Исповедь в заброшенном колодце)))

[ojrwin]

Это маленькая зарисовка была написана на флешмоб)) Мне там давали названия вымышленных книг, и я должен был написать на них аннотации))
ctotogdeto.diary.ru/p206564148.htm

В итоге вышло даже больше, появилось ОНО.
Внимание! Это история про священнослужителя нетрадиционной сексуальной ориентации, который делает страшное! Не читайте, если это оскорбляет ваши религиозные чувства. И не говорите потом, что не читали этого! Я вас предупредил))

Исповедь в заброшенном колодце.
Мой папаша был тем еще типчиком. Я у него многому научился и совсем не жалею, хотя, если говорить по правде, то я бы обошел и без такого отца. Он был священником, о да. Но руку на мать поднимал регулярно, с ножами игрался, с бензопилой бегал. Когда он умер, я казался себе самым счастливым человеком на свете. Не подумайте только, что я жалуюсь. Папаша для меня много сделал. Школа выживания, не иначе.
Через пару лет после его смерти до меня дошло ужасное. Мне его не хватало. Жизнь без папаши была скучна, как сваренное вкрутую яйцо. Мне нужно было с кем-то помахаться, иначе собственное существование казалось нудным и тоскливым.
Я ездил в соседний город на бои без правил, где чуть ли до неузнаваемости себя гримировал. Волосы стягивал в маленький хвостик на макушке, прикрывал все банданой и выходил на ринг. Не хотелось мне, чтобы люди из моего города знали, что отец Кевин Трент, священник и добрейшей души человек, машет кулаками на ринге.
В церкви меня нужно было видеть. Всегда аккуратный, неженка с ласковым взглядом и приятными манерами, волосы светлые, вьются на концах. Я был примером для всех и каждого, а ночью бился на ринге. Для возможных свидетелей была выдумана история о безбожном брате, то ли двоюродном, то ли троюродном. Но я был обязан его стесняться и осуждать-осуждать-осуждать... Какая же скукота!
Свое предназначение я нашел случайно. В соседнем городе начали пропадать дети, а их тела потом обнаруживали то на свалках, то в колодцах. Полиция ничего не могла сделать, а я выследил ублюдка и убил его. Пролить чью-то кровь оказалось проще простого. Я не жалел его, не переживал, не страдал душою. Что с него толку, с этого человечешки? Он только топчет землю и мучает невинных.
Меня никто не заподозрил. Причастность к убийству священника - это дикость! Я спокойно отсиживался в церкви, читал проповеди. Славный, славный Кевин Трент.
На следующей утро ко мне явился наш шериф. Он всегда был набожным и совестливым парнем, хотя я искренне считал его придурковатым.
- Святой отец, мы поймали маньяка из Дерви!
Я даже приоткрыл рот от удивления. Они нашли? Ну, зашибись вообще!
- Он был убит этой ночью. Соседи услышали выстрелы и вызвали полицию. Дом обыскали и в подвале нашли двух замученных детишек. Не знаю даже, благодарить ли этого таинственного убийцу. Хотя мы, конечно, ищем его.
- На все воля божья, - произнес я заученные слова, которые подходили буквально к любому случаю. Ищут они его, понимаете ли! Вечность будут искать, идиоты! И откуда, скажите на милость, у меня талант к розыску преступников, и почему у нашей полиции его нет ни в малейшей степени?!
Всего за свою сумеречную карьеру я убил четверых серийников и двух прочих убийц, которых не смогла найти полиция. Я даже выработал правила поведения для охотника на душегубцев. Состояли они в следующем:
1. Не нападай, не удостоверившись, что перед тобой именно тот, кто тебе нужен.
2. Держи оружие в чистоте и порядке. Проверяй его, когда идешь на дело.
3. Не трать время понапрасну. Следи за объектом внимательно. Даже легкая хромота способна сохранить тебе жизнь.
4. Улыбайся. Люди любят благодушных идиотов.
5. Следи за словами и воротничком. Будь незаметным.
И все бы ничего, но в один прекрасный день мне пришлось остановиться. Я влюбился. Впервые в жизни, безумно и страстно влюбился.
Дело в том, что по всему штату начали убивать священников. В их дома проникали, насиловали и резали глотки. Я решил заняться этим делом, собрал вещички и отправился по пути следования убийцы.
- Будьте осторожны, святой отец, - предупреждал меня шериф, - Время страшное. Мало ли что. Может, подождете с поездкой?
