думать ни о чем не хочется совершенно. Провалявшись так какое-то время я, наверное, засыпаю, потому что перед глазами начинают время от времени мелькать различные образы, то Микка, то Лави с хмурым лицом, то улыбающаяся моська Анны... Иногда образы смешиваются, являя мне причудливые картины, которым бы позавидовал любой фантаст. В конце концов, они настолько надоедают мне, что я заставляю себя проснуться. Сажусь на постели, смотрю в окно и удивляюсь: уже рассвет, а мне кажется, что я проспал всего пару часов. Неслышно хмыкнув, я заставляю себя подняться и пойти в душ. Нет, чувствовать себя настолько разбито... Это никуда не годится.
За завтраком Лави показательно на меня не смотрит, просто молча яростно уплетает свою кашу с фруктами. Остальная часть семейства с изумлением поглядывает то на меня, то на него, и, даже если они и молчат, в глазах их читается недвусмысленный немой вопрос. Гнетущая тишина за столом давит на уши, на нервы и на психику. Приходится оправдываться. Я глубоко вздыхаю и быстро сочиняю кошмарно нелепую историю о том, что мы с Микком допоздна заговорились за работой. Придумывать что-либо грандиозное желания нет.
Всю последующую первую половину дня Лави намеренно не попадается мне на глаза. Признаться, я чувствую от этого только облегчение.
Ближе к обеду в магазин заходит человек в длинном черном плаще и с совершенно седыми волосами. Я бы не обратил на него особого внимания, если бы в глаза не бросился шрам на лице. Уолкер... Его появление для меня неожиданно, хотя вполне логично было бы предположить, что однажды тут он появится. Заметив, что я смотрю на него, бывший спаситель человечества стягивает с головы шапку и подходит ко мне.
- Привет, Канда, - говорит он чуть хрипловато. - Ты занят? Уделишь мне пару минут?
Он теперь стал выше меня ростом, но остался всё таким же тощим, словно его намеренно вытягивали щипцами за уши. К тому же детское очарование исчезло с его лица без следа. После всего, что нам довелось пережить в войне с Тысячелетним, он стал совершенно другим человеком.
Я молчу и просто открываю перед ним дверь, ведущую в дом, пропуская его вперед. Обосновываемся мы на кухне. Я предлагаю ему чаю, он соглашается, резковато, будто чуть рассеянно, кивнув головой. Надо занять хоть чем-то его слегка подрагивающие руки, чашка чая для этого подходит как нельзя лучше.
Неимоверно хочется сказать гадость. Я помню, каким он был раньше, как он раздражал меня одним своим присутствием, вылезал из каждой дыры, мешая... Я даже всерьез подумывал убить его, когда он надоедал сильнее, чем обычно. Только куда все делось? Сидит напротив меня - серьезный, взрослый, и руки дрожат. Чего же он так нервничает?..
- Что тебе нужно? – интересуюсь я, поставив перед ним кружку с жасминовым чаем.
- Лави тут? - негромко спрашивает Уолкер, обхватив чашку замерзшими пальцами.
- Где же ему еще быть? – я пожимаю плечами, силясь не добавить какую-нибудь колкость.
И что дальше, Уолкер? Он сидит напротив меня и молчит, поглаживая пальцами блюдце, смотрит прямо перед собой, будто уже жалея, что пришел. Да скажи же ты уже, что хотел, идиот.
- Я приехал за ним, - наконец, на удивление твердо говорит он, глядя мне прямо в глаза. В его глазах, раньше таких живых, не осталось почти ничего от прежнего Уолкера. Я даже на миг чувствую ностальгический укол грусти, но сразу же отгоняю от себя подобные мысли. Голову занимают совсем другие, более свойственные мне настроения.
Я слегка удивленно смотрю на Аллена, но тот уже опускает глаза, и, чуть сгорбившись, нервно постукивает пальцами о фарфор. Однако, какие страсти, какие нежности! Я пытаюсь спрятать ехидную усмешку, глотнув чая. Неужели он боится, что я не отпущу Лави?
