"Клуб самоубийц", часть первая из двух)

[ojrwin]

Сие творение - это невольная дань трагедии как жанру, слезам и страданиям. Меня не перевоспитаешь)
Слеш, смерть персонажа, надеюсь, что хеппи-енд)
Не бечено)

Клуб самоубийц.
Часть первая. Лирическая.

Сентябрь 2015г., Нью-Джерси

Саманта курит. Она всегда курит. Дымит не переставая. Потрясающе красивая женщина, в жизни таких не встречал. И курит, пытается вызвать в себе рак легких. Смешно. Я знаю, как это бывает, когда последствия наступили, а ты изо всех сил пытаешься спастись от них, а поделать уже ничего нельзя. Саманта закидывает ногу на ногу, и я ловлю себя на мысли, что это дико сексуально. Как же все-таки хорошо, что я начал обращать внимание на других людей, видеть их красоту, изящество. Я снова научился ценить жизнь. Саманта хочет убить себя, потому что слишком прекрасна для этого бренного мира. Все мужчины смотрят на нее как на сексуальный объект. Оттуда неудовлетворение в личной жизни. Боль, страдания, тлен.
В отличие от Сэм добряк Джонни считает себя слишком уродливым. Он полноват, мелковат, а на кудрявой голове уже появилась лысина. Джонни считает, что над ним все смеются, но это не так. Лично я считаю Джонни самым славным парнем на всем белом свете. Он добрый, ласковый, заботливый. Он любит нас всех и каждого не потому, что ему за это что-то будет, а потому что такова его сущность. Без заботы о других он сойдет с ума. Я знаю, что Джонни безумно влюблен в Саманту, но считает себя слишком уродливым для нее. А он нравится Сэм, но девушка уверена, что ему идеально подойдет хозяйственная серая мышка, а не красотка, которую никто не может полюбить.
И это краткая история двух моих друзей из клуба самоубийц. Всего у нас здесь тридцать семь человек, включая меня. У каждого своя жизнь и своя боль.
- Пятидесятое, юбилейное, заседание клуба самоубийц можно считать открытым! – объявил Патрик, наш председатель. Он рыжий, ирландец и хочет убить себя потому, что болен тяжело и безнадежно. Ну, хоть у кого-то тут есть достойный повод.
- Ура-а! – стройный гул голосов разносится по комнате. Мы сидим в славной американской традиции – кругом.
- Итак, кто хочет высказаться? – спрашивает Патрик, - Не стесняйтесь, ребята, тут все свои.
- Я!
Все взгляды обращены ко мне. В самое первое мое посещение я отказался говорить что-то о себе. Слушал других, делал выводы. И молчал, всегда молчал.
- Эдриан, ты же не собираешься?.. – взволнованно спросила меня Сэм.
- Господи, Эдди! Не делай этого! – в ужасе говорит Джастин. Ну почему так! Здесь все хотят себя убить, но почему-то моя вероятная смерть вызывает у них такой ужас.
- Нет-нет! – говорю я бодро, - Я полностью отказался от мысли о самоубийстве. В моей жизни появился человек, который мне дорог, я бы не хотел делать ему больно.
- Ооо! – раздался стройный гул голосов. Ребята заулыбались, они были за меня рады.
- Сегодня я расскажу вам все. Вы меня выслушайте, ладно? Это очень странная история.
Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. На меня смотрели мои друзья. Смотрели в ожидании и с надеждой.
- Я предпринял пятьдесят семь попыток самоубийства. Честно. Серьезно. У любого другого человека первая и единственная попытка оказалась бы фатальной, но не у меня. Разумеется, была причина моему нежеланию жить. Причину звали Джесси.
- Хорошенькая была, да? – подмигнул Патрик.
- Если тебе нравятся двухметровые парни, напоминающие шкаф, то да.
- Охренеть!
- Да врешь!
- Да серьезно!
- А я говорил!
- Да ладно вам! – возмутилась Саманта, - это нормально!
- Нет, - я мотнул головой, - Это ненормально. Просто так получилось. Мне было семнадцать, я был молод и глуп. Впрочем, я не сожалею. Знаете, это классическая история о противостоянии двух подростков. Один считает себя королем школы, второй убежден в том, что козлов нужно учить. Мы дрались так, что меня пару раз увозили из школы на машине скорой помощи. Сами видите, как я выгляжу. Не тяну я на громилу. Пару раз он ломал мне руки, я однажды сломал ему челюсть и так этим гордился! Наше противостояние длилось года два. Он был капитаном бейсбольной команды. Я - руководителем кружка химиков и главой театрального кружка. На сцене часто выступал. Однажды Джесси притащил мне цветов и намекнул на мою нетрадиционную ориентацию. За что получил в морду. Пришлось играть со сбитыми костяшками. Это противостояние глупое и надменное только наращивало обороты. Я хотел задеть его любыми средствами и часто преуспевал в этом. Я считал, что все бейсболисты – люди с напрочь отбитыми мозгами. Это было не так. И когда Джесси-таки применил умственные способности для того, чтобы уязвить меня, я взвыл. Потому что эта сволочь знала, куда бить, и делал это профессионально. Словно был рожден для мелких пакостей. Сейчас я думаю – а зачем я творил все это? Детский сад, да и только. Но отступать я не планировал. У Джесси постоянно взрывалось что-то то в рюкзаке, или в кабинке, его волосы меняли цвет, на одежде появлялись надписи типа «Я люблю маленьких, сладких мальчиков!». Джесси мстил с воображением. Я находил в шкафу футболку с фигурно вырезанной черепушкой, мои ботинки не просыхали от клея, а в тетрадях (особенно в тетрадях по химии) неведомым образом появлялось варенье. Я переписывал конспекты и всегда оставлял их дома. От греха подальше.
После нескольких серьезных драк меня вызывали к директору, грозились исключить, но я знал, что мне ничего не будет. У меня по половине баллов первое место в школе. Да и Джесси ничего страшного не светило – он был лучшим спортсменом. Ну, пожурят родители и учителя. Не трагедия!
В первый раз все случилось неожиданно. Помню, в тот день я сдавал самый важный тест полугодия и был одет более чем славно. Девчонки на меня засматривались. Я улыбался. И каким же было удивление, когда вдруг осознал, что на меня недвусмысленно поглядывает Джесси. Это меня странным образом смутило. Я решил выкинуть мысли из головы. Мало ли что померещится! И каким же было удивление, когда он догнал меня и пошел со мной в ногу.
