[ojrwin]

Название: Шварц. Начало.
Автор: Братья Нои
Бета: нет
Рейтинг: R.
Пейринг: Кроуфорд/Шульдих
Категория: слэш
Жанр: романс, драма
Размер: макси
Дисклеймер: не претендую
Предупреждения: ООС, вольное обращение с каноном, смерть персонажа, полнейший вынос остатков мозга. Авторы как бы предупреждают, что данный фик является вольной (очень вольной) игрой с каноном, придумыванием того, что, возможно, когда-то случалось. Авторы честно извиняются за то, что наделали и надеются, что ничьей чести и совести не задели.
Творческий процесс нуждается в комментариях! Хотите продолжение? Извольте написать хотя бы пару слов.

Часть третья. Фарфарелло.

- Господь наш Всемогущий, благослови детей своих дабы они смогли исполнить твою волю, ибо замыслы твои прекрасны и благородны!
Нет, этому я точно личико попорчу, ибо нечего! Пришли в мой город и несут глупую чушь про какого-то левого бога и его посланцев на земле. Отвратительно! Недопустимо! Бог один, один для всех!
Я еще раз выглянул из-за ступенек, чтобы запомнить рожу этого красавчика. Чтобы потом, когда встречу, пустить ему кровь и не ошибиться.
Их было четверо. Я назвал этих людей Рыженьким, Обаяшей, Очкариком и Красоткой. Они явились со всей возможной наглостью, говоря нам о боге Всепрощения и Примирения. Я все приглядывал за ними и высчитывал время и место для необходимого удара.
Жили эти "пророки" в небольшом особнячке на краю города, неплохо питались и всячески развлекались, что совсем не было похоже на всесдержанность и одухотворенности из тех проповедей, что они толкали на площади. Желание убить этих глупцов росло с каждым днем. И чем больше они мелькали перед глазами, тем сильнее становилось это желание. Я мечтал, чтобы их смерть была как можно более долгой и мучительной.
Обаяше я бы разрисовал лицо, изодрал бы губы, чтобы уж наверняка стереть с его физиономии столь прощающую и цепляющую улыбку.
Очкарику я бы выколол глаза. Очень уж у него был тяжелый, подавляющий взгляд.
Рыженький был уж слишком волосат. Его шевелюра спускалась ниже плеч и всегда казалась всклокоченной. Я бы обрил его наголо. Чучело набил бы его волосней.
А с Красоткой просто хотелось покувыркаться. А после провести по телу острой бритвой, наблюдая за тем, как вскрывается белая кожа, опадая красным на простыни.
Больше всех меня привлекала именно эта девчонка. Нежная, как солнышко и холодная как снег. Я бы мог научить ее верованию своего Бога, дать ей истины воистину правильные, а не те глупости, что ей вложили в голову.
Поэтому я и пошел в тот дом, хотя вся моя сущность благим матом мне орала: «Беги!»
Я сразу почувствовал неладное, едва пробрался в особняк. Что-то было не так в вязкой тишине этого дома, в громко тикающих часах и капающем на кухне кране. Все как-то слишком напряженно.
Если бы я не сделал эти злополучные три шага и не попал бы в зону видимости телекинетика, то удалось бы уйти. Но меня вывернуло, удержало, и в тот миг я понял, что если дернусь, то меня размажет по любой поверхности. Пришлось сцепить зубы и терпеть. Но ничего, я готов был добраться до них. Главное - не упустить момент!
- Присаживайтесь, - прохладно произнес чей-то голос, и меня швырнуло на диван. Удар выбил из меня весь дух и я не сразу открыл глаза. А они уже стояли напротив. Все четверо. И я понял, что сейчас меня будут бить. Они были опасны. Никогда бы не сказал, если бы не смог заглянуть в их холодные глаза. Я и сам не был невинным. Мне приходилось убивать. Но сейчас я полностью осознавал, что они сильнее меня. И дело бы не только в численном превосходстве.
- Здравствуй, Джей, - рядом со мной присел Обаяша. Я смерил его взглядом с головы до ног. Мне не нравились плотные перчатки на его руках. Они нервировали.
- Мы так давно хотели с тобой познакомиться, что мне до сих пор не вериться, что мы смогли встретиться. Ты хорошо прятался Джей.
Значит, они никакие не служители. Тогда кто? И откуда узнали про меня? В газетах прочитали? Кажется, мой очередной побег в прессе освещался подробно.