- Объяснить не хочешь, что там между вами произошло? – интересуюсь я как можно безразличнее.
Однако мальчишка явно не желал говорить. Он слегка краснеет, явно занервничав ещё больше прежнего.
А, собственно, кто я для него, чтобы передо мной оправдываться или открываться? И всё же, мне хочется узнать причину их ссоры.
Стручок молчит, и я уже думаю, что он не ответит, но через пару минут он тяжело вздыхает и выдает:
- Я и сам не знаю, - говорит он тихо и пожимает плечами. - Всё началось с безобидной шутки, постепенно превращаясь в предмет бесконечной ругани. В итоге никто и не помнит, что же послужило причиной такой крупной ссоры.
Он внезапно замолкает, нервозно барабаня по столу тонкими пальцами. А я смотрю на него, и в моей голове бьется лишь одна мысль о том, как сам сильно изменился. Что бы я сделал в этой ситуации лет пять назад? Съехидничал бы, наговорил бы кучу ужасных вещей, которые, разумеется, были бы ему неприятны, намеренно заставил бы его переживать сильнее. Теперь же я просто хочу, чтобы он убрался поскорее.
- Ты пойми, он нужен мне, - снова подает голос Уолкер, вырвав меня из омута мыслей. - Мне без него уже не так как-то...
Ох, Стручок, свои переживания можешь оставить при себе, ей-богу.
- А я его насильно не держу, можешь пройтись по комнатам и проверить,- говорю я с тенью ехидцы в голосе.
- Ну... я... - Уолкер на миг теряется и по-старому невинно хлопает глазами. - Он доверяет тебе. Я подумал, что он мог бы пойти только сюда. Ваши отношения всегда были... особенными.
Я кашляю, подавившись чаем.
- Избавь меня от своих признаний, стручок. Ничего более глупого я в своей жизни не слышал! – говорю я и, резко поднимаясь из-за стола, отправляюсь на поиски рыжего олуха. Нет, я больше не желаю ничего слышать, пусть он сам выслушивает проникновенные речи Уолкера.
Лави я нахожу у вазонов с пионами, и, бесцеремонно схватив его за шиворот, тащу за собой на кухню, не обращая внимания на поток ругани.
- Канда, что происходит? – наконец, спрашивает он, пытаясь притормозить.
- Заткнись! – я только сильнее сжимаю пальцы, протащив его буквально на руках ещё пару метров. Сейчас ты всё увидишь, придурок...
Распахнув дверь кухни, я впихиваю Лави вовнутрь. Мальчишка сидит на прежнем месте. Даже в прежней позе. И во все глаза пялится на нас. Лави спотыкается о ножку стула и, чертыхнувшись, выпрямляется. Затем замечает в углу Уолкера и ошалело смотрит на его, будто только что увидел не бывшего товарища, а Мари в голубой балетной пачке.
- Аллен? – произносит он едва слышно.
Я облокачиваюсь спиной о стену, наблюдая за надоедливой парочкой. Мне не интересно, о чем они говорят, в ушах стоит только голос Стручка. Я смотрю ему в глаза. Сейчас в них отражается что-то настолько знакомое, что я невольно ежусь, силясь вспомнить, где я уже мог видеть нечто подобное. Однако ощущение дежавю упорно не покидает меня. В конце концов, медленно, но до меня все-таки доходит. Тики Микк. Он смотрел на меня точно так же в нашу последнюю встречу, развалившись на ковре. И почему-то я был уверен, что смотрел на него точно так же, никак иначе.
"- Лави, давай поедем домой, мне без тебя уже как-то не так..."
Глупости. Неимоверно унизительно. И этот взгляд, полный привязанности, каких-то чувств...
Я морщусь. Вот в чем – в чем, а в своих чувствах я разбирался слабо. В большинстве случаев они глупы и бесполезны, только мешают. Это я уяснил ещё в детстве, когда мне не оставили выбора, кроме как биться за Орден до смерти. И я отринул и чувства, и эмоции, которые не были мне полезны.