- Важная контрольная? – спросил он.
- Эм… тест по химии, - растерянно отозвался я.
Да что ему надо от меня!
- Везде твоя химия. Пойдешь по профессии потом?
- Не знаю. Может быть.
- Я думал ты умный. А умные рассчитывают свою жизнь загодя.
- Значит ты признаешь, что я рассудительнее тебя? – решил поехидничать я. Он вдруг схватил меня за шею и втолкнул в ближайшую дверь. Оказалось, что в туалет. Я был растерян. Еще и от разглядываний отойти не успел, а тут еще ближе контакт.
- Эдриан, - протянул он, наступая ближе. Моя спина коснулась холодной кафельной плитки.
- Эдриан, ты что боишься меня? – усмехнулся он.
- Еще чего захотел!
- Тогда… может, поговорим? Серьезно поговорим, не будем избивать и оскорблять друг друга.
- Решил сдаться? – спросил я. От его присутствия меня слегка потрясывало.
- Тебе? Возможно.
И он сдался. От первого поцелуя у меня закружилась голова. Все мысли словно ветром выдуло. Любой нормальный человек закричал бы, вырваться бы постарался. Но не я. Потому что все наше противостояние свелось к правильному выводу. Я влюбился. Джесси стянул с моего плеча сумку. Она шлепнулась рядом, но я был слишком увлечен, чтобы заметить это. Меня подтолкнули к первой попавшейся кабинке, словно созданной для быстрого перепиха. Ни тебе неприятных запахов, а пространства вполне достаточно. Я был не против экспериментов. Я послушно подставлял шею, губы и … хм… другие части тела. А после всего произошедшего у меня, наконец, включились мозги, и я понял, что натворил. Наспех оделся и сбежал, потом в гардероб за пальто, срочно к машине. Он звал, я это слышал, но остаться значило сдаться победителю.
Бегал я от него упорно, недели две. Полностью перекроил свое расписание, сменил машину и сделал все, чтобы не появляться в школе часто. Хорошо хоть, что экзамены заканчивались. Голова была забита поступлением, я отправил свои данные в несколько учебных заведений сразу. Джесси и писал и звонил. И откуда только раздобыл мой телефон?! Пару раз приходил, но моя мать не пускала его дальше порога. Она знала, что мы дрались, считала его моим врагом.
Но любое противостояние когда-нибудь заканчивается. Он выловил меня после выпускного бала. Я испуганно отшатнулся.
- Ты что, боишься меня? – в его голосе было столько изумления, что я растерялся.
- Что, еще не всей школе рассказал? – спросил я нервно.
- Ты думаешь… я не способен на такое? Ты что, Эдриан!
Мне стало стыдно. Он смотрел на меня широко распахнутыми глазами. В них я не заметил никакого притворства.
- У нас проблема, - заметил Джесси, - Я влюбился в тебя. И, судя по всему, мои чувства имеют отклик. Черт, я бы все отдал, чтобы…, - он нервно потянулся к волосам, взлохматил их. - Эдриан! Скажи что-нибудь!
Сколько мольбы было в этом голосе. И в тот миг я понял, что между нами что-то может быть. И это «что-то» не однозначное, невысказанное, сумасшедшее тянуло меня сильнее, чем что-либо.

Я поднял голову и взглянул на моих друзей. Все были предельно серьезны.
- Как это случилось? – тоскливо спросила Сэм.
- Он разбился на мотоцикле. Я всегда ненавидел эту страшную, ревущую машину, боялся ее до жути. Но кто мог предположить, что она унесет его жизнь, а я… останусь совсем один и не буду знать, что с этим делать. Словно все в миг раскололось на куски, меня завалило. И не вздохнуть и не выбраться. Простите, ребята, никто меня водой не угостит? В горле пересохло.


8 августа 2000 г. Бруклин
Январь 2000 г.
- И они решили меня взять. Предложили стипендию и всяческие блага как капитану, представляешь?
- «Ленивые ястребы». Название ужасное.
- Мне нравится слово «ястребы». В нем есть что-то величественное.
- Но «ленивые», Джесси!
- Лень уходит, и ястреб становится ястребом.
- Боже, ну и философия!
Джесси хохочет. Так хорошо. В комнате включен камин. Мы валяемся на пушистом ковре, совершенно голые и довольные. Впереди выходные. Я вывожу на его груди круги, рисую цветы и геометрические узоры. Он гладит меня по голове, перебирает волосы. С ним так хорошо.
За прошедший год мы ни разу не поругались. У нас двоих есть замечательная черта – мы умеем уступать, умеем сглаживать углы и не психовать по глупостям. Ни одной ссоры, спокойствие и гармония. Я орал на него только один раз, когда напрочь разругался с родителями. Приехал домой и рассказал как есть, всю правду. Вернулся зареванным, хуже девчонки, запустил в стену лампой. Прежде чем Джесси успел меня скрутить, я, кажется, успел расфигачить еще что-то. Не помню. Дома меня не поняли. С тех пор я к ним ни ногой. Поэтому и мама Джесси ничего не знает. Мало ли. Терять родителей он бы не хотел.
- О чем думаешь? – спросил Джесси.
- О новой квартире.
- Не хочешь, не будем переезжать. Но там круто, там бассейн.
- Это довод, - я смеюсь, хотя настроение ни к черту. Уезжать не хочется. Если я захочу съездить посмотреть на родительский дом, придется делать крюк. Это неудобно, это долго, да и лишние деньги. Джесси нас здорово обеспечивал, но наглеть не хочется.
В дверь звонят. Я невольно отрываю голову от его груди и смотрю в сторону входной двери.
- Ты кого-то ждешь? – спрашиваю я.
- Нет, а ты?
- И я нет.
На часах восемь вечера. Джесси одевается. Кидает мне мои штаны.
- Я открою, - говорит он и идет к двери.
Мне эта идея не очень-то нравится. Интуиция не подводит. Джесси открывает дверь и в мгновение бледнеет. Я вижу его только в пол оборота, но этого достаточно.
- О, господи! – вырывается у него. Я слышу женский голос, мне становится по-настоящему страшно. Потому что это не тайная подружка. Это мама.
- Может ты, потом зайдешь? – спрашивает Джесси.
- Имей совесть, ребенок! Я добиралась почти час.
- Мам, я тебя прошу!
- Да что ты там прячешь?!
Она входит в квартиру, наши взгляды встречаются. И она замирает. Я еще не знаю даже, как ее зовут, но уже дико страшно.
