Практический терроризм, продолжение)

[ojrwin]

Часть третья, рассказанная Джемом Харрисоном.
Глава седьмая.
«Спасение утопающих – дело рук самих утопающих»

Будильник пел совершенно мерзко, уверенный в своей власти над нами, словно говоря «Оооо, вы встанете и тогда, когда я захочу. И на ваши желания мне начхать». В чем-то он был прав. Такова была его природа и главная функция.
Я с трудом оторвал голову от плеча Дазира и взглянул на ненавистный агрегат. И тут же был мягко уложен обратно.
- Хочешь, я его расплавлю? – голос Дазира был тихий и такой соблазнительно вкрадчивый, что я готов был согласиться.
- Зачем портить хорошую вещь? – я с огромным трудом приподнялся на локте и отключил машину ада. Ох, я серьезно сказал это? Хорошая вещь?
- Я на две минуты, - пробормотал я, снова уронив голову ему на плечо.
- Угу, - сонно пробормотал он, и я понял, что сейчас он заснет. И я вместе с ним. Я поднялся на локте и потер свободной рукой глаза. И зевнул.
Дазир дремал. Я оглядел его с ног до головы. И как природа рождает такое совершенство? Его волосы рассыпались, не стянутые резинкой. Много волос, чертовски много волоса. Зачем ему столько? Распущенные они достигали задницы. И за этим все нужно было ухаживать.
Я мотнул головой, прогоняя непрошеные мысли, и направился в ванную. Смывая с себя следы ночного порока, я размышлял. Разумеется, у Дазира были недостатки. Он был заносчив, часто высокомерен и не терпел слова «нет». В постели так вообще царь и бог, попробуй ему возразить хоть в чем-то. Но в общем и целом… Я глубоко вздохнул. Он делал меня лучше. За этот месяц я даже смеяться научился. И мой смех не был лицемерным «хе-хе», который вырывался у меня в четко предназначенные для того моменты. Мои недостатки по сравнению с недостатками Дазира были сущим ужасом. Но рядом с ним со мной происходили необычные перемены, которые меня и пугали и удивляли одновременно.
Я выбрался из душа и увидел его, стоящего в дверях. На Дазире была одна из его домашних хламид, переехавших в мой дом. Я терпеть не мог эти разновидности халатов. А вот большому полотенцу во весь рост я был безумно рад. Меня закутали и крепко обняли.
- Я тут думаю издать указ, запрещающий тебе устраиваться на работу, - серьезно заявил он, - Ты будешь встречать меня с пирогом в руках и в чуть прозрачной одежде…
- Ага, щяз! – я решительно испортил прелесть момента. И получил за это звонкий шлепок по заднице.
- Было бы неплохо, знаешь ли. Когда бы отдыхал в последний раз?
- Полноценный выходной – это скучно, - ответил я, - Тем более в разгар большого проекта. Отосплюсь позже.
Меня резко притянули к себе и впились в губы поцелуем. Из моего занятого рта вырвался протяжный стон. Он исчерпал слова и теперь нашел другой выход… Очень действенный выход.
- Так когда? – требовательно спросил Дазир.
- На следующей неделе, - уклончиво ответил я.
- Точнее!
- Я не знаю… Я не думал об этом.
- Я умею очень качественно злиться. И неплохо мстить, - он улыбнулся.
- Мне так страшно! – насмешливо протянул я, - И в чем заключается процесс отмщения?
- Так я тебе и сказал! – он закатил глаза.
- Ммм… даже не знаю… холодный дождь, возгорание, еще какая-то малоприятная дрянь?
- Ну и воображение! Я просто напою тебя снотворным. Вот и все! – Дазир хмыкнул.
- Ты со мной так не поступишь! Представь – работа сразу встанет и…
- И почему начальство так убеждено, что все рухнет, стоит ему чуть отлучиться. Поверь, счастье мое, это ничуть не повлияет на процесс и принесет массу пользы. И тебе и твоим подчиненным!
Он требовательно развернул меня к себе спиной и погрузил пальцы в мои мокрые волосы. По голове расползался жар, ни с чем несравнимый, словно я стою на солнце, и оно меня согревает. Никакие фены и полотенца не сравнятся с солнцем. Я не смог спрятать улыбку. Это было потрясающее чувство.
- Ты очень полезное в хозяйстве создание, Дазир Окерншилд, - довольно пробормотал я, - Тебя можно использовать в самых разнообразных видах деятельности.
- Каково это, ммм? Что сильнейший маг-нейтрал сушит тебе волосы?
- Незабываемо, - я повернулся и с удовольствием поцеловал его в губы. Ох, как же мне повезло!

Сидя на летучке, я рисовал в блокноте зайцев. Они все получались кривые, кособокие, пучеглазые и с огромными зубами. Прямо как Мэри Уоллис, что выступала, нервно поглядывая на мои художества. Конечно, Мэри знала о зайцах и знала о том, что я делаю это на зло ей. Мэри отвечала мне полной взаимностью. Она называла меня хладнокровным ублюдком, а я ее жадной стервой. Оба эти определения соответствовали действительности.
Мой телефон завибрировал. Оставив в покое зайца, я полез в карман. «Дорогой мистер Харрисон, - прочитал я, - Я бы хотел поблагодарить вас за ни с чем не сравнимые минуты общения. Ваши индивидуальные качества вдохновляют меня». О как! Я в иронии приподнял бровь. Дазир изъясняется как истинный аристократ – путано и непонятно.
«Дорогой сэр, о каких таких качествах идет речь?» - поинтересовался я. Не успел я закончить с зайцем, как пришел ответ.