- А теперь позволь нам тебя предупредить. Мы знаем, что ты из себя представляешь. Но не думай, что ты сильнее нас. Выйти отсюда ты можешь только вперед ногами. В нашей команде есть человек, способный переломать тебе ноги при малейшей опасности. А есть человек, который может прочитать твои мысли и доложить об очередном твоем выкрутасе. Поэтому ты останешься с нами. Хватит тебе уже по психушкам мотаться.
Я оценил момент. Мы сильнее, поэтому ты будешь делать то, о чем мы говорили. Но сдаваться и поднимать лапки я не собирался. Если сейчас они сильнее, то еще не значит, что после ситуация не изменится.
Телепата среди них я нашел на второй день. Стоило лишь думать всевозможные глупости, и он тут же выдал себя удивленным лицом. Держать себя в руках Рыженький совершенно не умел. И бороться с этим не хотел, судя по всему.
А еще у них всех была одна великая тайна. Рыженький спал с Очкариком. Никто даже не пытался это скрыть, даже глаза не отводил. Все это было словно в норме вещей.
Мерзкие гомосеки! Как же они меня раздражали! Бог не поймет таких отношений, Бог их не допускает! Рыженький вис на Очкарике, целовал его и тут же облизывался, словно сам процесс доставлял ему неизгладимое удовольствие. Специально бесил меня, пакость рыжая! Знал ведь, как я к этому отношусь!
- А если Бог не готов принять моей любви, - говорил он, - тогда это и не Бог вовсе!
Они кормили меня скудно, хотя у меня не было впечатления, что в этом доме экономили на еде. Видимо, откуда-то знали, что наевшись, я могу начать убивать. Меня держали в спальне на втором этаже. Меня к кровати приковывали цепями толщиной в три пальца. Цепь удерживали штыри, вбитые в пол. Наручники прилагались.
Никто от меня ничего не требовал. Они чего-то ждали, только морально готовили меня к новому месту «где будет тяжело». Но я сомневался, что мне где-то будет тяжелее, чем на улицах родного города.
На третий день я таки расшатал крепление, удерживающее правую руку, и смог выдернуть его, едва кто-то из окружающих меня людей вышел за дверь. На дворе стояла ночь и я уже подумал было, что смогу выбраться на улицу, а потом убежать. И смыться из города, надеясь, что эти меня не найдут. Надежда была, но вероятность казалась мне маленькой. Эти бульдоги словно в горло вцепились, за долгим дело бы не пошло!
Без проблем я открыл окно, выбрался на балкончик и тут же осознал, что меня развели как ребенка.
- Прыгать высоко! – негромко произнес Очкарик. Он стоял на самом темном месте, я заметил его не сразу… а потом уже было поздно.
- Шульдих говорит, ты придумал нам новые имена и никак не хочешь замечать старые. Меня зовут Кроуфорд.
Я огляделся по сторонам. Остальных не наблюдалось.
- У нашего будущего два варианта, - тем временем продолжал Очкарик, - Или ты вступаешь со мной в бой, и мы оба падаем вниз и убиваемся насмерть. Либо сейчас мы идем на кухню и я пою тебя чаем с печеньем. Что тебе нравится больше?
Мне хотелось печенья. Много, чтобы обожраться и валяться кверху пузом. Это было так давно. Я так давно не ел вдоволь.
- Пойдем, - Кроуфорд открыл передо мной дверь. Я проскользнул мимо него, направился на кухню, где мерно и по-прежнему раздражающе капал кран.
Еды действительно было много. С легкой улыбкой Кроуфорд наблюдал за тем, как я ем. Просто курочка над цыпленком!
- Надеюсь, ты на нас не в обиде, - проговорил Кроуфорд, - Сам знаешь, каким опасным ты можешь быть.
Я кивнул. Он довольно ухмыльнулся. Я начал с ним худо-бедно общаться. До того отмалчивался.
- Наше поведение не назовешь цивилизованным, - продолжил он. – Я не стану тебя запугивать, что дальше будет еще хуже. Шульдих говорит, ты натерпелся. И в лесу жил и легкие кровью выхаркивал. Но там, куда ты попадешь, тебя будут хотя бы кормить.
Мне это подходило. Я кивнул.
- Как ты его терпишь? – спросил я.
Он тут же расплылся. Я с ним заговорил, ну надо же!