- Джес! – тянет она, - Это…
- Это Эдриан. Я люблю его, мы вместе год, мам.
У меня трясутся руки. Я неловко сажусь на диванчик, где еще недавно мы занимались всяческими неприличными вещами.
- Понятно, - кивает мать Джесси, - И когда ты собирался мне об этом сообщить? Ты представляешь, что я думала, сколько версий у меня было? Наркотики, девицы, серьезные травмы…
- Да ничего такого, мам! – возмутился Джесси.
- Что с этим парнем не так?
- Были причины!
- Какие такие причины?!
Быстро буркнув про кофе, я удалился на кухню, прекрасно понимая, о каких основаниях пойдет речь. Руки продолжали трястись. Возвращаясь, я услышал последнюю фразу Джесси и замер:
- Ты сделал что? – нервно спросил я, стискивая поднос.
- Мне хотелось их образумить. Или дать в рожу твоему отцу за те мерзости, что он наговорил. Я был бы прав.
- Но ты же не?..
- Нет, - мрачно отозвался Джесси, - Не поднялась рука. Там бесполезно. Извини, что не сказал. Ты итак воспринял это очень нервно.
Оказалось, что мать Джесси не имела против меня ровным счетом ничего. Она, видимо, была согласна на все, лишь бы не наркотики. У меня появился друг, с которым можно поболтать, спросить совет. Человек, с упорством желающий заменить мне родителей. И перед которым не нужно было врать. Мы отлично общались, гуляли по магазинам, вместе выбирали обои для ее спальни. Все было славно. После того, как Сьюзан удалось меня растормошить, я открылся перед ней с новой стороны, которая не страдает и не смущается.
Я влез в фармацевтическую лабораторию, где узнал много нового и интересного. Мне позволили экспериментировать. Я получил реальный шанс разбогатеть.
В Рождество нас пригласила Сьюзан. Джесси решил немного победокурить с командой и потому я поехал один. Дорогой и любимый обещал быть час спустя.
- Все уже собрались, - шепнула мне Сьюзан, впуская в дом. Я сунул ей в руки пакет с кексом и потянулся за вешалкой.
- Он с парнями. Припозднится.
- Как всегда! – она закатила глаза. Я расхохотался.
В гостиной уже сидели восемь человек. С первого взгляда я заметил Эндрю, лучшего друга Сьюзан. Он сразу полез обниматься. Я отвел глаза и заметил своего собственного отца, глядящего на меня огромными глазами.
Вот же! Хотя все было логично. Мы с Джесси жили в одном районе, ходили в одну школу. Вероятность того, что наши родители знакомы была оглушающе огромной.
И мать моя была рядом. Я принципиально отвернулся. Нечего сопли разводить! Благо Сьюзан быстро усадила меня за стол и приказала питаться.
- Ты снова похудел, Эдди! – сказала она.
- Эдди? – вдруг встрепенулся грузный седовласый мужчина, - это тот самый Эдди, который парень Джеса? Где этот негодник?
- Негодник с командой, - усмехнулся я, - Но скоро будет. Сейчас я ему напишу.
Телефон упорно не хотел выниматься из кармана.
«Спаси! Тут мои родители!» - написал я. Не было ни малейшего шанса, что Джесси услышит сообщение, прочитает его и сорвется. Может, ему там интереснее.
- И чем вы занимаетесь, Эд? – поинтересовалась женщина средних лет.
- Эдриан изобретает лекарства, - гордо сказала Сьюзан, чмокнув меня в макушку, - Представляете себе! Я им ужасно горжусь!
Эти слова, простые и волнующие меня здорово потрясли. Я никак не мог понять, почему слышу это от Сьюзан, а не от родных родителей. Это злило. Я перезнакомился со всеми, болтал, улыбался, очаровывал. Всех, но мои родственники были несколько оглушены, и я к ним не лез.
И вот наконец-то в коридоре послышался знакомый шум. Большой медведь прибыл.
- А вот и я! Всем привет!
Я повернул голову и пораженно замер. На руках у Джесси устроился рыженький щенок с красным бантом на шее.
- Мама, подарок в пакете, - разулыбался он, - А это моему дорогому Эдриану.
Я принял из его рук собаку и крепко обнял Джесси. Маленького лабрадора я выпрашивал у него последние пол года. Джесси упрямился, отказывал. И вот тебе!
- Это девочка. Должна же быть у нас хоть одна особь женского пола.
Я молча уткнулся ему лбом в плечо. Мелкая удобно устроилась на моих руках, славно засопела.
Гости заговорили о детях. Излюбленная тема разговоров всех людей старше тридцати.
- А вот помнится Джес постоянно дрался в школе. Все костяшки сбивал.
- Что костяшки! Я челюсти ломал, - смеялся Джесси, - И не постоянно. Только в выпускном классе.
- Кем был тот парень? – нахмурилась Сьюзан, - Я его даже не видела. Зато познакомилась с его родителями. Такие славные люди. И у них такой драчливый сын.
Я нервно крякнул. Никогда бы не подумал, что я так выгляжу со стороны.
-Кем он был, мам? – Джесси рассмеялся, - Теперь он сидит рядом со мной.
Сьюзан охнула. Я скромно опустил глаза. Теперь я даже не мог представить, что смог бы поднять на Джесси руку.
Взгляд Сьюзан метнулся к моим родителям, а потом ко мне. Я был похож на отца. И до нее дошло, кого она пригласила к себе в гости.
- Сложно представить, - заявил седовласый Майкл, - что Эдди хватило сил.
- Ну, мне тоже серьезно доставалось, - я рассмеялся, - Сломанная рука чего стоила!
- Дважды, - подсказал Джесси.
- Дважды, - подтвердил я.
Кажется, в их головах не укладывалось все, что я им сказал. Я подробно поведал о всех шалостях. Гости смеялись. Я слышал о себе множество комментариев. Все было замечательно до прекрасного момента, когда Майкл вдруг спросил:
- А как ваши родители относятся к Джесси? Наверняка они были очень удивлены.
- Мои родители от меня отказались. Именно потому, что я связал себя с Джесси. Точнее из-за связи с парнем как таковой. Я их не знакомил. Но, если можно, мы не будем говорить об этом. Для меня это больной вопрос.
Моя мать отвела глаза. Гости недоумевающе переглядывались. Я же решил ни о чем не говорить.
- А давайте танцевать, - предложил я, - У меня вот есть партнерша.
