Я знаю, что ты знаешь, что я знаю.

[ojrwin]

Я знаю, что ты знаешь, что я знаю.
Бьякурен)
ПГ-13
Написано на заявку прекрасной Кавайки "И тут мусорка перевернулась".
Предупреждения: стеб, стеш, угар и содомия.

Абараи Ренджи бежал. Благо бегать он научился рано и овладел этим искусством в совершенстве. Конечно, за ним никто не гнался, но Ренджи не был уверен в своем капитане на все сто. Кучики Бьякуя казался таинственным и временами страшноватым.
Ренджи широким шагом зашел к себе в кабинет, отогнал от двери вечно снующих туда-сюда младших офицеров, полез за пазуху и достал заветное послание. Открыл его чуть подрагивающими руками и прочитал. Нет, опять не то!
- Да вы издеваетесь надо мной что ли?! - протянул он, абсолютно осознавая, что Бьякуя его слов услышать не может. И потому не способен проникнуться страданиями своего лейтенанта. И вообще... способен ли он пожалеть, утешить, понаговорить ничего не значащих и немного даже глупых слов? Точно нет, определенно нет!
Ренджи еще раз перечитал послание, отметив про себя слова об ослином упрямстве и непроходимом идиотизме. На бумаге Бьякуя не стеснялся в выражениях. Ренджи даже открыл для себя парочку новых оборотов, которых было бы стыдно знать уважающему себя аристократу. Это послание было продиктовано раздражением и злостью.
Догонялки с капитаном начались две недели назад. Ренджи притащил плеер из мира живых и наслаждался жизнью, пока капитан валялся в больничном крыле. Он решил помыть окна к возвращению капитана, старательно тер тряпкой стекло, оставляя массу разводов, пританцовывал под незамысловатую мелодию, изображая бедрами то ли племенной танец мумба-юмба, то ли современные па завсегдатаев дискотек. Он знал, что окна придется перемывать младшим офицерам, потому что капитан, зайдя в такой кабинет, тут же из него выйдет, но Ренджи любил простой физический труд, он находил его забавным и вдохновляющим. И пока этот труд приносил ему массу наслаждения.
И тут перевернулась мусорка. Ренджи случайно ее задел ногой, и теперь наблюдал, как ненужные капитану бумаги разлетаются по полу. Мусор бы нужно было выкинуть еще вчера, но Ренджи свалил домой пораньше, кабинет запер по привычке, и никто из вездесущих младших офицеров туда не попал. Мокрыми руками он принялся собирать листы, перечеркнутые капитанской рукой и тщательно утрамбовывать их обратно в мусорную корзину. И тут, совершенно случайно, ему в глаза бросилось его собственное имя.
"О, если бы ты только знал, Ренджи, на какие жертвы я иду ради тебя!" - прочитал взволнованный лейтенант. Послание капитана (а в том, что это писал он, не было ни малейших сомнений) скорее тянуло на признание в любви, чем на что-либо другое. Яркое, волнующее, оно заставляло сердце биться чаще, а желудок требовательно заурчал, напоминая, что мытье окон нужно бы закусывать.
У капитана Кучики были к Ренджи чувства. При чем чувства такого рода, что заставили несчастного лейтенанта покраснеть. Нет, в письме не было пошлости, не было неумеренного сексуального желания, но само послание заставило бы страдать даже самую бесчувственную колонну, подпирающую палисадники в первом отряде. Ренджи проникся. Его никогда не интересовали мужчины, его не тянуло к капитану, но сама мысль о том, что Бьякуя может его хотеть, отчего-то волновала. Ренджи спрятал письмо за пазуху и призадумался. Сколько таких писем он пропустил? Интересно было бы знать, пишет ли ему Бьякуя постоянно, или это послание вышло благодаря чрезмерному страданию капитана, накопившемуся за долгие месяцы.
Оказалось, что послания писались каждый день и тут же отправлялись в мусорное ведро. Капитан, вероятно, не озаботился мыслью о том, что кто-то может их прочитать. Бумаги из мусорных корзин тут же сжигались, а корзины опорожнялись в конце каждого вечера. Да и кому нужны бумаги с капитанского стола? Оказалось, что тайн в этой мусорке больше, чем в канцелярии первого отряда, и тайны эти ох какие волнующие.
Бьякуя писал до такой степени эмоционально, что дух перехватывало. Ренджи как только не называли. И бабуином хвостатым, и пьянчугой с вечно заплывшей рожей, и руконгайским голодным ребенком, и проклятущим тугодумом... Ренджи выписывал каждое обзывательство на отдельный листок, чтобы потом капитану предъявить и спросить за каждое. Но пока решимости как-то не возникало.