"- Ты нужен мне, Лави..."
Привязанности делают людей слабыми. Они не нужны даже тогда, когда у тебя на руках маленький ребенок. Я мотнул головой. Я обещал о ней заботиться, я обещал вырастить ее, стать для нее хорошим отцом. А что я делаю вместо этого? Ищу момента, чтобы кувыркнуться с этим?.. Как же так получилось, что ситуация стала настолько неправильной?
- Канда! - на мое плечо ложатся чьи-то пальцы. Я вздрагиваю от неожиданности и поднимаю глаза. Лави стоит прямо передо мной и улыбается во весь рот. Совсем как раньше.
"- Ты подставляешь свою дочь под удар".
- Я уезжаю. И ты можешь вздохнуть спокойно! - он смеется так просто и добродушно, что мне хочется его треснуть. Однако я лишь рассеянно киваю и ничего не говорю. Я ощущаю себя пустым сосудом, из которого выкачали всю влагу, оставив умирать в темном пыльном чулане. Да, он уезжает, и что с того?
- А ты всё же… будь осторожен,- напоследок тихо говорит мне на ухо Лави и отходит в сторону.
«Пора прекращать», - мрачно и решительно думаю я, наблюдая из окна, как эти двое выходят за порог моего дома, чтобы раствориться в темноте наступившего вечера вместе, быть может, уже навсегда.
Япония, Йокогама, год спустя.
- Не надо задирать боккен к потолку! Неужели тебе так удобно? Ниже, еще ниже! Да, вот так! – неустанно командую я повелительным тоном, исправляя ошибки дочери.
Анна обиженно сопит, надув по-детски пухлые губки. Думаю, она рассержена больше на себя, чем на меня. Я лишь молча ухмыляюсь в ответ. Дайте мне посмотреть на человека, который после трех месяцев занятий все будет делать правильно. И всё же Анна так умильно смотрится с деревянным мечом, что я… Мда, кажется, у меня начинается отцовский комплекс, ведь я искренне считаю, что прелестнее моей дочери ребенка просто нет. Правда, другим о моей слабости знать вовсе не обязательно…
- А ты уже давно владеешь мечом? – спрашивает вдруг Анна, уже позабыв, что только что сердилась.
- Давно, – отвечаю я, потирая запястье. - Я был моложе тебя, когда взял его в руки.
- Ух ты! – в глазах Анны светиться неподдельное восхищение.
Заниматься она решила сама. Я не заметил, когда она вдруг начала интересоваться фехтованием, просто в один прекрасный момент пристала ко мне с просьбой обучить её владению мечом. Быть может, ей хотелось быть похожей на меня. В конце концов, я в её жизни единственный и самый значимый пример взрослого человека.
- Папа, я вчера видела фото, которое выслал тебе дядя Лави,- у малышки хитро блестят глазенки. - У тебя там такая странная прическа.
- А кто тебе позволил рыться в моей почте, ммм? - я шутливо хмурюсь, сложив руки на груди.
- Больно надо у тебя рыться, – Анна смешно фыркает и показушно отворачивается. - Если я что-то на столе перекладываю, ты тут же начинаешь ворчать, что пропала какая-то важная бумага. Я никогда не добьюсь от тебя порядка в кабинете.
Но не проходит и минуты, как она снова улыбается, напрочь позабыв недавние обличительные речи. Она любит быть главной в доме, любит знать, что я зависим от ее маленьких ручек и очаровательной улыбки.
Учебный бой заканчивается ее разгромным поражением. Впрочем, они ничуть не расстроена, напротив, в глазах так и полыхает азартный огонек. Ждет следующего раза, это и так понятно.