- Я так волнуюсь за сестру. Она ужасно болеет. На все боля божья, шериф!
Конечно, никакой сестры у меня не было. Через час я уже сидел в автобусе, рисовал в ноуте схему передвижения убийцы и радовался новому делу. Под сиденьем у меня лежала сумка с дробовиком и прочими полезными в хозяйстве причиндалами.
Именно в том автобусе я впервые встретил Джастина. Он просто сел рядом со мной и солнечно улыбался. Да, теперь вы знаете мою позорную тайну. Сердце у меня забилось быстро-быстро. Красивый, просто невероятно красивый парень. Пушистые ресницы, голубые глаза, кожа белая. Ах, как господь производит на свет такое чудо?!
- Привет..., -улыбнулся он, - ... святой отец.
Обычно при виде священников люди впадают в легкое оцепенение, но Джастина не испугал ни мой сан, ни мое исключительно вежливое выражение лица.
- Я - Кевин.
- О, а я - Джастин. Едете по делам?
- К сестре. Она приболела. А вы?
- Ищу любовь всей моей жизни.
- И каковы успехи? - улыбнулся я.
- Пока не очень. Любовь принципиальна, находиться не желает. Я даже думал обратиться к богу. Как вы думаете, святой отец, он мне поможет?
И тут мне показалось, что он заигрывает со мной. Сердце пропустило удар. Вот это дела! Я улыбнулся Джастину. От всего сердца, или что у меня там осталось.
Уже вечером мы оказались в одной постели. Отель был неважный, у самой дороги, но искать что-то другое не было ни малейшего желания. Было важно не где, а с кем. Я провел с Джастином два дня, напрочь забыв о маньяке, который охотился на священников. Джастин был немного ниже меня ростом, и это как-то сразу распределило между нами роли. Джастин любил подчиняться, любил принимать в себя, и я этим пользовался вовсю. Кровать ходила ходуном, Джастин стонал так, что все мое сознание улетало безвозвратно. Ни с кем я такого еще не чувствовал. И тогда я понял, что не могу от него оторваться. Влюбился я как-то для себя незаметно, но сильно. Мне хотелось связать его по рукам и ногам, и незаметно притащить к себе в дом. Только не отпускать! Будет сопротивляться - сам виноват!
Через два дня я таки вспомнил о своем важном деле. Но, вот чудо, никаких особо пугающих происшествий в городе не было. А по моим подсчетам я умудрился пропустить все сроки. Я же считал себя профессионалом, я был убежден, что способен проникнуть преступнику в мозги и понять все его передвижения, его логику, стратегию! И тут такая лажа!
Джастин сопел рядом, уткнувшись в подушку. Я нагнулся и отвел прядь с его лица. Во сне он был еще более прекрасен. Нет, ну все таки, где я ошибся?! Может быть, город другой? Но нет, ни в интернете, ни в газетах не сообщалось о новом преступлении серийного убийцы.
Может, я неправильно рассчитал время? Или его что-то спугнуло? Вариантов могло быть множество, а оставлять родной город надолго было невозможно.
- И что ты так усиленно изучаешь, да и то с таким серьезным видом? - сонно спросил Джастин.
- Свое расписание, - буркнул я.
- Каникулы закончились?
- На днях придется возвращаться.
- Я могу поехать с тобой?
- Что? - удивленно вскинулся я. И как он это себе представлял?
- Я могу перевезти свое дело к вам в город. Это не сложно... Или... Мне ведь не показалось, между нами ведь на самом деле проскользнуло нечто серьезное?
- Для меня мое дело важнее человека, - буркнул я.
Это было неправдой. Я боялся, что меня могут заподозрить в неладных вещах и там недалеко от вещей гораздо более серьезных. А гомосексуализм - это как раз неладное.
- Сейчас ты меньше всего похож на священника, - сказал Джастин, - весь встрепанный и заросший. Но, как бы так сказать, натуральный, правильный. Бог видит тебя настоящим.
Кажется, Джастин верил во Всевышнего сильнее, чем верил я. И даже не представлял себе насколько.
Возвращался я домой через два дня. В кармане лежал листок с номером телефона Джастина, данный им в надежде, что я поумнею или, по крайней мере, буду скучать по нему. В какой-то мере мне было стыдно, но я решительно задвинул эмоции в дальний угол сознания. Не к месту и не ко времени.
В том городе, где мы с Джастином во всю развлекались, священника убили через две недели. Я с недоумением разглядывал газеты. Никакого изнасилования. Просто очень жестокое убийство.