- Да не может быть, чтобы у меня было столько косяков! - возмущался Ренджи, но к мнению капитана он все же прислушивался и старался в чем-то перевоспитаться. А то вдруг прекратит капитан на него внимание обращать, кто его знает? Привыкнут и станет ему скучно. Не то чтобы Ренджи как-то страдал по этому поводу, но все же было как-то тревожно.
Сегодня Ренджи решил, что с него хватит. Он ждал особого послания, на подобие того, что получил в тот первый, памятный день. Он думал: "Вот увижу я нежные слова и пойду к нему сразу, признаюсь, что читал и в мусорной корзинке лазил, обниму его и все у нас в порядке будет". Но проходили дни, недели, а нужных слов Бьякуя таки не нарисовал. Теперь же терпение лопнуло. Кто он, Ренджи? Мальчишка на побегушках или серьезный, ответственный шинигами? К тому же, кто знает, вдруг Бьякуя расщедриться через годик-другой?!
Ренджи решительно пересек разделяющее их пространство и вошел в капитанский кабинет. Кучики Бьякуя только ехидно бровь задрал, наблюдая это решительное действо.
- У нас война, потоп, явление древних богов? - спросил он с непередаваемым ехидством в голосе,- Нет? Тогда в чем причина такого скоропалительного явления? Ты даже не потрудился в дверь постучать.
- Нам нужно срочно поговорить! Капитан, я должен признаться! Я их прочитал!
- Требования к новому обмундированию? А я уже и не чаял!
- Капитан! - возмутился Ренджи, - Не смейтесь надо мной! Я письма ваши прочитал!
- Какие письма? Ренджи, ну что это такое? Я тебе эти требования еще две недели назад на стол положил.
- Ваши ко мне... Из мусорки!
- Не замечал в тебе страсти к мусорным ведрам. Или я про тебя что-то не знаю?
- Капитан! - привычно возмутился Ренджи, - Вы же сами мне писали, а потом выкидывали! А я перевернул мусорку, начал бумаги собирать, а там оно!
- Ренджи, я не имею привычки раскидывать свои личные записи. Мне кажется, ты просто что-то перепутал. Видимо, переутомился. Не хочешь взять выходной? Кажется, с отдыхом я тебе задолжал.
Ренджи впал в легкий ступор. Письмо было, и написано оно казалось точно рукой Бьякуи. Ренджи наизусть знал особенности руки капитана, то, как писал только он и никто больше. Так что же это? Желание увильнуть от ответственности? Извращенное издевательство? Какая-то игра, смысл которой Ренджи не может понять?
- Наверное, вы правы. Я переутомился. Если вы не против, капитан, я подумаю насчет выходного. А то дел по горло накопилось, надо с ними что-то решать.
- Конечно, - Бьякуя вдруг улыбнулся и Ренджи почувствовал, как его обволакивает. Улыбка у капитана была все же невероятная.
- Ренджи, а что было в том письме? - вдруг спросил капитан.
- А, глупость всякая! - поспешил отмахнуться лейтенант.
- Глупость? - лицо Кучики вдруг дрогнуло, - Но она тебя взволновала.
- Вы сами сказали, что я переутомился. Вот и несу невесть что...
Сам же Ренджи для себя в тот момент понял, что капитан, скотина такая, придуривается. Хотя на самом деле все отлично понимает, только вида не подает. Что ж, выходит, что он себя в игру втянул? Первый раунд за капитаном, но, кто знает, друг Ренджи выиграет всю битву?
"Будем придуриваться дальше", - решил для себя лейтенант.
Новая записка не заставила себя ждать и, в отличие от предыдущих посланий, содержала всего пару строк. Ренджи прочитал ее и улыбнулся.
"Хочешь, чтобы все тебе досталось на блюдечке с голубой каемочкой? Как бы не так. Действуй, если хочешь достичь какой-то цели.
P. S. Я люблю тюльпаны".
Ренджи не удержался, расхохотался, вспугнув очередную стайку вездесущих младших офицеров. Тюльпаны он любит, как же! Прямо девица какая-то! Что еще ему подавай? Любование закатом на берегу Каспийского моря?
- Будут тебе тюльпаны! - решительно заявил Ренджи.
Оказалось, что сказать проще, чем сделать. Тюльпаний сезон отходил и их днем со огнем было не сыскать. Кое-как Ренджи нашел тюльпаны, доцветающие у какой-то старушки у дома. И, решительно перемахнув ограду, начал их рвать. Что только не сделаешь для любви! Старушка обнаружила нарушителя и пыталась убить Ренджи скалкой, от которой он бойко увернулся. Все-таки техники владения мечом где только не помогали, и от побега от гневных бабушек несчастного лейтенанта спасли.
Тюльпаны он затолкал в найденную в кабинете вазу, наспех связав их ниткой, чтобы уж сильно не расползались. И устроился на стуле за соседним столом, ожидая прихода капитана. Бьякуя никогда не опаздывал. Это был его личный пунктик. Он утверждал, что, опаздывая, мы выражаем свое неуважение. Ренджи же считал, что нужно уважать чужое опоздание.