Пока она переодевается, я внимательно разглядываю себя в зеркало, чего никогда не делал раньше. Волосы с прошлого года заметно отросли, пожалуй. В голову пришла дурацкая идея, и я ухмыляюсь уголком рта. Интересно, что из этого получится. Поколебавшись пару мгновений, я некогда привычным движением отделяю две крайние пряди и делаю высокий хвост. Пристально смотрю на собственное отражение. На вид мне снова девятнадцать, но страшно даже подумать, как я изменился с того времени.
- Ух ты, папа! – слышу позади восторженный детский голосок. Я оборачиваюсь. Анна смотрит на меня огромными восхищенными глазами. Я быстро разрываю ленту, уничтожая то, что было обыденностью лет эдак шесть назад. Хватит копаться в прошлом. С каких это пор я стал ностальгировать как заправский старик?
И всё же странно, но мне так до боли хочется вспомнить, каким я был во время войны. Однако в мыслях образ меня девятнадцатилетнего получается чересчур странным, даже незнакомым. Грубый, жестокий человек... Неужели я был таким? Смог бы я выжить, если бы был таким, как сейчас? Я не знаю ответа на этот вопрос. Наверное, не узнаю никогда.
- Папа, нам нужна мама! – да, Анна умеет вводить в ступор почище Ноев и Книжника Младшего вместе взятых. От неожиданности я забываю, как дышать, и вытаращиваюсь на дочь безумными глазами.
- Зачем? - подозрительно интересуюсь я, когда дар речи возвращается.
- Чтобы убирала твои чашки из-под чая, которые ты оставляешь на каждом шагу,- ехидно отвечает она, прохаживаясь вокруг меня со сцепленными за спиной руками.
- Тебе так мешают мои чашки? – я улыбаюсь уголком рта, ожидая продолжения. Тут явно что-то не просто так. - Тогда проще нанять горничную.
- Ты невозможен, папа,- Анна вздыхает. Один: ноль в мою пользу. - О тебе же надо кому-то кроме меня заботиться.
- Зачем? – на этот раз я искренне удивляюсь.
- Затем, что когда-нибудь я выйду замуж, а ты останешься один, – совершенно серьезным тоном говорит Анна, насупив брови.
- Ты это планируешь сделать завтра? – я изо всех сил стараюсь скрыть улыбку.
- Нет, - она задумчиво смотрит своими глазищами куда-то вдаль, прикидывая, когда же ей понадобится замуж, - лет этак через пять-семь.
- Тогда и поговорим... – передумает ещё тысячу и один раз, я уверен.
Я запираю на ключ здание, где обычно даю свои уроки. Мы с Анной поселились совсем рядом, минут десять ходьбы. Уже поздний час, на улице довольно прохладно. Я вдыхаю вечерний свежий воздух и поправляю шарф. Идущая рядом Анна плотнее кутается в пальто, ворча что-то себе под нос.
- За пять лет, что мы жили в Англии, ты ни с кем не встречался,- говорит она. О нет, она снова за своё! - Тебе не нравятся англичанки?
- Они ужасно некрасивые, - я вздыхаю. Что поделать, приходится отвечать.
- А француженки?
- Липучие.
- А итальянки?
- Развратные.
- Это как?
- Это плохо, - недовольно бубню я. Попробуй теперь объясни ей значение этого слова...
- Тогда, может быть, испанки или португалки? – в глазах Анны уже горит огонек надежды.
- Ооо, о португалках лучше не надо, - убито тяну я, инстинктивно поправляя шарф.
Что ж поделать, португальцы упорно напоминают мне человека, которого я предпочел забыть год тому назад. К сожалению, упоминаний о них я нахожу много, и они упорно лезут в голову, мешая.
Я сказал себе, что должен забыть, и забыл. Из памяти стерлось почти все, остался лишь образ - некая фигура, одетая в сюртук. Я справлялся. В конце концов, это было не так уж и трудно. Затолкать ненужные воспоминания в самые уголки сознания, чтобы пореже всплывали, а то и вовсе убить. Я и убил. Убил всё, что только смог убить.