- Противоположности притягиваются, - Кроуфорд пожал плечами, - Он умеет быть разным для каждого. Но только я знаю его настоящего.
- И какой он?
- Серьезный, ответственный, ласковый… Стремится превзойти всех и стать лучшим. До звезд тянется.
- А для меня он – глупая психованная истеричка.
- Я же говорю, для каждого он свой.
Мы помолчали. Я все еще ел, а Очкарик все еще разглядывал меня. Время шло размеренно, не отягощенное неприятным общением. Кроуфорд умел уютно общаться.
- Кого вы здесь ждете? – спросил я.
- Есть один человек. Он должен напасть на нас в течении недели. Но есть трудности. Мы боимся проиграть.
- Вас четверо. Он один. Так в чем сложность?
- Проблема состоит в том, что он безумен и совершенно непредсказуем. Он потерял силу, а потом с помощью ряда экспериментов нашел другую. Но незаметно это не прошло.
- Я тоже безумен.
- Ты-то? О, нет, - он рассмеялся, - Я понимаю разницу между сумасшествием и желанием убивать. Тебя никто не понимает, и ты замыкаешься. И твое желание остается внутри тебя самого.
- То есть, мое личное безумие – это нормально?
- Это следствие твоего воспитания и мышления. И я не считаю это ненормальным.
Я смотрел на него и не мог поверить. Я впервые встретил человека, который на полном серьезе считал, что я адекватен. И верил в это, хотя я сам бы не стал говорить такое.
- А ты что умеешь? – спросил я с интересом.
- Я вижу будущее. Временами ярче, иногда не так явно. Но всегда в точку.
- И ты узнаешь, когда придет тот человек.
- Вероятно, - он пожал плечами, - Но все может быть.
На этот раз меня не стали привязывать к кровати. Очкарик заявил, что доверяет мне и надеется, что не найдет поутру в кроватях пару трупов. Я не собирался его подводить. Мне понравился смешной ясновидец, уверенный в моем добром здравии. И впервые за долгое время я сумел свернуться на постели калачиком и отрубиться на всю ночь.
Утро началось с суматошных приготовлений к прибытию дорогого гостя. Оказывается, у Кроуфорда за завтраком было видение с точной датой и временем.
- Он знает, что у нас есть оракул! – нервно говорил Обаяша, расхаживая по гостиной, - Значит, он может рассчитывать на это.
- Провести меня не просто, - иронично отозвался сидящий в кресле Кроуфорд, - Практически невозможно. Варианты?
- Воздействие? – Рыженький пожал плечами, - Ты уверен, что он не сидит в кустах неподалеку и воздействует на тебя?
- Не знаю… Не думаю. Я бы заметил.
- В любом случае, - продолжил Обаяша, - Он знает о нас достаточно, чтобы победить.
- Мы создаем план уже третью неделю, - мрачно отозвался Кроуфорд, - Ни одной здравой идеи у нас не получилось. Не кажется ли вам, что мы переоцениваем врага? Что мы знаем о нем? Лишь то, что покинув Розенкройц, он возжелал убивать. И все. Ничего о его уровне, ничего о боевых способностях. Я предлагаю встретить его грудью, повязать и отправить обратно.
- А я предлагаю поставить ловушек и поймать его как крольчонка, - неприятно улыбнулся рыжий, - Всяко это будет лучше, чем попросту рисковать жизнью.
Я прошел через комнату и мирно сел рядом с Кроуфордом, сложив руки на коленях. Они взглянули на меня все как один с негодованием и удивлением.
- Аааааа, у нас еще есть этот! – раздраженно воскликнул Обаяша, - И что нам с ним делать?
- Запрем в подвале? – с надеждой поинтересовался Шульдих. Я нахмурился. Этот вариант мне не подходил.
- Вам нужно кого-то убить? – спросил я с интересом.
- Было бы неплохо! – хмыкнул Шульдих.
- Прекрати! – холодно оборвал его Кроуфорд.
Я рассмеялся. В воздухе пахло страхом. Я чувствовал, как он обволакивает присутствующих и въедается в кожу. Они все были трусами, хоть и старались казаться умниками. Супер профи, обладающие способностями! Они боялись причинить вред тому, что хотел им смерти. Ну что за глупцы!
- Он ваш дружок что ли? – я хмыкнул. – Во что он превратился? Тот человек, который вернется к вам, будет уже не тем! Вы сами знаете, что он не адекватен.