Бьякуя чинно вошел в кабинет и замер. Прошелся вокруг стола, разглядывая цветы и протянул:
- Какая красота... Кто принес?
- Курьер, - отмахнулся Ренджи. Он был ужасно занят бумагами и по тому глаз на капитана явно не поднимал. Скорее косился. У Ренджи было подозрение, что если и так дальше пойдет, то косоглазие ему обеспечено.
- Записки не было? - поинтересовался капитан, мерно обнюхивая цветочки.
- Не было. Хотя сказали, что это для вас. Признайтесь, капитан, у вас объявился поклонник?
Кучики стрельнул в него непонятным взглядом. Хотелось бы Ренджи знать, что там у капитана в буйной головушке, но кто ж ему скажет? Придется додумывать самому.
- И где только взяли? - вздохнул капитан. - Они же отцвели уже.
Ренджи готов был возмутиться вслух. Ах, вот как, значит? Ставим невыполнимые задачи?
- Красный цвет, - тихо протянул Кучики.
- А что не так с ним?
- Красный цвет - символ любви и страсти. По крайней мере, так утверждают впечатлительные натуры.
- А вы натура впечатлительная? - решительно произнес Ренджи. Над капитаном хотелось поиздеваться. Цвет Ренджи не выбирал. Было бы из чего выбирать, если единственным, что ему попалось, было именно такое вот. А капитан надумает еще всякого.
- Не думаю... по крайней мере, не замечал за собой, - Кучики разложил на столе лист бумаги, вынул из вазы цветы и начал их подстригать ножницами. Ювелирная работа, не иначе. Ренджи даже неловко стало от того, что не озаботился, да и за нитку эту... Мог бы подумать, что Кучики любит порядок во всем, а длинные стебли его не обрадуют.
Следующая записка заставила Ренджи даже покраснеть.
"Сегодня мне пришлось объяснять руководству первого, почему мой лейтенант ворует цветы у пожилых домохозяек. Она подала на тебя, знаешь ли, жалобу. Но мне удалось ее убедить в том, что ты не со зла. Поздравляю, теперь у тебя есть мелкая, вредная и драчливая возлюбленная, пыл которой могут усмирить только тюльпаны. Старушка просто умилилась от восторга.
Кстати, Ренджи, а что у тебя со стихосложением?"
Абараи побледнел. Со стихами у него было очень сложно. Он не понимал смысла в них. Зачем ломать голову, строя строчки в какую-то непонятную форму, если можно все итак сказать? В этот раз Бьякуя уж точно потребовал невозможное.
Ренджи просидел над посланием почти всю ночь. Вертел слова и так и эдак. Слова разбегались тараканами и пытались выскочить через зевающий рот. Результат оказался откровенно убогим. Но Бьякуя обязан был хотя бы оценить старание, нервотрепку и красные с недосыпа глаза.

"Я ночь не спал!
А вы едва ли смогли
Оценить такой запал.
Я вам писал и тут случайно
Иль не случайно осознал:
Я к вам питаю в общем чувства...
Ой, я не это осознал!
Я осознал бесспорной ночью,
Что нету рифмы к слову сочень..
Причём тут сочень?!
Нет, увольте! Кучики тайчо -
Вы ведь садист!
И вынуждает меня на крайность!
Я написал вам, что люблю,
Примите, ёлки, эту малость!
Ни слова больше ни сложу!!!"

Ренджи ожидал чего угодно - неприятных ухмылок, шуточек про его таланты, но их не последовало. Бьякуя улыбался. Солнечно, тепло, думая, что его не видно. А Ренджи подгладывал из-за угла, думая, что не видно его. Хотелось капитана немного растрясти, узнать его отношение к собственным виршам, но уже сейчас Ренджи понял, что внедрение в литературную среду прошло успешно.
- О, очередные цветочки! - восхитился Ренджи, заходя в капитанский кабинет, - На этот раз нарциссы! А что, миленько!
- Очень нежные цветы, - довольно протянул Бьякуя.
- И куда изящнее, чем тюльпаны.
- О, в самом деле? - Бьякуя нахмурился.
- Мне нравятся больше они, чем то красное безобразие у вас на подоконнике. А что это? Вы таки получили послание от таинственного возлюбленного?
Ренджи было попытался залезть носом в сокровенное письмо, на которое потратил всю ночь, но Бьякуя осуждающе погрозил пальцем.
- Я не даю кому попало лезть в мои бумаги! - протянул он.
- Разве я кто попало? Я - ваш лейтенант. И я обязан следить за вашим здоровьем. Хоть за психическим, хоть за физическим. Ну, и кто этот таинственный незнакомец?