«О таком в обычном сообщении не напишешь, дорогой мистер Харрисон!»
«Тогда, возможно, вы перешлете все соображения факсом, раз затрудняетесь описать их в смс».
«Чтобы это прочитали ВСЕ?! Нет уж, спасибо! А как же великая тайна?!»
«Мне казалось, вы достаточно прямо говорите, чтобы мне сказать все, о чум думаете. Разве не так?»
«Ну хорошо. Ваша задница сводит меня с ума. Вы довольны?»
Я расхохотался. Все так невинно начиналось, и тут мы заговорили о частях тела! Я поднял глаза, вдруг осознав, что Мэри Уоллис замолчала. Все они смотрели на меня как на трехголового инопланетянина. Ах да, я же совсем мало улыбался. Сомневаюсь, что кто-то из этих людей слышал мой смех.
- Продолжайте, - великодушно заявил я.
Мэри снова заговорила, а я склонился над телефоном.
«Я уверяю вас, что задница – это не самая красивая часть тела. У меня есть на что смотреть!»
«Уверяю вас, мистер Харрисон, - чинно отозвался Дазир, - Я успел изучить всего вас и вынести вердикт. Вы прекрасны от кончиков ушей до пяток, но ваша пятая точка – это нечто волшебное».
«Только вы можете писать о непристойностях столь литературно правильно. Хотя слово "задница" несколько вбивается из контекста. Я вам завидую, дорогой сэр».
«Я всего лишь хотел сказать, что не приду к ужину. Меня вызывают на Императорский совет. Вероятно, заявлюсь глубоко после полуночи».
«Будь осторожен» - игривое настроение слетело с меня словно шелуха. Императорский совет… эти… стервятники. Они уже пытались убить его. Кто сказал, что они не решатся вновь?
«Я возьму Вайра. Не беспокойся. Они не решатся навредить мне открыто».
- Ради бога, сколько можно болтать?! – не выдержал я. Остальные взглянули на меня в изумлении. Мисс Уоллис была глубоко возмущена.
- Ну, знаете ли… - в негодовании воскликнула она, - …если у вас там что-то случилось…
- Пятнадцать минут! – я закатил глаза, - О чем можно говорить пятнадцать минут?!
- Это был обстоятельный доклад, требующий…
- Я уже засыпать начал, - я показательно зевнул, - Люди, давайте займемся работой, в конце концов.
Я поднялся, потянулся и двинулся к двери. Я злился и мне был непонятна моя злость. Я имел эту эмоцию, в отличие от многих других, но редко поддавался ей. В том, что я сейчас был готов убивать, не было ровным счетом никакого смысла. Чего я добьюсь этим? Я заставил себя глубоко вздохнуть. Успокойся. Просто успокойся.
И все же я не мог поверить, что со мной все это на самом деле происходит. Великие классики не раз писали, что миг истинного счастья короток, а тоска долготечна и невыносима. И вот сейчас я размышлял о том, каким быстрым будет мое счастье. И Дазир… за что он полюбил меня? Что он нашел во мне такого, прежде чем не мог устоять? Я не мог понять, чем способен привлечь человек, не обладающий эмоциями.
Я вынул лист бумаги, разделил его на две части. В одной стороне написал «Мои достоинства», на другой «мои недостатки». Сейчас разберемся.
К первому из своих достоинств я отнес привлекательную внешность. Мордашка у меня была симпатичная, чего уж там. Еще и волосы эти вьющиеся, от них он вообще с ума сходит.
Целеустремленность? Пожалуй. Я как баран на новые ворота. Увидел цель и иду до нее до посинения.
Ммм… дальше… Преданность? Нууу, нет. Пожалуй, точно нет. Может, процентов на сорок… Если повезет… Если очень повезет. Большинство людей действуют крайне нелогично. Если их поведение отдает клиническим идиотизмом, то почему я должен быть ему предан? Это мы вычеркиваем.
Холодность (смотри: адекватность). Это достоинство? Ну, не зна-аю. Я всегда четко и спокойно оцениваю ситуацию и могу нормально поступить. Я не рефлексирую, не истерю, не умею кричать (если мне это не выгодно).
На этом список как-то резко подошел к концу. Я взглянул на него с легким недоумением. Что? Это все? Как-то не густо. А вот во втором столбике список вышел внушительнее.
- отсутствие эмоций. В частности я владею только:
- злостью
- раздражительностью
- чувством юмора
- редкими паническими приступами
- сильным сексуальным удовольствием
Далее. Я высокомерен, заносчив и уверен в том, что функционально я лучше 90 % людей (чему нет подтверждений, но я отчего-то в этом уверен).
- я не считаю, что убийство и членовредительство – это плохо. Это может быть нелогичным, но плохим… пожалуй, нет. Если человек позволил причинить себе вред, то он глупец.
- я сильно привязан к Дазиру. Это плохо. Привязанность рождает сопли-слюни и другую эмоциональную пакость. Я таким не страдаю, но кто его знает.
- я чрезмерно требователен к людям. Я постоянно им грублю, некоторых унижаю. Я не привык прощать и отступать. И все равно они меня почему-то любят. Удивительно.
Я решительно скормил бумагу машине. Мне нравился звук, с которым она ела ненужные документ и превращала их в полоски. Я был отвратителен. Я это и раньше понимал, но не считал, что все настолько фатально. А ведь, если подумать, можно было найти еще множество недостатков, порицаемых обществом.

Вечером я возвращался домой в блаженной городской тишине. Никаких тебе строительных шумов, просто счастье. В пакете у меня болталась рыба и всяческие вкусные штуки для салата. Я собирался хорошо и полезно попитаться, а заодно и Дазира по возвращению накормить. В отличие от меня ему была по душе моя готовка. Я же разделял еду как полезную, относительно полезную и вредную.