Юная собачка вела себя культурно. Все бы леди были такими, как это животное. Я с ней легко танцевал, а сзади пристроился Джесси, делая вид, что так и надо. Я не хотел с ним спорить. После я задремал в кресле с собакой на руках и проснулся только тогда, когда Джесси укрыл нас пледом. Стало значительно тише. Музыка смолкла, кто-то ушел, остальные гости общались между собой.
- Спасибо, - прошептал я.
- За плед?
- За заботу. За малышку, за внимание.
- Ах, прекрати, - Джесси ласково поцеловал меня за ухом, - Я делаю это для твоего счастья и спокойствия. Сьюзан просила передать, что сожалеет. Они ушли, и она не стала их удерживать.
- Все в порядке. Передай Сьюзан, что не злюсь и не расстроен.
- Да ладно. Я видел, что тебе это удовольствия не доставило. Слушай, а они... они что тебе тогда говорили? Они ставили перед тобой выбор?
- Да, ставили. Либо они, либо ты.
- И что? – Джесси тут же напрягся.
- Ты сам не видишь? – я улыбнулся, - К тому же... Знаешь, я сомневаюсь, что они изменили бы ко мне отношение, если бы я ушел от тебя. Это такая глупость!
Джесси обнял меня и поцеловал в шею. Я почувствовал идущее от него облегчение.
- Спать пошли, - рассмеялся я.
- В мою комнату? В ту самую, комнату, где мы когда-то почти впервые…
- Впервые было в школьном туалете. Даже вспоминать страшно.
- В туалете было классно, - хмыкнул Джесси и укусил меня за ухо, - Там тебе просто сорвало крышу. Мне так нравится, когда ты такой… внезапный.


Март 2001 г.
Однажды я все-таки спалился перед родительским домом. Стоял прелестный март, в воздухе приятно пахло весной. Я припарковался в двух шагах от дома, где прошло мое детство. С того места, где я стоял, был виден угол коттеджа, где как раз была моя спальня. Столько приятных дней я провел в этом доме. Я скучал по родителям. Это было самым мерзким, хотя я усиленно убеждал себя в обратном. Я хотел идеальных отношений. И с Джесси, и с родителями. Но всего мне было не достичь.
Я вдруг почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я повернул голову и обомлел. На меня в упор уставилась мама. Я нервно облизал губы. Надо же было так попасться! Я толкнул от себя дверь и выбрался из автомобиля. Мама не двигалась, не пыталась уйти. Только судорожно сжимала пакет с продуктами.
- Привет? – спросил я.
- Здравствуй, - тихо ответила она. Я и забыл, как мягко звучит ее голос.
- Я тут иногда приезжаю, - сказал я, - смотрю.
- Скучаешь?
- А как ты думаешь? Знаешь, я не хотел бы терять связи с прошлым... Глупая ситуация, - я растерянно потер бровь.
- Отец так не считает.
- Меня больше заботит, что думаешь ты. Так много времени прошло. Неужели ты по мне не скучаешь?
Мама на миг отвела глаза, и я понял, что, возможно, попал в точку.
- Может нам следует пообедать вместе? Ты и я. Я был бы рад.
- Конечно! – она наконец-то улыбнулась.
Я не стал уточнять, что отцу об этой встрече лучше не знать. Это итак висело в воздухе.
На следующий день я ждал ее в больничном холле с тюльпанами в руках. Я купил их у перехода, не смог удержаться. Март – самый весенний месяц из всех.
- Красота какая! – восхитилась мама, - А что я скажу отцу?
- Скажешь, что пациенты приволокли. Хотя ты совсем не умеешь врать, мам. Будь убедительнее.
Она рассмеялась и подхватила меня под руку. Кажется, прошедшие сутки сделали ее спокойнее, примирили с действительностью. Неподалеку находилось кафе для местных медиков. Я был ужасно голоден. Работа в лаборатории аппетита не добавляла.
- Ты даже одеваться стал по-другому, - вдруг сказала мама.
- Даже? – удивленно переспросил я.
- Ты и говоришь по-другому, и ведешь себя не так, как раньше. Влияние твоего?..
- Может быть, хотя это спорно. Вокруг меня много народу. Ребята в лаборатории чего стоят. Они все такие серьезные, все в рубашках, некоторые даже в галстуках.
- Ты теперь солидный исследователь, - улыбнулась мама, - Просто прелесть.
- Ты мною любуешься? – опешил я.
- Я горжусь своим ребенком. Я рада, что он чего-то добился в жизни.
- А отец? Он говорит про меня?
- Редко, - отвечает мама, - Ему эта тема не нравится. Ты бы хотел… помириться?
- Что толку от моих желаний?
- Расскажи мне о Джесе. Как вы живете?
Я подробно описал наш лом, подросшего пса, нашу работу. Кажется, мама была в легком шоке от нашей обеспеченности. У нас был дом, сад, любимый Джесси бассейн. У нас было все, что я хотел, потому что Джесси старался порадовать, исполнить все мои желания. Мне было важно продемонстрировать это матери, потому что у нее таких отношений никогда не было. Отец был строгим и, в какой-то степени, деспотичным человеком. Ни о каких выполнениях желаний речи не шло.
- Я думаю, нам нужно встретиться, - произнес я в итоге, - чтобы ты своими глазами убедилась, что я говорю правду. И что я не пытаюсь тебя успокоить.
- Я верю тебе, - быстро сказала мама.
- Я знаю. Просто ты продолжаешь волноваться, а я хочу доказать, что все в порядке. Ты придешь?
- Придется дождаться, пока твой отец уедет куда-нибудь. Или отвлечь его внимание.
- Удачи, - от всей души сказал я.
Отец позвонил сам. Тем же вечером. Я недоуменно уставился на экран телефона. Он что, серьезно?
- Нам не нужно ни твоих цветов, ни ласковых слов, ни тебя самого! – услышал я, едва сняв трубку.
- Ну, надо же! – насмешливо протянул я, - А я-то думал, что имею право дарить матери что захочу. И что мнения постороннего для меня не должны иметь значения.
- Постороннего? – рыкнул отец, - Я родил тебя, гаденыш!
- Ведешь себя как чужой, как человек с улицы. Я люблю свою мать. Заруби это на своем носу.
Я нажал кнопку отбоя и кинул телефон на диван. Слава богу, он решил не перезванивать. Я был на взводе.
Сообщение от матери пришло на следующий день. Мне было интересно, обманула ли она отца или уговорила его?
Я замариновал курочку в сливовом соусе, мысленно подметив, что соус кончился и надо бы купить. Сливовый соус я любил нежно и трепетно.