- Ты просто хочешь быть один,- ворчит Анна, потянув меня за руку. Всегда так делает, когда хочет обратить на себя внимание, что поделать…Забавно.
- Да, - я киваю, внутренне радуясь тому, что она, наконец, поняла это.
- Почему?
- Потому что я такой человек,- глухо отвечаю я. Что ж, быстрые встречи с женщинами для удовлетворения потребностей собственного тела – это все, что мне нужно. Я вполне смогу прожить один.
Анна открывает рот, чтобы что-то сказать, но неожиданно замирает на месте, удивленно глядя куда-то вдаль. На ее лице было написано такое безграничное изумление, что я невольно начинаю вглядываться в фигуру, стоящую перед нами. Девушка. Совсем ещё юная, видно по хрупкой фигурке. Однако лица её не видно из-за тени, которую бросает модная шляпка. В одной руке розовый зонтик, в другой - вышитый золотом веер.
- Роад! - неожиданно восклицает Анна. Да, спустя мгновение я понимаю, что это действительно она. Теперь и я узнаю ее в той незнакомке, что стоит перед нами. Паника не заставляет себя долго ждать. Что она тут делает? Одна ли она тут? Пожалуй, ответ на последний вопрос мне хочется услышать сильнее всего. А Анна уже рядом с ней. Обнимаются, щебечут... и когда они успели так подружиться?
- Ты путешествуешь, Роад? - все же решаюсь спросить я, чувствуя, как пальцы немеют.
- Я путешествую там, где ступает нога моего брата,- смеясь, отвечает Роад, кокетливо подмигнув мне.
Сложно словами передать мое состояние. Я не просто ошеломлен, я готов в панике схватить малышку Анну и мчаться отсюда без оглядки. Он нашел меня, неужели нашел... Или приехал по делам, а его сестра попалась нам случайно? В любом случае, надо что-то срочно предпринимать. Я беру себя в руки. Нет, теперь сбегать от него – самое последнее дело. И я не собираюсь этого делать. Видимо, придется объяснить глупому Ною, что он не должен приближаться ко мне и моей дочери. Я надеюсь, что он не настолько глуп и все поймет правильно.
- Извини, Роад, но я не мог бы попросить тебя... - нерешительно начинаю я, на ходу подбирая слова.
- Добрый вечер, - раздается сзади спокойный и до боли знакомый голос. Сердце предательски пропускает удар, по спине пробегают мурашки. Я поворачиваюсь. Медленно, чтобы не выдать волнения. Твердо встречаю его взгляд. Он холоден, но я сразу же понимаю, что это лишь на первый взгляд. Желает показаться сердитым? Кошмарный актер, никакой сноровки...
Ну, а я... А что я? Я просто не могу отвести от него глаз. И ничего не могу с собой поделать. Оказывается, хотеть этого человека так просто.
- Рад видеть вас, господин Канда, - он подчеркнуто вежлив, и это раздражает. - Я слышал, ваши дела идут отлично.
Ну да, было бы глупо подумать, что он появится просто так. Все разузнал заранее...
- Благодарю вас, господин Микк, - я слегка кланяюсь, внутренне сатанея.
Я не знаю, что сказать ему, а он не знает, что еще добавить. И пусть это странно сморится со стороны, для меня это всегда было лучшим способом общения. Хотя бы потому, что промолчав можно не сболтнуть лишнее.
- Анна, ты не заходила в лавку за углом? Там продают совершенно потрясающие веера! – слышится голос Роад.
Вот и хорошо. Пусть уйдут хотя бы на время, и тогда мы с Микком сможем поговорить откровенно.
- Долго искал? - спрашиваю я, когда девичьи голоса затихли за углом.
- Полгода, - отвечает он почти буднично. - Остальные полгода ушли на то, чтобы закончить свои дела и выпросить у королевы разрешение на открытие тут еще одной английской школы.
- Столько трудов… и ради чего? – Я насмешливо смотрю Ною в глаза.