- И кого же ты так сильно ненавидишь? - недоумевал я. Но волновало меня другое. Его путь шел прямо ко мне, в город, где я жил. И я хотел встретить гадину с распростертыми объятьями. Теперь у меня не было сомнений, что передвижения сучонка я рассчитал верно, только со временем ошибся. И это стоило жизни человеку... может быть даже хорошему, кто знает. Нужно было исправлять промахи.
Спал я урывками. Если я не был способен понять его логики, то нужно было быть готовым к любым неожиданностям. Из тайников было перенесено все оружие. Я только усмехался, представляя себе реакцию шерифа, если он зайдет ко мне домой в неудачное время.
Поганец приперся точно в то время, когда я его и ожидал. У церкви находился редкий лесок и между деревьев я заметил его - человека в черном. Интуиция кричала, что это именно тот таинственный убийца, пришедший по мою честь. Винтовка была при мне. И я выстрелил. И промазал.
- Да ну нафиг! - удивился я. Гость нырнул куда-то в сторону и скрылся с глаз моих. Я сунул нож в сапог, прихватил огнестерл и вышел на охоту. И да, на голову обязательно черную маску - мало ли кто меня увидит.
И как только он затерялся в трех соснах? Ума не приложил бы, но гость где-то рядом и сводил с ума присутствием.
Но вот он - выскользнул из-за дерева и прямо ко мне. От его удара у меня вышибает дух. Но так просто со мной не справиться. Я бью точно и этонаверняка больно. Он рычит, пытается до меня добраться, но я валю его на ноги и вдруг понимаю, что теряю опору. Небольшой полет и мы оказываемся на дне давно высохшего колодца. Сверху на нас летят опавшие листья и остатки доски, некогда прикрывающей колодец. Я ору от боли - нога сломана, но рядом со мной мой убийца. Я выхватываю пистолет и направляю на парня, который пытается вот-вот встать. Он послушно плюхается на задницу.
- Сидеть, сука! - прохрипел я. Кость на моей ноге неприятно пропорола штанину. Ну вообще замечательно!
- Кевин? - вдруг спросил маньяк. Я замер. Узнать в моем хриплом голосе и неловкой позе кого-то знакомого нереально.
- Кто ты? - спросил я. Когда Джастин стянул с себя маску, я ахнул. Да, меньше всего я ожидал его увидеть. Теперь пазл сложился, и я осознал, почему тогда не было убийства. Он был слишком занят - валялся со мной в постели, а потом, видимо, был сыт.
- Так это был ты! Ты убивал священников!
Я стянул с головы маску, встряхнул волосами. Я выглядел растрепанным и знал об этом.
- Тебе нужна помощь, - сказал Джастин.
- Угу. И ты мне поможешь.
- Я не причиню тебе вреда!
- Ты пришел меня убивать! Ничего себе "не причиню вреда"!
- Я не знал, что это ты, - буркнул он.
- Можно подумать, тебя бы это остановило.
- У тебя кровь. Позволь мне помочь.
Я только поудобнее перехватил пистолет. Зря я шевельнул ногой. По моему телу прострелило болью, а по колодцу пронесся стон.
- Кевин..., - тихо произнес он, - Я тебе не смогу причинить вред. Ты - это не они. Ты другой.
- И чем я от них отличаюсь?
Мысли плавились от боли.
- Я к тебе привязан. У меня есть страсть... к священнослужителям. Они меня заводят. Но добиться от священника взаимного желания невозможно. Ты первый. И единственный.
Я только хмыкнул. Сиделось неудобно.
- А что делал ты в том городе? - спросил Джастин.
- Охотился?
- Как? - опешил Джастин.
- До смертельного исхода. Хобби у меня такое.
Руки подрагивали. От усталости, накопленной за последние дни. От боли. От какого-то внутреннего разочарования. Ну не был он похож на серийного убийцу!
- Ну убьешь ты меня и что? - спросил Джастин, - Как ты выберешься? Как ты объяснишь мой труп в колодце?
- А, проще простого. Мы рухнули в колодец. Ты пытался убить меня. Пистолет выпал из твоих рук, и я подхватил его. Выстрелил. Ты упал. Самооборона. А я убил человека. Заламываю руки, молюсь, причитаю, обвиняю себя. Все меня старательно утешают.
- Ну ты и..., - протянул Джастин. По его губам пробежала улыбка. Весьма неприятная улыбка.
- И что ты делал так поздно в лесу? - поинтересовался он.