Джесси обнял меня со спины.
- Привет, фея сливового соуса! – его рука скользнула ко мне в штаны.
- Если ты не прекратишь лезть ко мне, двину половником! – сурово пригрозил я.
- Эй, это причинение вреда здоровью. И меня это не остановит. Желание мое не сгибаемо.
- Я заметил. По твоей руке.
Я повернулся к нему лицом. Лапы переместились на задницу, от души помяли ее. Я застонал и прогнулся вперед, впечатавшись своим пахом в его.
- О, господи, застонал я, - сейчас придет моя мать.
- Может, перенесем? – с коварной усмешкой спросил он. - От тебя цитрусами пахнет, - он сладко выцеловывал мою шею.
- Гель для душа. Новый.
Я с усилием отпихнул его от себя. Дышалось с трудом.
- У тебя зрачки огромные, - расхохотался Джесси.
- А у тебя колтун между ног. Иди-ка ты в ванную, освежись.
- Это жестоко, - Джесси закатил глаза. И, отвесив мне, заключительный шлепок по заднице, вышел с кухни.
- Садизм высшей пробы, - простонал я и трясущимися руками полез к кастрюлям.
Гости явились через полчаса. Открыв дверь, я обомлел. Мама широко улыбалась. Отец смотрел хмуро и постоянно отводил глаза.
- Мы принесли тебе подарок, - улыбнулась мама и протянула мне объемный пакет, - Очень припозднились, милый. С новосельем!
- Ух ты! Подушки! – весело рассмеялся я.
- Надеюсь, вы найдете им применение.
- Они идеально подходят к нашему дивану в гостиной. Проходите.
Шаги Джесси были слышны издалека. С виду он казался неповоротливым, до того момента, пока не увидишь его на поле. Медведь превращался в гепарда.
- Прошу прощения, - разулыбался Джесси, - я только что из душа. Кое-кто двинул меня ложкой измазанной в соусе. Пришлось спасать голову.
- Сам виноват, - буркнул я.
- Не спорю. Я бываю весьма дотошным. Вы проходите. Будем вас кормить!
Джесси вел себя благодушно, словно и не было той ссоры два года назад, он старательно изображал радушного хозяина. Отец смотрел волком, иногда задавал вопросы из разряда «А как относятся к твоей ориентации твои коллеги?» Увы, но ничего плохого или компрометирующего ему узнать не удалось. Джесси повезло и с членами команды и с тренерским составом. С некоторыми я был дружен. В целом команда Джесси над ним подшучивала. Кому-то из них я очень даже нравился, кто-то даже пытался за мной приударить. И Джесси знать об этом не было нужно.
После легкого ужина, расхваленного всеми, Джесси уверенно отвел отца, желая продемонстрировать ему дом, а мы с мамой расположились на диване с кофе, среди новых подушек.
- Кажется, он очень заботливый.
- Джесси? – мои брови поползли вверх, - О, еще как!
- Очень красивый дом.
- По правде сказать, я бы и без дома обошелся. Спортивная карьера – это опаснее, чем выглядит. Пока боги миловали нас от серьезных травм. Как бы это не обошлось чем-то серьезным.
- Не стоит думать о плохом, малыш. Слова и мысли беды притягивают.
Я поставил на пол опустевшую кружку и прилег к ней на колени и ощутил родную руку на своих волосах. Прямо как в детстве. За этим нас и застали.
- Кайфуешь? – хохотнул Джесси, - Хочешь я тоже буду так делать?
Я приоткрыл один глаз. Джесси было весело, отец выглядел растерянным.
- Дурак! Материнские руки не заменить, - беззлобно буркнул я.
Больше всего меня удивило, что они решили остаться на ночь. Причем никто не пытался спорить. Устроив родителей в спальне для гостей, я быстро принял душ и поспешил вызнать у Джесси все подробности его разговора с отцом.
Он лежал на постели с ноутбуком, полуголый и делал вид, что его не интересую я – горячий, мокрый, почти полностью обнаженный.
- Итак! – спросил я, суша волосы полотенцем, - Я жажду подробностей.
- Разговор настоящих мужчин не должен становиться достоянием общественности.
- Ой, ли? А я что, женщина?
- Все равно, - буркнул он.
Ну почему все такие упрямые?!
Я отбросил в сторону полотенце. За ним последовало второе – с бедер. На меня смотрели голодными глазами. Я скользнул к кровати, потерся носом о бедро Джесси. Он глухо застонал.
- Хочу подробностей!
- Ну, вот что ты делаешь?!
Я принялся увлеченно покусывать внутреннюю кожу бедра. Огромные зрачки голодного зверя не заставили себя долго ждать.
- Или…, - я безжалостно улыбнулся, -… неделя без секса. Выбирай.
- Я не продержусь неделю. Черт, да что ты делаешь?!
Я полюбовался запрокинутой головой и открытой сильной шеей.
- Тебя ждет изнасилование! – прорычал он.
- Я тебя из дома выгоню, - я с силой провел по его ноге, оставляя на ней пару алых царапин.
- Черт! Черт, Эдди! Садист хренов! Весь разговор сводился к тому, что если я тебя обижу, он оторвет мне яйца.
- Брехня! Мой отец так не говорит!
- С-солнышко, ты бы удивился! Я все тебя расскажу, ты только не мучай меня! Там рядом с твоими сладкими губами мое главное стратегическое место!
Я облизнулся. Шантаж мне всегда удавался на славу.
- Будь хорошим мальчиком, - хмыкнул Джесси.
- Помни – ты обещал. А если обманешь, тебе не сладко придется!


Июнь, 2002 г.
Любовь действовала на меня успокаивающе, поднимала настроение, вызывала желание скромно улыбаться. На меня оглядывались и мужчины и женщины, а Джесси никак не мог решить, как ему следует себя вести. То ли злиться и ревновать, то ли гордиться. Но число публичных поцелуев увеличилось в десяток раз. Джесси на самом деле ревновал. Его бесил мой начальник, раздражали ребята из лаборатории, некоторые мои одногруппники.
Но особенно его колотило от Лори, моей подруги детства. Она приехала из Нью-Йорка, сбежала от мужа. И решила оккупировать мое сердце. Джесси она считала слабым противником. Мол, наверняка он от меня подустал и точно изменяет.
- Спортсмены все такие, - убежденно говорила она, - Куча поклонников, девчонки! Это он с виду такой хороший! Гейл тоже был спортсменом. Он играл в гольф.