- Моя цель стоит больших затрат, - спокойно отвечает он. Не сомневаюсь, он заметил насмешку, однако… Его цель... Можно подумать, я ему игрушка.
- А ты уверен, что нужен своей цели? – моя насмешливость улетучивается, на смену ей является раздражение.
- Хочешь сказать, что нет? – он усмехается, выпуская в темноту облако сероватого дыма. Хитро щурится, в руке сигарета, улыбающиеся губы притягивают взгляд. Я отворачиваюсь, пока он не заметил моего пристального взгляда. Я, кажется, намеревался поговорить…
- Я хочу сказать, что для того, чтобы ты добился своей цели, ты должен бросить курить, - тяну я, стараясь не замечать насмешливых огоньков в темных глазах.
- Как скажешь, - говорит он и ломает сигарету. Я смотрю за траекторией ее полета удивленным взглядом.
- Что ж, мы посмотрим, как Тики Микк умеет держать свое слово, - я усмехаюсь и разворачиваюсь, чтобы уйти.
- Эй, Канда! - раздается мне в след. Я останавливаюсь, не оборачиваясь.
- Не хочешь поработать учителем фехтования? – насмешка, азарт и… надежда?
- В школе для девочек? – я с интересом искоса смотрю на стоящего позади Ноя.
- Разумеется, - он довольно улыбается одними губами.
- Договоримся о жаловании… - говорю я нарочито равнодушно.
Все-таки мне приходится поверить в судьбу. И раз он меня нашел, то так тому и быть. От судьбы не убежишь.
Я вздрагиваю, когда на мою талию ложится его ладонь. Тепло, что идет от него, согревает даже через два слоя ткани. А, быть может, и гораздо глубже.
Я невольно усмехаюсь своим мыслям. Похоже, наша история только начинается...
@темы:
Ди грей-мэн,
Фики
-
-
21.12.2009 в 11:31-
-
21.12.2009 в 15:18-
-
21.12.2009 в 17:17-
-
21.12.2009 в 17:23-
-
21.12.2009 в 17:29-
-
21.12.2009 в 17:38-
-
21.12.2009 в 17:53похотливоежелание Х) спасибо вам большое) *поклон*-
-
21.12.2009 в 17:57-
-
21.12.2009 в 18:16-
-
21.12.2009 в 18:25А за Мари в балетной пачке отдельное спасибо бете))))
-
-
21.12.2009 в 18:33а не моей депрой))-
-
21.12.2009 в 18:37-
-
21.12.2009 в 18:40других вариантов пока нет
-
-
21.12.2009 в 20:04-
-
21.12.2009 в 22:54Меня так концовка умилила - прямо не знаю, что со мной)))) А заботящийся о девочке Канда... А вот эта просьба "нам нужна мама"... Ооо, ребят, вы такие молодцы, чеееестно)))
видно, что детей любите)))тапок?
-
-
22.12.2009 в 00:32аригато за прекрасный фик)
-
-
22.12.2009 в 12:11Veidochka мы любим детей, особенно их готовить))) Ты помнишь, что было написано в эпиграфе у Винера?
А шороховатости вроде убрали, хотя хрен знает ,может и пропустили))
празерпина спасибо
-
-
22.12.2009 в 13:13-
-
22.12.2009 в 13:20*усиленная работа мысли* а напомни?.....))
-
-
22.12.2009 в 13:25-
-
22.12.2009 в 13:35-
-
22.12.2009 в 13:36-
-
22.12.2009 в 13:41-
-
22.12.2009 в 13:56-
-
22.12.2009 в 13:57-
-
22.12.2009 в 14:11Экстрасенс-тян ^_____^
А вообще видно в творчестве и общении, хотя у нас и не так уж много его было))-
-
22.12.2009 в 14:20-
-
22.12.2009 в 15:23-
-
23.12.2009 в 07:45-
-
08.01.2010 в 17:15определенно, теперь это один из любимых моих фанфто=))
спасибо. получила море удовольствия,читая вашу работу.