- Я виноват! – вдруг заявил Обаяша, - Я лишил его силы. Не специально, я не хотел… Это был несчастный случай.
- Замечательно! – я закатил глаза, - И теперь вас всех терзает совесть. Тебя, Обаяша, за то, что ты натворил. А вас за то, что не остановили и не уберегли. Да дойдет ли до вас, что это безнадежная ситуация? Чего вы ждете? Осознания и понимания? Этого не будет. Убейте его!
Я надеялся было, что мне позволят сделать это, но как же меня обломали! Мало того, что не пустали, так еще и Шульдиха ко мне приставали! Рыжий оказался не менее недовольным, чем я. Он вспыхнул спичкой, с пять минут бушевал, а потом остыл столь же быстро. Их решение сложно было назвать справедливым. Они сами меня боялись, они знали, на что я способен, а теперь приставили ко мне няньку и сослали в подвал! Мерзкие ублюдки, я ненавидел их!
Но не все вышло так, как они надеялись. Я это понял, когда нас накрыло волной дикого щемящего ужаса. Это было не просто страшно. Я вспомнил все. И пьяного отца, который избивал меня до полусмерти каждый раз, когда касался рюмки. И мать в вечной депрессии, которая забивалась в угол и плакала, проклиная судьбу. А я все смотрел на нее и ничего не мог сделать. И троих братьев я тоже вспомнил. Они умерли страшной смертью, когда машина рухнула с моста. Их хоронили в закрытых гробах. Говорят, ошметки их тел по всей машине раскатало, кусочками собирали… А я всегда был младшим, всегда самым беззащитным, самым глупым. Господи, за что? Почему ты так строг со мной, раз заставил меня вспомнить? Что я такого натворил, что вызвал твой гнев, Всемогущий?!
Воспоминания о Боге заставило меня задуматься. Я попытался отогнать воспоминания, но они прилипли ко мне, словно приклеенные. Это было ненормально, неестественно, "Оно ненастоящее!" - вдруг понял я и открыл глаза. Картинки еще мелькали перед моими глазами, но я четко видел сидящего напротив Шульдиха. Его голова была запрокинута, и я четко видел гримасу боли на его лице. Его глаза покраснели, по его щеке проскользнула слеза, и это приободрило меня. Я подался вперед и вцепился в его плечо. Я умел причинять боль. Не было ничего удивительного в том, что он очнулся и вскрикнул, пытаясь снять со своего плеча мои пальцы.
- Оно ненастоящее! – твердо сказал я и сжал хватку сильнее, - А это ты чувствуешь на самом деле. Понял?
Он кивнул, судорожно выдохнув.
- Что ты видел? – спросил я, - Прошлое во всех красках?
- Прошлое? – эхом переспросил рыжий, - Скорее уж будущее. Их убивали на моих глазах, и я ничего не мог с этим поделать.
- Как бороться с этой пакостью? Я пытаюсь отключиться, но картинки продолжают мелькать перед глазами.
- Убить того, кто это делает, - рыжий пожал плечами, - Иного выхода я не знаю.
Мне понравилась идея, я был готов на любую глупость, лишь бы только не стоять и не пялиться в одну точку, ожидая манны небесной.
Мы вышли из своего секретного места со всей осторожностью. Никто не знал, каким будет следующий удар, и что от нас после него останется. Главным будет не допустить серпантина в глазах и испарения мозга. Рыжий прощупал коридор, и только после этого мы могли в него войти. Это казалось очень медленным и трудоемким процессом, но в итоге мы ушли оттуда живыми. В один момент он поднял руку, и я понял, что враг совсем рядом. В моих руках был один нож, но этого было достаточно, чтобы убить его. Когда теплая кровь залила мои руки, я понял, что моя жажда убийства не удовлетворена. Это случилось слишком быстро и слишком скучно.
- Мы думали, он придет один, - Шульдих с досадой взглянул на труп белобрысой девицы.
- Сюрпри-из, - я улыбнулся, тыльной стороной руки пытаясь стереть кровь со щеки, но больше размазывал. Он поморщился, наблюдая за мной. Рыжий не понимал моей жажды. Солнечный мальчик. Он видел будущее, а не прошлое. Значит, он не пережил еще такого, отчего захотелось бы залезть в петлю. Он боялся того, что может наступить, вцепившись в руку своего очкарика, как утопающий вцепляется в спасательный круг.