Я бы мог поверить в этот бред, если бы не одно «но». Я наверняка знал, что мне не изменяют. Однажды даже я умудрился поинтересоваться этим у Джесси. С подачи, Лори, конечно.
- Ты ведь мне не изменяешь? – спросил я. Джесси оторвался от книги и посмотрел на меня так, что мгновенно мне стало стыдно.
- Ты дурак? Нет, тебе точно не надо общаться с этой идиоткой.
Насупившись, я ушел ставить кофе. Меня догнала смс.
«Не думаю, что есть на свете человек, способный делать минет лучше, чем ты».
Я сдавленно крякнул. Это напоминало неприличное предложение. Нужно было срочно вымаливать прощение.
С Лори было не просто. Сбежав от мужа, она стала невыносимо озабочена своим положением и страдала от отсутствия секса.
- Господи, Эдриан! Все мужики такое трепло! А если не трепло, то женаты. А если не трепло и не женаты, то между ног у них не банан, а пальчик.
Я на сравнение фыркнул и даже покраснел. Невольно начал размышлять о размерах своего агрегата. Вроде ничего, но мне с девицей не спать, меня больше беспокоит здоровье агрегата Джесси и моя глотка, способная его вместить.
- А ты помнишь, как мы целовались? – заметила она.
- Нам было по пятнадцать, - напомнил я, - или около того.
- Но я была девчонкой. Слушай, я иногда думаю, почему ты выбрал парня. Я, может, как-то повлияла?
- Ты? – удивился я, - Боже, нет! Я просто люблю его, вот и все. Он славный, он потрясающий! Он все для меня!
Лори посмотрела на меня как-то странно, но спорить не решилась. А через пару дней она попросилась у нас пожить. С недельку, пока не закончат ремонт у нее в квартире.
- Ребята, жить там невозможно, - жаловалась она, - Постоянно сверлят, режут, шуршат. И столько грязи, запах краски! Меня уже мучают головные боли.
Я хотел уступить. Господи, Лори была моим другом и я должен был ей помочь.
- Неделя, - мрачно сказал Джесси, - и не часом больше.
С Лори было весело жить. Она взяла на себя часть уборки и готовки, желая нам помочь, мы весело щебетали за ужином, стирались с шутками и прибаутками. Вот только Джесси все мрачнел и кривился. А я никак не мог понять, почему он так злится.
- Она задницей перед тобой вся уже искрутила, - мрачно бурчал он.
- Глупости какие! – отвечал я, - Мы же друзья, со школы еще!
«А если нет, - считал я, то должна же она понимать, что я люблю Джесси, что я не хочу менять его на кого-либо. Я ведь говорил ей об этом».
На пятый день Джесси собрался на сборы. Я ворчал, не желая его отпускать, ластился, тискался. Джесси жарко целовал, обещая вернуться через два дня.
- Рано что-то в этом году, - бурчал я.
- Ты похож на ворчливого старикашку, - ехидничал он, - И не ходи дома в шортах. Твои ноги принадлежат только мне.
- С этим сложно спорить, - я чмокнул его в щеку, - Но дома жарко.
- Я люблю тебя, - вдруг очень серьезно заявил Джесси. Его пальцы оглаживали мои губы, щеку, подбородок, он словно пытался запечатлеть мой лик в своей памяти.
- Два дня пройдут очень быстро, - заверил я его, - Ты и оглянуться не успеешь.
- Я очень люблю тебя, - и снова этот серьезный взгляд. Джесси был явно чем-то расстроен.
- Все будет хорошо, - глупо сказал я. Мне были не известны причины его депрессии. Он быстро чмокнул меня в нос и вышел за дверь. Я проводил его взглядом, помахал отъезжающей машине, как делал это уже не раз.
Днем мы с Лори устроили пробег по магазинам, потом забурились в кино и кафе-мороженое. День выдался на удивление упоительным. Вечерняя ванна усыпляла. Я потянулся к телефону и быстро написал: «Лежу в ванной, клонит в сон. Хочу, чтобы ты пришел и отнес меня в постель. Этот славный жест всегда казался мне таким романтичным».
«Я готов всю жизнь носить тебя на руках», - тут же ответил Джесси, чем вызвал у меня счастливую улыбку.
Очень хотелось массажа. И я его получил. В два часа ночи. Я проснулся от легких поцелуев, ласковые руки гладили меня по груди, животу, бедрам. Было здорово. Как же хорошо, что у меня такой ласковый возлюбленный. Кожу на шее чуть прикусили, чем вызвали довольный вздох.
- Ты что, со сборов сбежал? – сонно пробормотал я. Руки гладили, не переставая, но организм и не думал отзываться. Он хотел обратно в сон, который так некстати прервали.
- Милый, - я зевнул, - не хочу. Давай завтра.
И тут вспыхнул свет. Я невольно дернулся, слеповато распахнул глаза. Я даже не сразу понял, что произошло. Джесси совершенно одетый стоял на пороге спальни, а рядом со мной под одеялом нашлась голая и испуганная Лори.
- Пошла вон! – протянул Джесси, - Если увижу тебя здесь еще раз – переломаю ноги.
- Но!..
- Вон! – от его рева я вздрогнул и прижался к спинке кровати. Хорошо хоть, что спать я лег в пижаме.
Лори быстро просочилась к двери, прикрывшись моим одеялом. Я смотрел на Джесси, который был в таком состоянии, в котором я его еще не видел никогда. Я подбежал было к нему, пытался что-то сказать, но он схватил меня за шею и швырнул к стене. Перед глазами поплыли цветные круги, в горле не хватало воздуха.
- Ты! – взревел Джесси, и я понял со всей ясностью, что мне не справиться с ним. Он был намного сильнее меня.
- Как ты мог?!
Джесси было так плохо, что это чувствовалось кожей. И я сотворил это с ним.
Он вдруг выпустил мое горло, и я рухнул на пол. Легкие жадно поглощали воздух. Когда я пришел в себя, Джесси в комнате не было.
Мы не виделись четыре дня. Я звонил, писал, разыскивал его у друзей, Сьюзан. Все без толку. Мерзкая была ситуация. Я был виноват и одновременно не виноват. Я готов был умолять его на коленях простить меня, хоть мозгом и понимал, как это глупо.
В районе сердца болело. Но не от того, что меня обидели, а из-за того, что ему было в тысячу раз больнее, чем мне. Я знал, как Джесси эмоционален, он способен переживать сильнее меня даже в тех случаях, какие я считаю ерундовыми.
