[ojrwin]

Тики/Канда, глава 2
– Ты что, сдурел?!
Я невольно морщусь. Мари умеет кричать так, что стекла лопаются, что уже говорить о моих несчастных барабанных перепонках.
– Неужели ты не понимаешь? Это враг! Канда, очнись!
– Ну, враг, знаю. И что дальше?
Я пью гёкуро, купленный вчера в чайной лавке, и чувствую себя просто замечательно. Еще бы Мари не орал над ухом…
– Канда, – он, наконец, стал говорить тише, и, как ему кажется, проникновеннее, – это же Ной, убийца. Сколько наших погибло от его рук? О Дэйсе ты тоже забыл, да?
Как же ты меня утомил сегодня, Мари…
– Я обо всем прекрасно помню, успокойся.
– Так с какой тогда стати ты собираешься идти к нему?
Если бы я мог объяснить, то уже сделал бы это… В голове царит полнейший сумбур. Неожиданное появление Тики Микка после стольких лет спокойной жизни, таинственное деловое предложение… Он ведет себя слишком странно. Этого достаточно, чтобы разбудить мое любопытство.
– Мари, война давно закончена. Зачем нам воевать с человеком, который не хочет этого? В конце концов, мне просто интересно.
– Интересно? – ошарашено переспрашивает меня бывший напарник.
– В его глазах совсем нет жизни… – сам не знаю, почему я говорю это. В тот же миг до меня доходит, что я абсолютно прав. Он уже мертв, но где-то в глубоко внутри него еще теплится надежда воскреснуть.
Дверь открывается с тихим скрипом, и в комнату входит Элизабет с большим подносом в руках. Супругу Мари я бы не назвал красавицей – слишком уж резки черты ее лица. Впрочем, при ее уме и обаянии это становится неважным.
– Бетти, скажи ему, что он придурок, – мрачно бросает Мари.
Элизабет тихо смеется и улыбается мне:
– Уверена, Канда не ошибется и все сделает правильно, – она заговорщески подмигивает мне.
– О чем ты говоришь?! – раздраженно вопит мой друг.
– Слушай жену, Мари, – усмехаюсь я. – Она бывает гораздо разумнее и проницательнее тебя.

По дороге к месту встречи я невольно предаюсь размышлениям.
Меня не так просто обвести вокруг пальца. Я прекрасно понимаю: «деловое предложение» есть ни что иное, как фарс и обман. Ной преследует какие-то свои цели. В памяти всплывают его непонятные объятия, и то, что он сделал дальше… Невольно усмехаюсь. Нравятся мои волосы?.. Хочешь меня, Тики Микк? Подобные желания могут обойтись тебе слишком дорого.
В ресторане царят прохлада и полумрак, в воздухе витает аромат корицы и апельсинов. На стенах изящные драпировки насыщено красного бархата, дорогая массивная мебель… Я чувствую себя беспризорником. Боюсь, показать отличное знание классического английского этикета я не смогу, воспитание не то совершенно.
Ехидный Ной поднимается со своего стула и галантно кланяется мне. О, как мило… Но я не благородная девица на первом свидании, а взрослый мужчина. Сдержано киваю и сажусь напротив.
– Чего бы ты хотел? – он решил поиграть в дружелюбие?..
– А ты меня покормить собираешься? Я выгляжу настолько голодным? – не удерживаюсь шпильки. – У тебя есть деловое предложение? Внимательно слушаю.
Интересно, мне нужно демонстрировать особенно мерзкие черты своего характера, или все останется в рамках холодной вежливости?..
Он все же заказывает вина и фруктов. Я не обращаю внимания на то, что стоит передо мной на столе. Меня куда больше занимают глаза Микка, в которых нет теперь прежней пустоты. Он смотрит на меня и улыбается. Во взгляде разгорается странный огонь, дикая, пока непонятная мне, решимость.
Он протягивает бокал вина. Я невольно беру его, на мгновение случайно задевая пальцы Ноя своими.
– А ты с годами только хорошеешь, Канда Юу, – неожиданно усмехается он, сощурившись, и глядя на меня в упор. Я собираюсь сказать ему, что думаю о подобных комплиментах. К сожалению, мне этого не удается. Ну не мерзость ли говорить подобное, когда у человека что-то во рту?!
– Ты бы не торопился, а то еще захлебнешься, – ну конечно, Микк развлекается.
Он тянется через стол и хлопает меня по спине. Пытаюсь вырваться, но он крепко держит меня, не давая никакой свободы действий.
В последний раз кашлянув, я неожиданно понимаю, что удары сменились мягкими поглаживаниями. Волосы на загривке встают дыбом.
– О, ты всегда настолько жадный?
– Желаешь проверить? – усмехаюсь я, подняв на него взгляд.
– А тебе бы этого хотелось?
Он выглядит как охотник, поймавший свою дичь. Нет, так мы играть не будем.
Я откидываюсь на спинку стула, сбрасывая его руку, и глубоко вздыхаю. Надо держать себя в руках. Непозволительно срываться подобным образом.
– Слушаю тебя, – повторяю я.