- Пойдем, - буркнул я. Что-то подсказывало мне, что препятствий на пути больше не будет.
Когда мы вошли в гостиную, у меня было две секунды, чтобы оценить ситуацию, и еще три на то, чтобы принять решение. Девочка-блондинка лежала почти у самого входа. Она была одета в черное, и оттого ее кожа словно светилась изнутри. Я не мог на глаз определить, жива ли она, но надеялся на лучшее.
Бой был в самом разгаре. Получивший больно Обаяша валялся на боку, бледнющий как сама Смерть. Его противник был совсем рядом. За два шага. Это быстро. И наверняка.
А с другой стороны к ним направлялся Кроуфорд. Соотношения сил было неравным. Они боялись этого грозного мужика. Кроуфорду против него не выстоять.
Я прыгнул. В тот миг я чувствовал себя самым сильным, самым ловким и самым быстрым. Я был невероятен, силен и могуч. Как скала, которую невозможно сдвинуть и как ветер, который невозможно перегнать. Я стал берсерком.
Нож вонзился в мягкое податливое тело. Враг закричал. Я успел пырнуть его трижды, прежде чем он взял ситуацию под контроль. Нечто схватило меня за руки и оторвало от поверженного врага. Неведомой силой меня швырнуло к стене, и на миг я поймал на себе взгляд уставших красных глаз. Мой противник поднял голову, впиваясь глазами в подбегающего Шульдиха, в его руках что-то блеснуло, и вдруг он исчез. Испарился прямо в воздухе.
- Посмотри что с Джеем! – услышал я голос Очкарика.
Глаза закрывались. Кажется, я готов был позорно отрубиться.
Мою голову бережно приподняли. Обзор заслонили рыжие патлы.
- О, живой! – Шульдих хихикнул, - А мы уже было решили тебя хоронить!
- Не дождетесь! – проворчал я.
- У тебя крепкая голова, Джей! У любого другого она бы арбузиком раскололась.
- Меня зовут Фарфарелло, идиот.
Оказалось, что раскрыть тайну – это так просто. Но сказать свое личное имя я был просто обязан. Они были моими братьями по крови, друзьями по оружию.
- Я могу назвать тебя Фарфи? – с гигантской серьезностью во взоре заявил Шульдих.
- Нет! – отрезал я. Еще чего не хватало!
- Почему-у? – он сложил губки бантиком, - Это ведь так ми-ило!
- Никакого «мило»! Никакого «Фарфи»! Никаких… что ты делаешь?!
Шульдих полез обниматься. Попытавшись вырваться, я поднялся на ноги, но потерпел сокрушительное поражение. Это был мой первый урок в будущей команде – никогда даже не пытаться спорить с Рыженьким. Проще расслабиться и размышлять о страшной каре для всех противников единого Бога.

Это был самый теплый вечер за последние три недели. Снег хлопьями летал в воздухе, даря полузабытое ощущение Рождества. Я пил теплый грог и заедал его пирожками с мясом. Шульдих хлестал пиво и утверждал, что оно чуть ли не немецкое. Хотя я до сих пор не могу понять, откуда в Рейкьявике, во второсортном пабе вдруг появилось настоящее немецкое пиво.
Кроуфорд отсутствовал. Он вел переговоры по поводу образования новой команды. Он ушел бледным и встревоженным. И его настроение передалось нам.
- Ну, если получится, ты будешь доволен? – спросил я.
Шульдих теребил конец пряди. Несчастные волосы были замусолены в хлам.
- Если мы сделаем это, что потеряем Кристофера и Селию, - задумчиво произнес он, - Не уверен даже, что мы когда-нибудь встретимся.
- И, тем не менее, ты готов пойти на это.
Шульдих задумчиво уставился на меня. Его голубые глаза изучали меня, щурились, пытаясь пробиться вовнутрь. Но хрена с два, у меня стояли прочные щиты.
- Ты действительно не сумасшедший, - произнес он задумчиво, - Иногда я в этом сомневался, но теперь я вижу явно. Какая у тебя версия?
- У меня их две. Первая состоит в том, что ты хочешь независимости. Работа в команде Кроуфорда может открыть для тебя горизонты.
- А вторая? – с любопытством поинтересовался Шульдих.
- Ревность, - я пожал плечами.
Он засмеялся, потом глотнул пива и ненадолго затих. Я угадал.