С Лори я поговорил в первый же день. Я боялся, что эта дурочка в меня влюбилась, но нет. Все оказалось куда проще. Она вбила себе в голову, что обязана спасти меня от греховной связи. В потом, кто знает, вдруг я посмотрю на нее совсем другими глазами.
- Поверить не могу, что мы были такими друзьями, - признался я, - Что я верил тебе, поддерживал тебя… Посмотри вокруг, ты даже ремонта не начала! Солгала мне даже в этом!
- Ложь во благо, Эдди, - она холодно посмотрела мне в глаза.
После этого разговора я чувствовал себя совершенно разбитым. Наверно, каждый так или иначе переживал предательство. Но я не хотел знать о других, я упивался своей болью.
Но нужно было решать вопрос с Джесси. Мало ли что он мог там придумать, раз настолько не желал идти на контакт. «Ладно, - подумал я, - раз гора не идет к Магомеду, то ему следует пойти к ней». У них как раз были сборы. Настоящие, я хочу сказать. Теперь до меня начало доходить, что Джесси собирался элементарно меня проверить. В любой другой ситуации этот факт вызвал бы возмущение, но сейчас я чувствовал только бесконечный стыд.
Я не просто приехал на базу, я сумел проникнуть внутрь, уговорил их начальство меня впустить, хотя это было и не положено. Джесси был явно недоволен моей выходкой. Он стоял предо мной, скрестив руки на груди и не смотря в мою сторону. Сжатые в нервную полоску губы выдавали всю его злость.
- Ты читал мои сообщения?
Молчание. Я нервно поправил шарф на шее.
- Почему ты не отвечал? Я уже не знал куда бежать тебя искать. Если бы не Сьюзан, с ума бы сошел. Прошу тебя, выслушай! Клянусь, ничего не было!
- Не было? – вдруг глухо сказал Джесси, ввинтив в меня злой взгляд, - Ты притащил эту тварь к нам домой, всячески с ней любезничал, а потом я застаю вас в одной постели! И это ничего не было?
- Да как вообще возможно заниматься сексом в пижаме? – возмутился я.
- Пижаму легко снять, - припечатал Джесси, - Это хорошо, что я такой нетерпеливый. Ты и не сопротивлялся особо. Что-то я не наблюдал возмущений. Слушай, дорогой, я не первый день тебя знаю. Если ты не хочешь секса, там по комнате предметы могут полететь!
- Да какие возмущения могут быть, если я спал? Я сказал тебе, что не хочу и улегся на другой бок.
- Прости? – он казался растерянным.
- Я думал, что это ты. Сборы отменили или с тренером что. Ты начал ко мне приставать, а я спать хотел, устал за день. Вот и отказал тебе.
- Ты что не способен отличить женские руки от мужских? – возмутился Джесси.
- Прости, - на меня вдруг навалилась совершенно неподъемная усталость. Я присел на лавочку у стены. Я так долго нервничал, почти не спал и теперь был вынужден наблюдать за непоколебимой злостью этого большого и сильного мужчины.
Я всхлипнул. Господи, это было так глупо, но сил уже не было никаких.
- Ты чего? – опешил Джесси.
- Сейчас, подожди, - прошептал я. Слезы лились непереставаемым потоком. Мужик я или тряпка? Этот вопрос меня потом серьезно волновал.
Рядом на колени бухнулось двухметровое тело. Меня крепко обняли, прижали к себе. А я все не мог остановиться. Меня даже потряхивало. Ну, офигеть просто! Демонстрирую силу воли всем телом!
- Эдди, перестань! Мы все исправим!
- Вернись домой! Пожалуйста, вернись домой!
- Все будет хорошо, слышишь! Забыли об этом! Ничего не было.
Я вжался в него как только мог. Было так здорово обнимать его, такого теплого и живого, когда он рядом и не стремится свернуть тебе шею.
- Четыре дня, - проговорил я, - Это было сдохнуть.
- Можно подумать, мне было лучше.
Легкие поглаживания по спине действовали успокаивающе. Очень тянуло в сон.

Почти весь 2003 г.
Секс. Как много в этом слове было для нас в 2003-м году. Я страдал. Джесси колбасило еще сильнее, но ничего поделать мы не могли. мой любимый человек разъезжал по стране, даря людям прекрасные спортивные победы и удовольствие его лицезреть. В тот год он стал по-настоящему популярным, весь мир хотел им любоваться, брать у него интервью, ощупывать литые мышцы.
Боже, как я ревновал! Я готов был разорвать этих тянущих к нему лапы козлов на кусочки, но приходилось держать себя в руках.
Вскоре информация обо мне просочилась в прессу. По большей степени благодаря самому Джесси и его фонтанирующей любви. «Я всем обязан моему Эдди, его терпению и умению в меня верить. Если бы не он, ребята, меня бы тут не было».
В прессе его мгновенно окрестили «монолитным геем», а потом вынуждены были поправиться. Мой дорогой возлюбленный был совершенно бисексуален.
Разлука действовала угнетающе. Мое несчастное тело впервые в жизни хотело ласки почти безостановочно. Зная Джесси, ему было невыносимо.
- Мне так жаль, - стонал я в трубку, - Рядом наверняка полно аппетитных девчонок.
- Проблема не в девчонках, - смеялся он, - А в том, что физически меня привлекаешь только ты. Серьезно. Каждого вокруг я сравниваю с тобой… А ты сейчас что делаешь?
- В ванной лежу, - признался я.
- О, голенький!
- Джес, тут пена! Не видно под ней какой я!
- Голенький и в пене! – восхитились на том конце, - Разведи-ка ножки в стороны!
- Это еще зачем?
- Затем, что у тебя там заветная дырочка, и ты ее сейчас поласкаешь под моим точным руководством!
- Джесси! И как с тобой можно говорить на такие серьезные темы!
- Я предлагаю отличный выход из ситуации, между прочим!
Когда скручивало уже очень серьезно, я просто брал билет на самолет. На поболтать времени не было. Он тут же заваливал меня на первую попавшуюся поверхность. То, что мы творили в постели, можно было описать только ужасно пошлыми словами, поэтому я воздержусь. Утром я засыпал мертвым сном, а он отправлялся играть. И всегда побеждал так, что его называли то ли богом бейсбола, то ли не менее вычурно. Потом он возвращался, все начиналось заново, а после я уезжал. Мы часто жадно целовались в аэропорту, не желая расставаться. Губы у меня пересыхали, распухали, я после часто трогал их языком. Пару раз нас даже ловили папарацци. Снимки просачивались в газеты. Я вырезал их, вклеивал в специальный альбом, посвященный победам Джесси, и долго разглядывал.