- Не знаю, он не подписался. Но его стихи очень милы.
- Стихи? - в ужасе переспросил Абараи, - Это что-то вроде "Я вас люблю, - хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный, и в этой глупости несчастной у ваших ног я признаюсь!"?
Несчастный Кучики аж рот разинул от удивления.
- Боже мой, - удивленно протянул он, - кто бы мог подумать, что ты так не безнадежен.
- Я полон сюрпризов! - Ренджи отсалютовал капитану папкой с очередными скучными бумагами, и решительно сбежал в коридор. А следующее послание заставило его и поседеть и похолодеть всем телом.
"Что ж, я приятно впечатлен. Ты не просто не безнадежен, ты прекрасен, мой таинственный друг. А как насчет приятной колыбельной? Не хочешь мне пожелать спокойной ночи милой серенадой под окном?"
Ренджи вынужден был признать, что до сего славного мига он еще хорошо отделался. Петь он не умел. Ему не то что медведь на ухо наступил. По его ушам потопталось стадо слонов, а потом еще и носороги пробежали.
Но если Бьякуя шутит, с этим можно справиться. А если серьезно? От этой мысли стало плохо. Нужно было спасать бегством и отступать... или решиться на страшное и победить все преграды.
- Он всего лишь проверяет меня на прочность, - прошептал сам себе бравый лейтенант. Ренджи не привык отступать, не привык сдаваться, и всегда шел напролом. И потому побеждал. И решил рискнуть. Чем черт не шутит?! Вдруг Бьякуя сдастся человеку, который скажет "нет" на все его моральные издевательства? Только бы спину выпрямить. Но, привычно перемахивая через кучиковский забор, он страшно трусил.
Бьякуя нашелся у себя в комнате. Он пил чай, аромат которого Ренджи почувствовал еще за три шага, и довольно жмурясь, любовался закатом.
- Вы не поверите, но ваш поклонник подкинул еще одну записку, - сказал Ренджи и решительно протянул капитану свернутый листок бумаги. Ренджи решил не заморачиваться ни на конверты, ни на подписи. Он знал, что прочитает Бьякуя и сам Бьякуя знал, откуда это послание пришло. Играться в навязанное капитаном безобразие ужасно надоело.
"Не знаю, что я хочу больше - поцеловать ваши потрясающие руки или искусать ваши губы в кровь".
Конечно, звучало ужасно грубо, но Ренджи всегда хотел говорить открыто, без раундов их глупого противостояния. И ему повезло. Он попал в точку. Бьякуя улыбнулся. Чуть поправил одежду, и вдруг оказался совсем рядом. Ренджи ощутил на своих губах нежный, ласковый поцелуй. И вдруг замер, словно громом пораженный.
- Что... что это еще за запах? - тихо спросил он, заметно скривившись, - Что ты такое ел?
- Ээээ... ужин? - наивно спросил Ренджи.
- Ужин? Хорошо! И что это было?
- Редька с чесноком. Очень полезный салатик. Убивает микробы и все дела.
Бьякуя ужаснулся. Огромными глазами он смотрел на Ренджи, даже на пару шагов отошел. Ужас от редьки с чесноком невольно передался и самому Ренджи. Казалось бы, обыкновенный овощ и столько недоразумения!
- Я не думал, что вы ко мне целоваться полезете! - попытался оправдаться он.
- Прости, но зачем я тебя тогда звал?
- Песни петь? - предположил Ренджи. Бьякуя расхохотался, прикрыв рот ладонью. Ренджи даже чуть приблизился, желая погладить хохочущее начальство на голове и успокоить его. Да что он такого сказал?!
- Уж поверь, за серенаду я бы тебя как следует отблагодарил, - на последок хмыкнул капитан Кучики, - Что ж, тебе нужно почистить зубы! И немедленно!
- Еще чего! - возмутился Ренджи, - Пишите как попало, а мне думай потом. Петь я не умею, но виртуозно играю на губной гармошке. Кире вон нравится, да и другим... Стихи не слагаю, зато готовлю хорошо. Голову даю на отсечения, вы об этом не знали. Хотите рыбкой вас накормлю?
- Я не люблю рыбу, - нахмурился капитан.
- Я знаю! - тут же поспешил обрадовать его Ренджи, - Но моя вам понравится. Она вкусная.
- Знаешь? Откуда?
- Рыбу вы не идите, и к белому хлебу не прикоснетесь. Да и на цитрусы у вас аллергия. Видите, как много я про вас знаю! А что вам про меня известно?
- То, что ты засыпаешь на левом боку, - с невероятной нежностью в голосе вдруг проговорил Бьякуя. Ренджи на миг растерялся, а после решительно шагнул вперед и обнял своего капитана. Сильно, жарко, так, как мог только он. А, тем временем, их тела обволакивал чудесный запах редьки и чеснока.