Повернув за угол, я заметил, что у моего дома стоит какая-то девица в соломенной шляпке и легком платье. Девице нравилось солнце, и она с удовольствием поставляла лицо его лучам, правой рукой поддерживая шляпку. То, что девица ждала меня, не показалось мне странным. Еще на подходе я заметил, что она изумительно привлекательная. Я ни разу не встречал такой утонченности, такой красоты.
- Эрхэ, - мои губы искривились в улыбке. Она услышала мои слова, хотя они были сказаны совсем тихо. И обернулась ко мне. Что ж, кажется, я несколько поспешил с определением ее возраста. Юна внешне, но глаза выдавали возраст куда более зрелый. «Видимо, маг» - посчитал я. И не ошибся.
- Так это ты, тот, кого он любит, - заметила она. О, у меня не было ни малейшего сомнения, о ком она говорит.
- Это я, - ответил я твердо. Меня изучали. Это даже не нервировало, скорее вызывало недоумение. Эти ушастые что, не умеют опускать глаза?
- Я рада, что ты не божий одуванчик. У него итак много проблем, не хотелось бы мне, чтобы он тратил время на твое перевоспитание.
- Кто кого еще перевоспитывает, - отметил я. По ее лицу пробежало недоверие, но она вдруг улыбнулась.
- Ты мог бы стать темным, если бы практиковал магию.
- Меня это мало интересует. Уверен, на магию у меня не хватит таланта.
- И с чего это ты так решил? Или ты можешь определить это с первого взгляда? Впрочем, ладно. Меня больше интересует, как Дазир решился связаться с таким как ты.
- Отчего же у него не спросили?
- Он отделался восхитительной фразой про твои зеленые глаза… Впрочем, ладно. Пошли в дом, иначе Вайрик сожрет все, что найдет.
Разумеется, никто не спросил меня, жду ли я гостей и желаю ли я видеть их в своем доме. Они же маги, мать их! Я мысленно открыл свою книжицу мести и сделал соответственную запись.
В доме действительно кто-то был, сидел на моем любимом диване, водрузив ноги на столик. Зеленый, с рогами на лбу, с шершавыми пальцами. Весьма мерзкая личность. Но удивительно не страшная. Я обошел его кругом, осматривая с ног до головы. Смешной больше, как герой из фантастического фильма с плохо сделанным гримом.
- Здравствуй, солнышко! – воскликнул он. Его голос мне понравился значительно больше, мягкий, глубокий.
- Здравствуй, динозаврик, - в тон ему ответил я. Вайрик захихикал.
- Посмотри, Фульга! – он ткнул в меня пальцем, - Истинное темное зерно внутри! Он очарователен! Давай сделаем из него мага, а?
- Это у вас общее безумное влечение или мне слишком везет? – нахмурился я.
- Чем нас больше, тем мы сильнее! – Вайрик всплеснул руками.
- Отстань от него, - строго попросила Фульга, - нейтрал и темный в одной семье? Они с Дазиром сожрут друг друга. И конец идиллии.
Семья? Я в изумлении поднял бровь. Интересно, в их мире слово «семья» означает одно и то же?
- Сделайте мне доброе дело, - попросил я, - Говорите, что вам нужно и валите отсюда. А ты, - я прямо уставился на Вайрика, - сними ноги со стола.
- Я – высочайший. Я делаю, что хочу и когда хочу.
Сволочь нужно было проучить. Он, наверное думал, что я постесняюсь повторить свою просьбу, но он не с тем связался, не тому грубил. Но спускать наглости я был ему не намерен. Одним слитным движением я перетек к нему поближе и двинул по ногам. Вайрик успел увидеть удар, но не успел на него среагировать. И уселся на задницу у дивана, который ему так приглянулся. Некоторое время он созерцал меня, а затем тихо произнес:
- Я развею тебя по ветру, щенок!
Его голос больше не был насмешливым и игривым. Это был настоящий Вайрик, прямая разновидность опасности, которая возникала у меня в мозгу при слове «эльфы». Но и я был е лыком шит.
- Вперед! – воскликнул я, дразня его, - В бою со мной не так-то просто победить, поверь мне. Но даже если ты убьешь меня, представляю, как разозлится Дазир.
Фраза неожиданно принесла свои плоды. Вайрик встал, поправил одежду и скромно сел на край дивана, чинно сложив руки на коленях.
- Я снял ноги со стола, - заметил он.
- Замечательно. Благодарю, - я последовал его примеру. Фульга и слова не сказала во время нашей перепалки. Она смотрела на меня с легкой улыбкой, приложив палец к губам. Вайрик был явно моложе ее и глупее. Но Фульга была очень умна. С ней мне следовало вести себя осторожнее.
- В Вирэ говорят, Дазир тобой управляется, - тихо сказала она.
- Это не так, - тут же возразил я.
- Почему? Ты считаешь, по-другому? Какую власть ты над ним имеешь помимо власти тела?
- Вероятно, он прислушается к моим словам, но абсолютными они не станут. Он просто примет их к сведению.
- А сели ты очень сильно постараешься его в чем-то убедить?
- К чему вопрос? – тут же насторожился я. Фульга перекинула ногу на ногу. Очень медленно и вызывающе, словно Шерон Стоун в фильме «Основной инстинкт». Это сравнение показалось мне смешным, но я упрямо спрятал эмоцию вовнутрь себя.
- Я хочу, чтобы Дазир открыл проход между мирами.
- Прошу прощения?