- Проблема вовсе не в физическом контакте, - пояснил рыжий, - Он совершенно исключен, пока Кристофер наделен силой гасителя. Но между ними есть что-то такое…, - он скривился, - Близость. Понимаешь? Иногда меня бесит, что я не могу говорить с Кроуфордом на какие-то сугубо философские темы, которые он так любит. Для него я что-то вроде кота, которого можно уложить себе на грудь и чесать за ушком. А кот будет благодарно урчать тебе в ответ.
Я вспомнил, что умный Кроуфорд говорил о Шульдихе. Тянется до звезд! Он был прав. Рыжий задумчиво вертел в руках конфету. Раскручивал и скручивал фантик. Серьезно лицо, тонкие, ловкие пальцы. Мое дрожайшее семейство.
- А еще, они оба очень сильны, - вдруг добавил Шульдих, - Я имею в виду их дух. Я мог бы на них равняться, но меня на такое не хватит. И я знаю, если оторвать Кроуфорда от Кристофера, он сможет стать еще сильнее. Я это знаю. Я этого хочу. И я в него верю.
Звякнул колокольчик над дверью, и в пабе появился Кроуфорд. Шульдих весь подтянулся, улыбнулся, мгновенно видоизменился. Умел он делать хорошую мину при плохой игре. И на эту метаморфозу требовались секунды. Как раз столько, сколько нужно, чтобы Кроуфорд успел смахнуть с пальто хлопья снега и устроиться за столом.
- Ну, что вы так смотрите? – спросил Оракул, присаживаясь напротив, - Все получилось. Команду можно считать созданной.
- Почему так долго? – требовательно спросил Шульдих, - Без малого три часа. Я думал, поседею тут.
- Пришлось убеждать их, что Фарфарелло стабилен, и не будет резать всех на своем пути. А потом я убеждал, что способен вами руководить. Спасибо преподавателям, да и самому Кристоферу. Характеристики у меня замечательные. Итак, мы отныне называемся Шварц.
- Почему Шварц? То есть… типа "темные"?
- Твое познание языков поражает, - хмыкнул Кроуфорд, - Именно так, "темные". Меня всегда поражал излишний пафос в названиях команд. Сегодня ночью мы вылетаем в Японию. Последующие инструкции получим по прибытию.
- Фу, Япония! – рыжий скривился, - На кой она нам?
- Я так думаю, нас ожидает серьезная работа. И учтите, мы потеряли все привилегии, которые имели как спутники Кристофера. Теперь – мы боевая группа.
Шульдих протянул ему стакан с недопитым пивом. Кроуфорд поморщился, но выпил все до дна одним махом.
- Никогда не думал, что моя жизнь так развернется, - вдруг сказал он, - В двадцать пять я видел себя с высшим образованием, с хорошим бизнесом в руках, женатым.
- Ну, извини уж… - рыжий сконфуженно развел руки в стороны.
- Дело не в тебе, и уж тем более не в Фарфарелло. Я физически чувствую, как у горла сжимаются тиски. Теперь у меня есть хозяева, это чувствуется. Раньше я предпочитал этого не замечать, да и давление на меня было не столь явным. Теперь мой ошейник наглухо затянут. Это не доставляет удовольствия. Скоро и вы это почувствуете.
Я скривился. Чтобы там не говорил Кроуфорд, я это уже ощущал. Я уже знал, что мы будем убивать. Но не тех, кого сами выбираем, а тех, на кого нам укажут мифические работодатели. Собаки на цепи, вот кем мы будем.
- Я не собираюсь так жить, - вдруг твердо заявил Кроуфорд, - Мы не должны быть друзьями, но мы – команда! Мы поддержим друг друга и выстоим.
- Что ты собираешься делать? – в ужасе прошептал Шульдих, - Развалить Розенкройц и уничтожить Эсцет?
- Это в лучшем случае, - Кроуфорд кивнул.
- Да ты свихнулся! Это безумие, Брэдли! Или ты мнишь себя первооткрывателем и думаешь, что до тебя еще никто до такого не додумался?
- Должно же у кого-то получиться, - он пожал плечами, - Прибудем в Японию и посмотрим, как обстоят дела. Но учтите, что если кто-то из вас вольно или невольно предаст нас и откроет план Эсцет, я уничтожу предателя.
Шульдих вздрогнул. Явно не ожидая от Оракула такого тона. А я лишь понимающе кивнул. Ясное дело, а как же иначе? На войне как на войне.