Он словно очнулся от долго сна или тяжких мыслей. Задумчиво смотрит на бокал в своих руках, и как бы нехотя произносит:
– Признаюсь, меня заинтересовала твоя дочь.
Удивленно вскидываю брови. Ничего подобного от бывшего врага я не ожидал.
– При чем тут она?
Он делает глоток вина и заискивающе заглядывает мне в глаза:
– Ты не подумай ничего плохого, Канда. Она замечательный ребенок, и я желаю ей только добра. Ты, возможно, не знаешь, но я помогаю нуждающимся…
– Не замечал, чтобы мы хоть в чем-то нуждались, – холодно отрезаю я.
– Я не об этом…
И куда же подевалась вся его решимость? Он явно нервничает – слишком часто подливает вино в свой бокал, отводит взгляд, ерзает на стуле.
– Когда я встретил вас впервые, то очень удивился тому, что ты воспитываешь ребенка. Меньше всего я готов был представить тебя в окружении детей. Впрочем, я, кажется, знаю, в чем дело. Она дитя войны, так, Канда? Ты пожалел ее именно потому, что она стала жертвой тех боев, которые шли между нами, а не из-за того, что она милая, добрая и далее по списку. Я прав?
К несчастью. Я мог спасти родителей Анны. Но предпочел броситься вслед ненормальному Микку, ведомый лишь желанием убить его.
Я молчу. Пауза несколько затягивается. Все же устало интересуюсь:
– И что дальше?
– Я чувствую себя должным таким детям, – он достает из кармана пиджака сигареты. Закуривает, поднимает голову, выпуская струйку сизого дыма. – Я являюсь попечителем одной престижной школы. Даю им шанс стать теми, кем они могут стать.
– Однако, какое благородство, – скептически усмехаюсь.
– Я всего лишь пытаюсь исправить свои ошибки, – он пожимает плечами и вновь затягивается едким дымом.
От его равнодушного спокойствия во мне мгновенно просыпается обжигающая ярость.
– Ты убивал людей. И ничто не сможет вернуть их жизни.
– Я делаю хоть что-то… Неужели ты не понимаешь, Канда? Взяв к себе эту девочку, ты спас ее от бродяжничества и голода. Если задуматься, мы творим одно дело.
Я внутренне скривился. Тот факт, что я могу быть хоть чем-то похож на Ноя, оказывается очень неприятным. Впрочем, в благородстве я ему отказать не могу. Если он говорит правду, конечно.
– И я решил, если мы так или иначе действуем заодно, то почему бы нам не помочь друг другу? – Микк ухмыляется, тянется к высокой бутылке и опрокидывает в бокал остатки вина.
– Что ты имеешь в виду? – ох, как же мне это все не нравится…
– Я предлагаю тебе преподавать в моей школе. Мы никак не можем найти учителя фехтования. Уверяю, это никак не отразится на твоем магазине. На уроки ты будешь тратить не больше трех часов в день.
Я сдерживаюсь, чтобы не начать глупо улыбаться. Вновь взять в руки Муген? Насладиться тяжестью любимого меча, услышать, как смертоносное лезвие рассекает воздух…
– Ты можешь научить других тому, что умеешь, – негромко добавляет Микк, и тушит сигарету в белой костяной пепельнице.
Я сглатываю. Он нашел, чем меня зацепить. Хочется согласиться, не медля. Кинуться в школу и посмотреть зал, где я буду заниматься.
– И если тебе этого мало, могу устроить твою дочь в нашу школу. Для меня это пустяковое дело, а ей, я думаю, будет очень кстати.
Я смотрю на него, с трудом оторвавшись от мыслей о Мугене.
– Мою… дочь?
– Ты хоть слово их того, что я тебе сказал, слышал? – Ной насмешливо водит ладонью перед моим носом. – Ты согласен преподавать? Ты хочешь, чтобы твоя малютка поступила ко мне учиться?
– Я… Мне надо подумать, – наконец выдавливаю я.
– Только недолго, у меня дети без занятий сидят…
Еще секунду я смотрю ему в глаза. А потом я перевожу взгляд на пустую бутылку…
– Ты это все выпил?!
– Какая тебе разница, бывший спаситель человечества? – мрачно отзывается он. Да уж, за его настроениями мне не угнаться. Только что ведь веселился.
– Не испытываю желания тебя тащить до дома.
– Пф, много чести.
Теперь я окончательно убеждаюсь, что он изрядно опьянел. Слишком щедрые чаевые официанту, заплетающийся язык…
А так как он высокомерно отвергает мою поддержку, приходится просто идти за ним следом и смотреть, чтобы бравый попечитель не упал в какую-нибудь особенно грязную канаву. Хочется столкнуть его туда самолично, но это как-то уже совсем по-мальчишески… Я вынужден напоминать себе, что я взрослый человек.
Мое терпение заканчивается, когда он, все же, едва не падает. Я подхватываю бывшего врага поперек живота и тяну вперед. Весит он, надо сказать, прилично.
– Какого черта, ты столько пил? – я рычу, ругаюсь, тяну его за уши… Банально вымещаю на нем всю злобу.