- Чем дольше он тянет, тем сильнее нагнетает обстановку. Его уже открыто осуждают. Кто знает, какие последствия это может вызвать? Сегодня Императорский Совет и я сомневаюсь, что его там по головке поглядят.
- Его можно понять.
- Да. Он хочет сделать лучше, но хуже становится только ему. Я не знаю, что ожидать от совета. Они как шакалы накинутся на него, оставив только кости. И мы не можем этого допустить.
- Каким бы хорошим не был Дазир, - заметил Вайрик, - с ним может случиться маленькая неприятность, которая оборвет ему жизнь. Кирпич на голову упадет, к примеру. Я никогда не смогу доказать, что он умер не своей смертью. Да я сам подпишу заключение о трагическом несчастном случае.
- Есть множество способов покончить с Дазиром, не убивая его, - вставил Фульга, - Но с такого рода неприятностями я предпочитаю бороться по мере из поступления. Мы изложили тебе факты. А ты, я вижу, мальчик умный. Всякие ужасы сам способен додумать.
- Мне казалось, он не доверяет вам, - осторожно отметил я.
- Это Вирэ, мальчик, никто никому не доверяет, - Вайрик широко улыбнулся, - Ты вот пожалел, что убил Маньша?
- Даже и не подумал, - честно ответил я. Вайрик засмеялся. Кажется к нему возвращалось хорошее настроение.
- Воо-от! Ты все понимаешь! – потрепав меня по плечу, он вдруг исчез. Фульга последовала за ним следом.
Со мной никто не попрощался. Я впился взглядом в пакет, из которого торчал рыбий хвост. Мне нужно было все тщательно обдумать и взвесить. И составить хорошо продуманный план. Я собирался сражаться за своего Дазира.


Глава восьмая.
«Тонкий шрам на любимой попе – рваная рана в моей душе» (с)
При всех достоинствах Дазира у него был один явный, просто кошмарный недостаток – так называемая красная пелена перед глазами. А именно то ощущение неконтролируемой злости, которое охватывало его в момент сильного стресса. В принципе, я мог его понять. Меня в такие минуты обычно настигала паника. Мне кажется, страх накапливался в моем мозгу месяцами и потом выливался в один миг. Тогда я мало напоминал человека. Я был скорее гусеницей, затаившейся в ближайшем углу. Но все же я был не готов встретиться с по-настоящему злым Дазиром, хоть и знал о его существовании. Я ждал его возвращения с совета и никак не мог дождаться. Я поел, убрал посуду, даже немного посмотрел телевизор. Я хотел отвлечься, но беспокойство меня не покидало. Случилось ли с ним беда? В этом я глубоко сомневался. Но он в недобром расположении духа? Скорее всего. Я понимал, что пытаюсь прочувствовать его настроение и считал это глупым.
Он пришел поздно ночью, как и обещал. Втек молчаливой тенью. Я поднялся с постели, готовый его поприветствовать, и… отлетел обратно. Удар был такой силы, что у меня перехватило дыхание. Он был невероятно силен. Я бы не удивился, если бы Дазир смог поднять легковой автомобиль. Странная мысль, но она пришла мне в голову в этот миг. Паникой у меня и не пахло. Я анализировал.
Я попробовал привстать, но меня уложили обратно, намертво перехватив руки. Левая стремительно немела.
- Мне больно, - произнес я твердо. Он смотрел прямо на меня, не отводя глаз. Зрачок расширен, кожа идеально белого цвета, губы алые, словно он кусал их. Смотрелось это жутковато.
- Мне больно. Отпусти меня, - повторил я.
Меня сложно вывести из себя. Но это у него получилось. Освободив руку, он с силой зажал мне рот. Череп вдавило в матрас, и я отчетливо услышал, как скрипят шейные позвонки. Освободившаяся рука полоснула его по шее, и я получил увесистую оплеуху. Я не мог поверить, что он бьет меня. Это было так… странно. Так необычно для него. Жаль, что я, услышав о его приступах гнева, не додумался узнать, как они снимаются. Это было бы весьма полезно. Я ведь считал, что это поведение из разряда «покричал и пошвырял мебель». Ха, наивный!
И тут меня перевернули на живот и начали стягивать штаны. И я понял, что все не просто так. Что серьезно? Он хочет меня изнасиловать? Ух ты! Я даже удивился…
Утром я вставал с огромным трудом. Тело ломило, задница не позволяла ровно ходить, а голову настигал ядерная мигрень.
Дазир спал поперек кровати. Черный хвост растрепался, одет лишь наполовину, а на лице играет дивная улыбка. Я мрачно на него взглянул. «Ты мне еще за все ответишь, сволочь», - пронеслось в моем измученном мозгу. Нет, я не был обижен, но наказать его было делом моей чести.
Я доковылял до зеркала и смог оценить разрушения. Меня просто изодрали на куски. Синяки, царапины, кровоподтеки обильно украшали мое тело. Особенно сильно досталось шее, ключицам и бедрам.
- Твою мать! – воскликнул я, созерцая свою шею. На улице лето, жара! Что вы прикажете мне одеть, чтобы скрыть такое?
- Неделю проведешь без секса, падла такая! – прошипел я. Водолазка без рукавов отменялась. На запястье левой руки всеми цветами радуги наливался синяк. В магазин заехать, что ли? Спасибо хоть от удара по лицу ничего не осталось. Бороться с этим было бы труднее.
- И ужины сам будешь готовить! – заявил я на последок.