- Услышал шум и вышел.
- Какой шум? Ты думаешь, что человек - это кабан? Какие звуки я мог издавать? Ваши показания вызывают сомнения, отец Кевин. Дело отправляется на дорасследование. А где одно несоответствие, там и другие. Не проще ли нам договориться?
- О чем?
- О том, что мы выбираемся отсюда вдвоем. Живые. Никаких трупов в колодцах.
Мысль была здравая, но я несколько опасался Джастина и его ласковых слов. Я неловко потянулся в карман за телефоном. От шевеления у меня словно резануло по ноге. Черт, ну надо же было так приземлиться!
Телефон шерифа нашелся без проблем. В одной руке я держал трубку, в другой огнестрел. Пусть только дернется.
- Да? - сонно пробормотал шериф.
- Я вас разбудил? Боже, простите! Я не хотел вас тревожить! - голос мой дрожал от "едва сдерживаемого ужаса". Гадость какая!
- С вами все в порядке? - тут же напрягся шериф. О, да, очень правильный вопрос.
- Я сижу в колодце. Нога сломана. Болит ужасно.
- В колодце? - ужаснулся шериф, - в каком?
- В том лесочке, позади церкви. На меня напали! Господи, шериф! Я... Я не знаю, что делать!.. Помогите, помогите мне, умоляю! - тихий и непонятный звук, похожий всхлип.
- Что случилось? Я уже выезжаю! Успокойтесь, святой отец! - судя по его тону, истерика должна была начаться у шерифа, а не у меня.
- Мы сидели у меня... Приехал мой друг, Джастин. Он услышал какой-то шум, выскочил посмотреть. И вдруг я услышал выстрел, выбежал ему на подмогу! А там Джастин дрался с каким-то мужчиной, большим таким... Господи, я так перепугался, просто с места не мог сдвинуться! Не знаю, как я смог себя пересилить! Я ужасный трус, шериф! Я и представить не мог, что могу чего-то так бояться!.. Я решил прийти на помощь, но мы с Джастином... не знаю, как это вышло. Колодец вдруг оказался у нас под ногами... Я не знаю, может это был..., - еще один всхлип не помешает,- ...тот страшный человек, убийца священников? Но он убежал, кажется. Я молю Бога, чтобы он не вернулся. Это так страшно! Что я ему сделал? Почему он пришел?
- Успокойтесь, отец Кевин! Я уже близко! Все будет хорошо! Ваш телефон заряжен? Будьте на связи.
- Благослови вас Бог, шериф! - тихо сказал я и повесил трубку. Облегченно вздохнул.
- Лживая ты гадина, - сахарно пролепетал Джастин, - "Это так страшно! Так страшно!" И голосок такой, прости меня господи! Тебя от этого лицемерия самого не тошнит?
- Заткнулся бы ты, - буркнул я. - Надо спрятать оружие. Ты у нас прямоходящий, вот этим и займись!
Пистолет я, впрочем, не выпускал до последнего мига. Он должен был послужить уликой против таинственного убийцы, чудесным образом растворившимся в воздухе. На моем оружие не могло быть никаких отпечатков, так что бояться мне не о чем.
Шериф прибывает в легкой истерике. Вокруг меня натягивают ремни и вскоре вытаскивают на поверхность. Следом вытягивают и Джастина. Он отдает пистолет шерифу и говорит:
- Вот. Это его оружие.
Шериф кивает. Уверен, в его голове уже появились мечты о скорой поимке преступника. Меня слегка трясет. Я хватаю Джастина за руки, усиленно демонстрируя нервозность. Меня отвозят в больницу, спасают ногу, а я невольно думаю о том, что мой парень оказался маньяком-убийцей, а я обязан его истребить. Джастин постоянно находится в поле зрения, не отходил от меня ни на шаг. Я завороженно смотрел на его пушистые ресницы и слушал о машинке, которую Джастин оставил у яблоневых садов.
- Если вы ее после подгоните, я буду вам благодарен. Я не могу оставить Кевина одного, я за него так беспокоюсь!
Вот же наглец! Полиция должна ему эвакуатором служить!
Джастин владел немалой долей очарования, которое меня несколько пугало. Успел же человек зачаровать так, что и деваться было некуда от него. Мне бы такие способности!
- Итак, какие звуки вы услышали? - спросил шериф.