Не смотря на тоску и общее недомогание, я и не думал о том, чтобы найти себе любовника или перепихнуться с кем-то. У меня был парень, я любил его, и я бы ни в коем случае не желал чувствовать себя виноватым. И правильно делал. В итоге я был вознагражден. Как-то Джесси явился на целую неделю раньше. Я открыл дверь и оторопело замер. Он улыбался. Я тут же перешагнул порог, вошел в осенний холод и жадно поцеловал его. Когда первое желание было немного удовлетворено, я тихо выдохнул:
- Рано.
- У меня теперь другой график. Задолбало мотаться по стране. Пошли в дом, солныш, у тебя ноги голые.
- В постель или на кухню?
- Ты предлагаешь мне заняться этим на кухонном столе? – он тут же потянулся к моей заднице.
- Есть я тебе предлагаю, - я расхохотался, - Или ты не голоден?
- Я очень голоден! – с жаром воскликнул Джесси, - Просто выбрать не могу, какой голод мне стоит удовлетворить в первую очередь!
А через месяц мы переехали в другой дом, в другом городе. Джесси предстояло играть в клубе, который готов был отвалить ему бешеные деньги! А играл он божественно, раз личная жизнь наладилась, и теперь имелся регулярный секс.


Май, 2004 г.
Сьюзан иногда была до того дотошной, что Джесси ругался и готов был швыряться тяжелыми предметами. Сейчас ей приспичило свадьбу.
- Ты не понимаешь, - втолковывала она Джесси, - Это очень важный момент именно с юридической точки зрения. Люди создают семью, и это отражается на обязательствах, что они держат друг перед другом. Взять, к примеру, выше имущество. Два автомобиля, дом, счет в банке, мебель… Что из этого числа написано на тебя, а что на Эдди?
- Мам, я купил Эдди машину не для того, чтобы потом ее забрать. Вы, юристы, страшные люди. Всегда просчитываете самые неприглядные варианты. Ничего не изменится, если мы не поженимся. Мам, я не хочу. Точка.
После, когда мы сели в авто и отправились домой, Джесси бурчал словно старый дед, а я и не думал его останавливать. Если ему так хочется излить душу, то я не против.
- А знаешь, что ей хочется на самом деле? – бурчал он, - Именно праздника! Застолья, белых голубей в небесах и меня в красивом костюме. На самом деле, юридические последствия – это херня. Ну что за люди эти женщины? Почему они так любят из личного делать показушничество? На день рождения приглашают что человек, а на свадьбу – тысячу!
Я успокаивающе погладил его колено.
- Но это же глупость! Зачем жениться и все превращать в фарс! А завтра она что попросит? Ребенка?! Господи, слава богу у нас есть Моника. Собака за ребенка сойдет. Эй, ты чего молчишь? Ты ведь меня поддерживаешь?
- Конечно, я тебя поддерживаю, - сказал я, хотя это было чистой воды враньем. Я не хотел свадьбу и белых голубей. Но я хотел кольцо и мужа. По ряду причин.
Джесси напрягся. Я невольно полюбовался сильными руками, стиснувшими руль.
- Эдди, в чем дело? – спросил он.
- Все в порядке. С чего ты взял?
- Что-то не так, я же чувствую.
- Я сказал, что поддерживаю тебя. Этого мало?
- Эдди! – слегка раздраженно заметил он. Я глубоко вздохнул, откидывая голову назад.
- Ладно, хорошо, - кивнул я, - Ты так усиленно возмущался, что забыл спросить, что я думаю про все это. Ты бы удивился, честное слово. Я не хочу тащить тебя под венец. Это глупо. Зачем заставлять человека, если он не хочет? Разумеется, мы семья. Мы с самого начал ею были. Но мне хочется… не знаю, как объяснить… Я хочу называть тебя супругом перед богом и людьми. Мне кажется, это важный этап в любых отношениях. И нет, я действительно не хочу тебя заставлять. Но кольцо может реально отпугнуть половину моих ухажеров.
- К тебе пристают? – удивился Джес.
- Я ведь молодой, симпатичный мужчина. Ты бы очень удивился, узнав, как много педиков в вашей бейсбольной лиге. Может, мы за мороженым заедем?
- Мороженое? – он явно вынырнул из своих мыслей, - О, да, мороженое!
Пару дней на эту тему мы не разговаривали. На самом деле я был совершенно уверен, что колечка мне не видать как своих ушей. Даже в ювелирный сходил посмотреть. Повздыхал у витрины и ушел.
А на третье утро я проснулся о нежных поцелуев. Было чертовски приятно. Поцелуи пробежавшись по позвоночнику, спустились совсем низко. Сильные руки сжали ягодицы.
- Мммм, - простонал я в удовольствии.
- Поднимайся, мне пора. Завтрак на столе. Монику я покормил.
- Подожди… Ты приготовил мне завтрак? – я оторопело уставился на возлюбленного.
- Блинчики. Полуфабрикаты мне в помощь. Ладно, я побежал. Ты только поешь, ладно?
Он быстро поцеловал меня в лоб и выскользнул из комнаты раньше, чем я успел и слово сказать.
- Ты приготовил мне завтрак. Охренеть! – сказал я в потолок. Джесси не любил кухарничать. Он не умел этого и считал обязанностью женщин. Или принимающей стороны. Знаю. Ханжа!
Меня жутко тянуло посмотреть на таинственный завтрак. Одел халат и спустился вниз. Душ после.
Еда выглядела цивильно. Я подозреваю, что в дело пошла микроволновка. Все славно расставлено, а рядом со стаканом сока я увидел маленькую бархатную коробочку.
- Да ладно!
Колечко было простое, без каких-либо узоров и потому понравилось мне безумно.
Телефон я нашел в гостиной. Набрал знакомый номер и одел на палец кольцо. Оно село как влитое.
- Да?
- Ого? – усмехнулся я, - Это мне следует сказать? Оно мне идеально по размеру и я… в полном шоке.
- Я думал, ты ожидал нечто подобное.
- Не знаю, Джесси. Я же сказал, что не хочу тебя заставлять.
- Это ведь важно для тебя. Только умоляю, никакой свадьбы. Распишемся и уедем в путешествие. Куда ты там хотел? В Ирландию?
- Надо будет погуглить отели с широкими кроватями, - хмыкнул я.