Выскользнуть из дома было проще некуда. Эта сволочь и не думала просыпаться. День я провел созерцая мобильный. Он не писал и не звонил, словно его не было в моей жизни. Обычно я получал по две-три смс. И это минимум. Совесть заела? Хм, да ладно! Во мне поселилась давно уснувшая и мстительность. Я хотел плана, четкого и беспощадного. Хотел крови и мяса. И чтобы прощения у меня на коленях вымаливали, вот так-то. Мысль о расставании не пришла в мою голову. Глупости какие! Он мой и я его не отпущу.
Домой я явился на два часа позже. Погулял по вечернему городу, поел мороженого (оно всегда настраивало меня на игривый лад) и покатался на американских горках (лишний раз удивляясь тому, что не чувствую и доли страха, когда другие визжат как свиньи). Я искренне надеялся, что он позвонит, но Дазир не проявил и капли беспокойства. Впрочем, это еще не означало, что он не был обеспокоен. Все, что меня интересовало, я увидел в его глазах. О, как же он волновался!
Он слова не успел вымолвить, а я оттеснил его плечом и вошел в дом. Скинул ботинки и пошел дальше.
- Джемми, - недоуменно воскликнул он, - Я… я понимаю, что обидел тебя, но не помню ничего… Когда это находит, я не могу себя контролировать.
Неужели? Я вот могу себя контролировать. На людей уж точно не бросаюсь.
- Я заметил, что в доме все в порядке. И подумал, что я сделал что-то тебе. Джемми… ты в норме?
Я попросту скинул с себя рубашку, попутно заметив, что синяк на руке снова изменил цвет, чуть побагровев. Смотрелось это неприятно. Я натянул на себя майку и домашние штаны. Дазир молчал. Когда я прошел мимо, он отвел глаза. Вообще замечательно. Кажется, я отомщен.
На кухне чем-то вкусно пахло. Я пропустил это мимо ушей. Он заказал еду из ресторана или забурился в магазин? Представив себе Дазира, гуляющего среди продуктовых рядов, и невольно улыбнулся. Это уже что-то с чем-то. Я налил себе бокал вина и залпом выпил. Уже вечер, можно расслабиться. Дазир появился сзади, когда я выполаскивал бокал. Он резко и сильно обнял меня сзади, вжимаясь в мое тело и как-то съеживаясь. У меня екнуло сердце. В самом деле, ему было плохо. Явные угрызения совести. И мне было от этого не по себе.
- Я в норме, прекрати, - попросил я. Он промолчал, зато объятья стали крепче.
- Серьезно, я переживу.
- Я сделал тебе больно…
- Успокойся, - я с силой развернулся в его руках. Он взглянул на меня в изумлении.
- Мне только интересно, что это было.
- Я не хочу это обсуждать, - он упрямо мотнул головой.
- Это уже как-то совсем не хорошо, - протянул я, - Тебе так не кажется?
- Я просто выхожу из себя. Это… сложно перенести.
- А я не из пугливых. Просто я не знаю, что следует ждать от тебя в следующий раз. Сегодня ты меня изнасиловал, завтра что? Изобьешь меня до полусмерти?!
- Я тебя?.. – он выпучил глаза.
- Не особо понимаю зачем, - я пожал плечами, - Я тебе никогда не отказывал.
Я залез в духовку. Там жарилось нечто аппетитное. Похожее на картофель с овощами. У меня потекли слюнки. Дазир смотрел на меня в недоумении. Видимо не понимал, почему я так спокоен. Я бы не хотел, чтобы он знал, что злость моя так кратковременна. Но сегодня я не собирался лгать по поводу своих эмоций. Сейчас я был спокоен.
- Откуда еда?
- Я сам приготовил.
- Ты же не умеешь, - в недоумении заметил я.
- А я никогда не пробовал. Дома мне готовила Жазин. Она хорошая, - отчего-то добавил он, - Она обо мне заботилась.
Я вспомнил слова высочайших, их просьба. И как вы прикажете его уговаривать?!
Через десять минут мы сидели за столом. Я наворачивал еду и находил ее отменной. Дазир имел много талантов, но я никак не ожидал, что он умеет готовить.
И тут я поймал себя на мысли, что наслаждаюсь едой. Это был очень странный момент. Обычно я делил еду на три вида: полезную, относительно полезную и вредную. Я не получал наслаждения от поедания пищи.
- Ты магию сюда не применял? – спросил я с подозрением.
- Нет. А что не так?
- Это… очень вкусно. Я не ожидал.
- Я очень полезный в хозяйстве, - он усмехнулся, хотя в его взгляде я улыбки не заметил. Открытие меня несколько взволновало. Новые эмоции, появляющиеся на горизонте, меня нервировали. Их просто не должно быть. Я изучал Дазира глазами. Он менял меня, сам того не желая. И я не хотел этого. Я, как любой человек, предпочитающий постоянство, крайне нервно относился к переменам.
- Прекрати глазеть на меня, - попросил он. Я пожал плечами:
- Я требую объяснений.
- Я тебе уже все сказал.
- О, замечательно. Я это запомню, - я усиленно сделал обиженное лицо. Послышался вздох. Наконец-то!
- Они хотят лишить меня титула, - заметил он.
- И что это значит?
- Меня лишать возможности быть главой дома. И моя семья такой вероятности лишается. Дом Вал попросту перестанет существовать.
- Но дело не в этом, правда?
- Члены Домов не просто эрхэ. Ни имеют множество привилегий. Меня имеет право судить совет и император. Если меня лишат титула, то и я и вся моя семья, и мои вассалы, и множество эрхэ, что от меня зависят, попадают под удар. А врагов у меня много, Джемми. Будет, кому мстить.
- Твои вассалы могут за себя постоять.
- Да. Вайр и Брон. И Фулона. А дети рыбаков, строители, конструкторы? Мои ученики? И еще очень многие. Сколькие жизни будут сломаны, если они убьют меня?!