– Я нервничал, – капризно стонет он в ответ.
– С какой это радости?
– Я боялся, что ты мне откажешь…
– Когда тебя стала заботить моя персона? Так я и поверил, что это для тебя важно!
– Очень важно, – он из последних сил собирается и утыкается мне холодным носом в шею. По коже пробегает озноб.
– Какого черта?
Мне не то, чтобы неприятно, но как-то странно… Особенно, когда он начинает покусывать мочку уха.
– Психованный Ной! В Темзе утоплю!
– До Темзы нам еще топать и топать, – пьяно хихикает Микк, отстраняясь.
– Ничего, я справлюсь, – мстительно обещаю я.

Минут через пятнадцать я таки дотаскиваю его до дома, в котором он живет. На удивление милый, уютный особняк с большим садом. Не знаю, чего я ожидал увидеть… Возможно, склеп с заборчиком из черепов. Или новое воплощение уничтоженного ковчега.
Втащив его в просторную гостиную, не слишком осторожно сгружаю неуправляемое пьяное тело на диван. Вот еще – буду я его наверх тащить, и здесь поспит, не развалиться.
– Канда, – сонно бормочет он.
– Чего еще?
– Ты такой добрый…
– Пф! – ничего глупее о себе в жизни не слышал.
– Может быть, поэтому я клюнул на тебя…
Неужели мне интересны эти пьяные бредни?..
– Канда…
– Да?
– Из ваших кто-нибудь выжил?
Я вздыхаю. Отвечать на такие вопросы врагу как-то неправильно. Я тут же поправляю себя. Тики Микк больше не враг.
– Я, Мари, Лави, Аллен и Кросс…
– Как мало. Мне очень жаль.
Звучит так, будто он действительно сожалеет.
– А из твоих? – не удерживаюсь от вопроса я.
– Только я и Роад. Мы живем вместе, но она сейчас в Германии.
Он говорит, не открывая глаз, тихо и невнятно. Мне приходится напрягаться, чтобы уловить суть.
– Ты только подумай… Глупая, никому, кроме Графа, не нужная война. Она принесла столько бессмысленных жертв…
– Тебе она тоже была не нужна? – я и сам не понимаю, почему влезаю в нетрезвую и изначально пустую дискуссию.
– Я ошибался. Я думал, что мы сможем построить другой, более правильный мир. А потом, когда очнулся и понял, что обманывал сам себя… – он вздыхает, переворачиваясь на живот. – Уже поздно.
– Поздно? – эхом откликаюсь я.
– Ты на часы-то посмотри. Иди домой, а то потеряют.
– А… Кто закроет за мной дверь?
– Да никто, – Ной хихикает. – Ты думаешь, сюда полезут воры? Вряд ли в округе столько сумасшедших. Не волнуйся, Роад понаставила на дом множество иллюзий, так что никто сюда не дойдет. Попросту потеряется…
– Спокойной ночи, – чуть улыбаюсь я.
В ответ слышу только тихое сопение.

Родное жилище встречает меня горящим светом на кухне и нервничающим Мари.
– Где ты был так долго? Я уже беспокоиться начал!
– Я похож на юную леди, которая без приключений не может до дому дойти?
– Канда, это же Ной! – с фанатичным блеском в глазах замечает друг. Где-то я все это уже слышал. Ах да. Сегодня утром.
– И что? А я – Канда Юу. Я убить могу одним ударом. Безо всякого Мугена, – кажется, привычка язвить – это заразно.
– Но не Ноя!
– Мари, успокойся. Ничего страшного не произошло. Мы просто поговорили.
– И о чем же?
– Он предложил мне место учителя фехтования в одной элитной школе.
Этот момент стоит многого. Лицо Мари стремительно бледнеет, а в глазах появляется неподдельный ужас. Он как рыба открывает и закрывает рот, всхлипывает.
– Там где-то в комнате лежало твое лекарство? Мне принести? – невинно улыбаюсь я.
– Канда! – ревет мой бывший напарник. – Ты ведь не собираешься соглашаться?!
– Собираюсь. К тому же, Анна будет учиться в этой школе.
– Канда, ты с ума сошел! Он же Ной!..
Ну сколько можно?.. Тоже мне, аргумент.
– Мари, война давно закончилась, но ты, похоже, остался там навсегда.
Я и сам не доверяю Тики Микку, но что-то подсказывает мне, что я поступаю правильно, принимая его предложение.
– Может, попросить Аллена проверить?.. – осторожно начинает Мари и тут же замолкает, напоровшись на мой взгляд.
– Только попробуй, – мрачно предостерегаю я.
– Но…
– Только его нам тут и не хватало. Пусть сидит у себя и развлекается со своим рыжим. Я иду спать, – поднимаюсь со стула, потягиваясь. – Нам завтра рано вставать, не забывай.
– Я всего лишь беспокоюсь об Анне, – бормочет мне вслед Мари.
– Я сам со всем разберусь, – как хорошо, что он не видит сейчас моей улыбки.
Завтра ожидается сложный и насыщенный день.