- Не могу сказать. Это было странное ощущение чужого присутствия. Мы хотели попить чаю, я поднялся, чтобы принести сладостей и тут почувствовал на себе чей-то взгляд. Наверное, он не решался зайти, зная, что Кевин не один. Я услышал какой-то шорох. Не уверен, шериф, может после тех историй об убийствах священников, я стал нервным. Но, кажется, я спас Кевину жизнь. И это того стоит.
- Вы друг отца Кевина? - спросил шериф.
- Можно и так сказать. Мы... вместе. Кевин очень стесняется этого, считает себя грешником, молится за очищение своих грехов. Он ужасно переживает! Для него это тяжело. Иногда я думаю..., - тяжелый вздох, - что ему без меня будет лучше. Но я не могу его оставить, это сильнее меня. Он... удивительный человек, невероятный, невозможный...
Кажется, шериф был растроган. Он гладил Джастина по плечу, говорил что-то утешительное. А я... я мысленно вскрывал сволочи череп. Мне казалось, что медленное расчленение будет малой карой за то, что он натворил. К вечеру каждый второй житель города будет знать, что их отец Кевин - гомосексуалист и потому страдает. И, возможно, попадет в ад. Ха, я просто безумно, безмерно счастлив!
- Как ты, дорогой? - и теплая ладонь накрыла мое запястье. Я открыл глаза и взглянул этой сволочи в лицо. Наверное, он увидел там извержение вулкана. Или массовую резню.
- Все хорошо, любимый, - протянул я нежно. Самого чуть не стошнило. Впрочем, шериф, кажется, был просто счастлив. Он сослался на дела и быстро ускакал в неизвестном направлении.
Я тут же двинул поганца подушкой. Вот тебе, получай! От удара ткань порвалась, и нас укутало пухом.
- Да как ты посмел?! - прошипел я, смахивая с ресниц пушинки. - Игрушки это для тебя?!
- А что, очень мило получилось! - заржал он.
- Пошел нахер отсюда!
- А что, могу! Если предложишь!
Я фыркнул и попытался отвернуться. Получалось не очень. Нога мешалась везде, где только можно.
Джастин тем временем, завладел моими пальцами. Легко покусывание отвлекало и нервировало. Я покосился на него хитрющую физиономию. И хватает же совести.
Невольно я начал размышлять о том, что нужно от него избавляться. Уговорить оставить меня в покое? Маловероятно. Убить? Нога помешает, хотя это исход вероятный. Нужно просто подгадать нужный момент, усыпить бдительность этой сволочи. А это долго, очень долго. И все же как неудачно я ногу сломал!

Город пребывал в экстазе от того, что у их почти святого отца Кевина оказался грязненький грешок. Джастин усиленно очаровывал всех, кто являлся с пирогами и печеньками к моему дому. Они даже не к своему священнику приходили, а посмотреть на его "возлюбленного". Вскоре о новом жителе моего дома знали все, вплоть до младенцев. На первую службу я явился на костылях, чтобы всем показать, что я сильный и не собираюсь рыдать в углу. Мысленно я был готов к бою. Если кто-то умный посмеет вякнуть о моих извращениях, то я за себя не отвечаю. Но служба прошла славно. Я говорил о дружбе, преданности и взаимопонимании. А впечатлительные прихожане окружили меня, восхищались моими словами, которые были продиктованы "любовью и нежностью к милому Джастину". Какая... гадость! Наверное, когда я убью эту сволочь, о Джастине придется страдать и страдать, да поактивнее!
С этой гадиной жилось неплохо. Можно было полентяйничать, потому что готовил он самостоятельно и к плите меня не подпускал. Мне нравилась его стряпня, нравились его легкие объятья и поцелуи в щеку. Мы не трахались. Это было бы весьма неудобно с моей ногой, но иногда я ловил себя на мысли, что хочу нагнуть его над столом и отодрать, чтобы поумерил взгляды.
У меня начался легкий отпуск, как-то незаметно переросший в ремонт на кухне. Я валялся на диване с томиком Кинга, зачитывая вслух отрывки пострашнее. Джастин, мелькавший то там, то здесь с тряпкой, с чашкой из-под кофе, то с банками с краской, приходил в восторг, хотя и ехидничал в моментах, казавшихся ему подозрительными. Все же Джастин лучше знал, как лишить жизни человека.
Когда мы ужинали, рядом с тарелкой всегда лежал столовый нож, и я размышлял о том, что будет, если я воткну нож ему в глаз. Наверняка прольется полно крови. А ее потом вытирать, пачкаться, труп прятать, как-то объяснять народу стремительный отъезд "возлюбленного". Очень уж хлопотно.