Я мгновенно вскочил на ноги. Во мне клокотала ненависть. К его глупым правилам и их отвратительным властям, чтоб их черти драли!
- Ты не умрешь! – сказал я гневно.
- Они хотят, чтобы я открыл для них портал. Я этого делать не стану.
- В самом деле? А как же все зависимые от тебя эрхэ?
- Я что-нибудь придумаю…
- Твое упрямство скоро войдет в легенду!
- Что ты имеешь в виду?
Я фыркнул, поднялся и подошел к нему. Дазир откинулся на стуле, окидывая меня взглядом. И я удивил его. Отодвинул в сторону тарелку и уселся прямо на стол, упираясь ногами об его кресло.
- Не будь дураком, дорогой. Чего ты хочешь добиться? Ты откроешь этот чертов портал.
- Я не могу этого сделать. Погибнут люди, много людей. Эрхэ сюда вообще нельзя пускать. И кровь невинных людей будет на моих руках.
- А о себе ты, конечно, подумать не хочешь.
- Давай не будем, милый, - он расстроено потер переносицу.
- Попробуем рассуждать логически. У тебя есть план? Хоть какой-то, где не пострадаешь ты, и остальные останутся довольны? В котором тебе не грозит ни смерть, ни позор? Ну хоть что-нибудь…
- Я думаю над этим…
- Правда? И как результаты? Ты уже несколько месяцев думаешь. Или это великая тайна?
- Джемми... прекрати.
- Допустим, ты прав. Эрхэ сюда пускать нельзя. Тогда дома тебя заклюют. И я… я тебя потеряю, - из моей груди вырвался вздох, - А обо мне ты подумал? Я понимаю, что я просто человек. Но я имею право требовать от тебя здравомыслия. И люди тебе верят.
- Я должен их защитить, ты ведь понимаешь? – он с силой сжал мое колено.
- Принеся в дар свой титул? Нет уж. Ты должен открыть портал. Подготовь людей. Расскажи им, что может случиться. В подробностях. Пусть поймут ответственность за свои жизни, пусть будут осторожны. Ведь это не может продолжаться вечно. Ты не для того сюда пришел.
Он мрачно взглянул на меня и снова отвел глаза. Здорово, мы дуться теперь будем?!
- Я боюсь тебя потерять, - сказал я. И для меня это было самым искренним признанием в жизни.
- Я не хочу тебя обижать… то, что произошло, не повторится.
- Дело не в этом. Послушай меня. У тебя нет выбора, но любое решение стоит принимать с умом. Ты сделаешь это, я знаю, - я оглушительно зевнул, - С твоего позволения, я пойду спать.
- Конечно, - он кивнул.
Доковыляв до лестницы, я решил его немного подразнить. Я обернулся и пару секунд изучал его взглядом.
- Правда придется перестилать постель. Ох, как мне не хочется.
- Такая срочная необходимость? – разумеется, он попался на удочку.
- Ммм… да. Мы всю простыню в крови уделали. Все заляпано.
Его глаза расширились. Так-то, дорогой! Теперь у меня на руках был очень полезный козырь, который при случае мог выиграть спор.
- Знаешь, а мне понравилось, - заявил я, - Это было… интересно. Пожалуй, стоит повторить, - довольно закончил я и удалился, краем уха прислушиваясь к доносившимся из гостиной звукам. Кажется, кто-то подавился.

Следующие пару дней я почти не видел Дазира. Он был занят своими таинственными делами, появляясь лишь поздно вечером. Он ко мне не прикасался, и я со злости, лежа в постели, закидывал на него свои руки и ноги, прижимаясь так тесно, насколько это было возможно. К середине ночи эта нелепая поза мне надоедала, и я отползал к другому концу кровати. И тогда уже на меня складывались его руки-ноги. Он не хотел ко мне прикасаться, но его «я» так или иначе ко мне тянулось. А еще я поймал его на том, что он лечил мои царапины. Я проснулся от того, что мою руку что-то греет. Потом я понял, что он водит по запястью пальцами. О, та самая рука, что пострадала сильнее всех. Я проворчал что-то про эльфов, которым плохо в детстве уши драли, и рука исчезла. Утром я заметил, что синяк пропал. Что ж, он ведь действительно обо мне заботился.
На третий день с утра ничего, так сказать, не предвещало. Утро выдалось ничего себе так. Я решил плюнуть на условности и отказаться от рубашек, вытащив из гардероба некогда любимую водолазку без рукавов. Просыпался я вообще с наслаждением. Будильник не сработал, зато где-то рядом чирикала птица. Я открыл глаза и обомлел. По прикроватной тумбочке прыгала малиновка. Заметив мой интерес, она вывела бодрую трель. Я протянул руку, и она покорно прыгнула на протянутый палец.
- Это просто волшебно, - прошептал я.
Прилагающаяся записка меня просто рассмешила. «Я решил-таки истребить твой будильник», - писал Дазир. Жаль, что он успел уйти. Я хотел его, как следует отблагодарить.
Я появился на работе в районе одиннадцати. С недавних пор я перекроил свой график так, чтобы уходить позже и высыпаться. Этот вариант оказался несколько мудрее предыдущего. А так у меня было больше времени на сон и общение с господином-повелителем, который тоже отдыхал в объятьях Морфея до полудня. И каким же было мое удивление, когда на проходной я увидел шефа.
- Я тебя не ждал, - со свойственной мне прямотой заявил я. Джек поднял бровь.
- Знаешь ли, - фыркнул он, - ты ужасно грубый.
- Зато честный. Ты должен быть на другом конце страны.
- Я не удержался. Мне было совершенно необходимо поговорить с тобой.
- У меня все в порядке. Я готов предоставить отчет в любое время.
- Дело не в этом. Я хотел спросить тебя насчет эльфов.
- Ооо? – я с недоумением взглянул на него. Джек мялся и стеснялся. Обычно мы говорили с ним раскованнее.
- Ты не читал утренних газет? – он в изумлении поднял бровь.
- Дорогой шеф, я с кровати встал час назад. А что не так с газетами?
Он молча протянул мне сложенную валиком передовицу. И я развернул ее. На меня смотрело серьезное лицо Дазира. Большим заголовком было написано: «Они придут через неделю». Я быстро пробежал глазами пару первых абзацев. На моем месте любой бы собой загордился. Дазир прислушался к моим словам, принял нужное решение. Но мне было тошно.
- Ты ведь знал об этом? – требовательно спросил Джек.
- Предполагал… К чему возмущения, дорогой шеф? Давно и достаточно ясно было сказано: мы завоеваны.
- Я ему верил… Мне нравилось думать, что он защищает нас, людей. Но в этом интервью он сам сказал, что они как звери. Он нас не намерен от них прикрывать.
- Отстань, шеф, - раздраженно отмахнулся я. Мне не нравился его тон и его наивность. Дазир всего лишь посредник между нами и императором. И он слишком много на себя берет.
Я вошел в главное здание. Шеф следовал рядом. Я остановился. В коридоре стояла тишина. Не было звуков, голосов, ни каких-либо иных шумов. В здании стояла тишина.
- Где все?
- Они в спортзале, - ответил Джек, - Я хотел бы, чтобы ты поговорил с ними.
- Поговорил? – возмутился я, - О чем это?
- Ты дружишь с Дазиром. Тебе многое известно. Прошу тебя…
- Да ты с ума сошел! У нас тут работа! Извини уж, но я не позволю срывать ее из-за всяких глупостей!
- Их жизни могут быть под угрозой. Это не глупости!
- Ты не имел права вообще говорить им о моей дружбе с Дазиром. Это великая тайна, ты понял?!
Резко развернувшись, я потопал в спортзал. Во мне клокотала злость. Какого черта, мать твою? Обязательно было делать из этого цирк, публичное выступление?! Он вообще не имел права так со мной поступать.
Но мое мнение несколько изменилось, когда я вошел в зал. На меня уставились несколько сотен пар глаз. Люди занимали все пространство. Они сидели на трибунах, на полу. И все до единого не сводили с меня взглядов. В их взглядах была надежда, и она подкосила мою уверенную в себе злобу. Я знал их всех и каждого: их привычки, биографии, даже любимые выражения. И, конечно, я не хотел, чтобы с ними случилось что-то плохое. Я, ублюдок без эмоций, по-своему о них заботился.
- Доброе утро, - сказал я. Они молча смотрели, как я подхожу, не пытаясь и слова сказать.
- Я вижу, что вы вместо своей работы решили послушать мои проникновенные речи. Признаться, к этому я был не готов. Я не представлял себе, что утро начнется вот так. И потому не знаю, о чем вам говорить. Возможно, если вы зададите интересующие вас вопросы, мы сможем как-то определиться.
Секунд двадцать царило молчание. Затем поднялась одинокая рука. Это была Стейси Хамбл. Она одна воспитывала троих детей. Жили они бедно, особенно тяжело приходилось после смерти мужа. Стейси мне нравилась. Мы с ней даже кофе в обед частенько пили.
- Да, Стейси, - с облегчением сказал я.
Первый вопрос был просто обязан разрядить обстановку.
- Вы действительно с ним дружите? – спросила она робко.
- Наши отношения с Дазиром – это вещь весьма своеобразная. Он захватил меня как террориста и долгое время пытался вдолбить в мою голову, что не все так плохо, что худой мир лучше любой войны. И я, хоть и настроенный очень решительно, постепенно начал сдавать позиции. Я узнал и его и других эльфов, смог разобраться в хитросплетениях их традиций и обычаев, в особенностях их психологии. Наверное, я уже эксперт. Хотя узнать все это было очень непросто… Что вы хотите знать? О том, что вас ожидает, когда они явятся сюда? Боюсь, что ничего хорошего.
Они загомонили. Люди были истерично взволнованы. Их интересовало только одно – страшное и непредсказуемое будущее. Где-то в подсознании я понял, что жалею их. Интересно все же, сколько граждан США решатся убежать в другие страны? Не думаю, что кто-то захочет пережить этот ужас снова. Через какое-то время они успокоились. Я стоял и ждал тишины и вскоре услышал выкрик: «Да заткнитесь вы уже!», «Дайте послушать!», «Мы должны знать!».
- Теперь об их жестокости, - покорно продолжил я, когда все взгляды устремились только ко мне, - Думаю, что Дазир указал это в интервью, а если нет, то вы обязаны знать. Вам нужно запастись терпением. Запомните! Это самое важно!
- Терпением? – взвизгнул чей-то испуганный голос.
- Именно, - серьезно кивнул я. – Особенность этого народа состоит в том, что они методично истребляли сами себя. Не было никаких гонений, деспотизма или геноцида. Им просто нравится сражаться друг с другом. Любая мелочь, неосторожно сказанное слово способно привести к дуэли со смертельным исходом. Дазир один из немногих, кто понимает, что дальше так продолжаться не может, но его обращения к своему собственному народу обречены на провал. Его никто не поймет. Но так как они привыкли сражаться, они превосходно владеют оружием и достаточно хладнокровны, чтобы убить без малейшего сомнения.
- Но это безумие, - тихо заметил Джек.