- О чем это ты так старательно думаешь? - поинтересовался он как-то за ужином.
- О покое, - заявил я.
- О?
- Вот как бы ты хотел умереть?
- Тихо и во сне, - хмыкнул Джастин.
- Как это... правильно.
Травануть его ядом или снотворным?
- А ты? - вдруг спросил он.
- Я вовсе не хочу умирать, - возразил я.
Он что, тоже думает о том, как меня убивать? Не особо приятное открытие.
- Это невозможно, - мягко отозвался Джастин, - Мы все когда-нибудь умрем.
Моя нога скользнула по его бедру. Джастин выронил вилку.
- Хочешь меня? - хрипло выдохнул он.
- Мне нравится тебя дразнить, - хмыкнул я. Вид у него был такой, словно он грозил мне сломать вторую ногу. И я решил не рисковать. А когда он убирал со стола посуду, я испытал давно неведанные чувства. Он вдруг приник поцелуем к моей шее. По телу толпой пробежали мурашки.
- Хочешь, - довольно констатировал Джастин.

С тех пор провоцировал он меня постоянно. Джастин хотел, чтобы я подтвердил, что мое желание никуда не делось. И чтобы я сказал это вслух. И тогда меня ждет безумный, радостный секс, вероятно. Умереть не встать, как я был счастлив!
Однажды пришел к нему ночью. В руках у меня был тесак. Ночь была лунная, и я отлично видел как он лежит, раскинувшись на постели. Одеяло между ног, скрывает самое интересное. И вдруг он открыл глаза и взглянул на меня.
- Ты чего бродишь?
- Не спится, - буркнул я.
- И потому ты ходишь по дому с ножом, способным раскроить мне череп?
- Он меня успокаивает, - пожал плечами я. Было бы неплохо сорвать с него это одеяло и посмотреть не спит ли он голым, а то сразу и не скажешь.
- Спокойной ночи, - буркнул я и ушел оттуда. А то мало ли что в голову еще взбредет.
И все-таки один вопрос мня волновал. Что за страсть у него к священникам? Чем они так его заводят? Уж лучше ему сорвет крышу, а не мне. А я смогу потом отмазаться, что меня заставили. Что я невинная овечка и жертва изнасилования.
Я затеял генеральную уборку в церковном зале. Джастин уехал в магазин за продуктами, а я бродил туда-сюда с ведром и тряпкой, делал вид, что работаю. Одет я был славно. И воротничок на месте, ряса на месте. На лице самый невинный вид из всех возможных.
- Кевин, ты где?
- Я в кабинке для исповеди, - крикнул я.
Послышались шаги, шуршание пакетов. И вот - он прямо передо мной.
- Пришил на исповедь, сын мой? - невинно поинтересовался я. Он замер.
Одет я был как надо, обстановка располагала, а что у ног ведро с тряпкой - так это мелочи. Во взгляде Джастина проскользнуло что-то безумное, звериное. Он рывком поднял меня со скамеечки и впился губами в мою шею. По телу волнами пробежала дрожь. Меня заставили? Как бы не так, господи! После жадных поцелуев в кабинке я всецело оценил божье ехидство. Я мог бы убить его, вырезать ему сердце, но без него мне теперь жизни не было. Звездец. Приплыли.
- В кровать! Живо! - потребовал Джастин.
- Священное писание тебе процитировать?- я облизнул губы.
- Ты не знаешь, кого провоцируешь!
- Ну так продемонстрируй!
Зря я это сказал. На меня обрушился такой шторм, что с ног едва не сбил. Если бы кто заглянул ко мне в тот день, он был бы поражен тем, что мы вытворяли. Уже после, кое-как устроившись на первой попавшейся постели (кушетка в подсобке среди швабр), я размышлял о том, что же теперь мне делать. Я попался и продемонстрировал Джастину все свои желания и возможности. И пофиг на ногу! Моя рука была перекинута через его бедро. И там ей было самое место.
- Хочу кого-нибудь грохнуть, - признался я, - Давай найдем жертву.
- Только не священника, - хмыкнул Джастин.
- Согласен. Надо отыскать убийцу, но их вокруг и нет вовсе.
- Надо а то ты вдруг снова начнешь ходить по ночам с тесаком в руках. Я этого не переживу.
Жажда убийства - это очень серьезная, опасная болезнь. И нам от нее никуда не деться. Теперь я отчетливо это понял. Но с расчетливым и умным компаньоном у нас все получится. Да поможет нам Бог!