- Не могу не согласиться, - ответил я. Мой дорогой шеф выглядел очень подавленным. Но он был прав. Люди должны были об этом знать.
- Мне хочется верить, - замети я, - что мои опасения напрасны. Но поведение Дазира, которое он демонстрирует в последнее время, только подтверждает мои слова. Он отчаянно не хочет их сюда пускать. Он сдался, потому что уже не мог им противостоять. Но не стоит тешить себя пустыми надеждами. Лорд Окерншилд – часть своего народа. Он будет защищать их, а не вас. Конечно, он постарается что-то предпринять, но это…
«Это сведет его с ума», - закончил я про себя. Я вглядывался в их лица. Я всерьез был готов пожертвовать всеми ими ради Дазира. Однако процент гадливости в моей крови просто зашкаливал. Неужели я был настолько мерзким?!
- …будет весьма сложно, - закончил я и твердо добавил, - Это все!
Отвернувшись от них я быстро вышел. Что можно ожидать от человека, готового пожертвовать своим народом ради чужака? Наверное, слова бы нашлись неприятные, прямо-таки уничтожающие.
- Будь добр в следующий раз предупреждать, - мрачно заметил я. Джек идущий за мной следом, тут же принялся извиняться. Его лихорадочное блеяние действовало мне на нервы. Что за человек он такой?! Строгий руководитель, но стоит поднажать, как сразу начинает мямлить. Мне не нужно было давить на него и это поведение попросту раздражало.
- Никто не должен был знать о моих отношениях с Дазиром! – зло заявил я, - Мне не улыбается, чтобы люди меня считали предателем или кем другим, на что им хватит воображения!
- Дазир бы тебя защитил от любых нападок, разве нет?
- Но не от насмешек и шепота за спиной. Да и с какой стати я буду бегать к Дазиру жаловаться?
- Ваши особенные отношения этого позволяют, к тому же не просто так ты с ним связался.
- Особенные отношения? – озадаченно переспросил я. Что ж, сначала разберемся с первой частью предложения, а потом со второй.
Джек повел себя странно. Он покраснел и отвел глаза.
- Да ладно тебе, - пробормотал он, - слепой бы заметил. Вы так смотрели друг на друга! И было бы странно, если бы ты ничего не захотел иметь от этой связи. Ты не подумай, я не имею ничего против, хоть он и мужик. Но, согласись, мужик сильный и влиятельный. Хотя и не представляю как ты с ним… он тебя или ты его?
- Заткнись, - спокойно попросил я. Интересно, как я раньше не распознал в нем самую настоящую сволочь?! Теперь вся его подноготная была обнажена. Я видел сквозь маску милого и обаятельного парня склизкое чудовище. И я был убежден, что это не галлюцинация.
- Я действительно имею что-то с него, - ехидно заметил я, - Он спит со мной в одной постели, говорит со мной. И поверь, это все, что я бы хотел от него получить. Что же касается тебя, - я медленно оглядел его с головы до ног и обратно, - то я вырву твой поганый язык, если хоть одна живая душа узнает о наших с Дазиром осо-обенных отношениях.
- Я тебе не верю, - он неприятно улыбнулся, - не надо мне угрожать.
- Я же был террористом, ты забыл? Я чувствую истинное наслаждение, издеваясь над людьми. Было бы даже хорошо, если бы ты как-то проявил себя. Ох, как бы я оторвался!
С удовольствием изучив его вытянувшуюся рожу, я направился в кабинет. Первым моим желанием было написать заявление и свалить отсюда. Дорогой шеф был редким подлецом. Я был наверняка убежден, что он взял меня на работу не из-за моих великолепных навыков. Я представил его, ползающего у ног Дазира и облизывающего его сапоги. И меня передернуло. Такой способ приспособленчества был мне неприятен.
Уволиться? Черта с два! Это нелогично. Более того, невыгодно. Мне нужна эта работа. Она приносит мне удовольствие, нужные знакомства и приличные деньги. Ради этого Джека можно и потерпеть.
Я не буду говорить, что ничего не предвещало. Этот мерзкий день должен был закончиться не менее... впечатляюще. К шести часам я точно убедился – у меня началась черная полоса. Сразу и со всех сторон навалилась куча неприятностей. Я решил, что мне нужен бункер. Я бы пересидел там черную полосу, и все пришло бы в норму. Но, увы, у меня не было ни бункера, ни возможности там очутиться.
Поэтому я не удивился, когда в супермаркете наткнулся на Фульгу. Она стояла у стенда и фруктами и облизывала стаканчик с мороженым. В ее глазах бесились чертята. Что ж, здорово, что хоть кто-то радуется сегодня.
- Вы пришли сказать мне что-то мерзкое? – спросил я обреченно.
- Мерзкое? – удивилась она, - С чего ты взял?
- Сегодня такой дерьмовый день, вы бы знали!
- Не завидую, - она усмехнулась, - Но я хотела просто сказать тебе спасибо. Ты большой молодец.
- Я сделал это для Дазира и ради своего собственного спокойствия.
- Но это дало свои плоды. Все получилось.
Я оторвался от наблюдения за жизнью баклажанов и перевел взгляд на нее. Меня не покидало ощущение, что я делаю что-то не так. Я просто не должен был договариваться с кем-то за спиной Дазира. Это было просто неправильно.
- Приласкай его. Он будет очень нервным в эти несколько дней.
- Больше распоряжений не будет? – усмехнулся я.
- Приятной ночи, - она проказливо улыбнулась и неожиданно погладила меня по щеке. И так же быстро удалилась.
- Я скоро сойду с ними с ума, - пожаловался я. К сожалению мироздание мне ничего не ответило.