Шварц. Начало. Кроуфорд.

[ojrwin]

Название: Шварц. Начало.
Автор: Братья Нои
Бета: нет
Рейтинг: R.
Пейринг: Кроуфорд/Шульдих
Категория: слэш
Жанр: романс, драма
Размер: макси
Дисклеймер: не претендую
Предупреждения: ООС, вольное обращение с каноном, смерть персонажа, полнейший вынос остатков мозга. Авторы как бы предупреждают, что данный фик является вольной (очень вольной) игрой с каноном, придумыванием того, что, возможно, когда-то случалось. Авторы честно извиняются за то, что наделали и надеются, что ничьей чести и совести не задели.
Творческий процесс нуждается в комментариях! Хотите продолжение? Извольте написать хотя бы пару слов.

Часть первая. Кроуфорд.

Мой отец, мистер Тейлор Кроуфорд, имел характер строгий и независимый. В его распорядке дня никогда не было изменений. Пункты каждый раз повторялись один за одними и противоречий отец не допускал. Каждый день он поднимался ровно в шесть часов и семь минут. На умывание и бритье тратил четыре минуты. На завтрак – десять минут. А затем отправлялся в офис своей собственной компании, где у него был выработан другой, не менее принципиальный график.
В отличие от отца, моя мать казалась мне натурой нежной и мечтательной. Она с детства любила рисовать, и часы проводила за холстом. А после отправлялась в оранжерею, где среди цветов искала вдохновение. А потом уезжала гулять по магазинам в поисках новой шляпки или блузки, тратя папины деньги.
Все это я рассказываю для того, чтобы вы поняли – ни матери, ни отцу не было до меня ровно никакого дела. Я рос в окружении игрушек и слуг. А, повзрослев, заинтересовался компьютерами. Друзей у меня не было вплоть до совершеннолетия, но тогда я уже не жил в родительском доме.
Стоит так же заметить, что я многое перенял у родителей. От отца я взял стремление к точности и холодному расчету во всем. А от матери способность понять даже того, кого в принципе и понять-то невозможно. Этот дар помог мне в общении с Фарфарелло и многими другими, с кем я имел дело.
Учиться и развлекаться я предпочитал в одиночестве. Лет в четырнадцать я полюбил сидеть на лавочках в парках или за кофейными столиками. И подслушивать чужие разговоры. Этот эксперимент оказался удачным. Мне удалось многое узнать об отношениях между людьми, о взаимопонимании, о дружбе и любви.
Потом я понял, что просто наблюдая за людьми со стороны, можно узнать о них много больше, чем в результате целенаправленной беседы. В жестах, взглядах, эмоциях хранится множество полезной и важной информации. Стоит только протянуть руку. Наблюдая, я пытался узнать и думают эти люди, о чем говорят, какие проблемы переживают и что чувствуют. Это не было работой воображения. Я на самом деле пытался догадаться об истинной судьбе этих незнакомых мне людей, а не выдумать ее. Я пользовался логикой и природной наблюдательностью, и был несказанно рад, когда удавалось достичь положительного результата.
И не смотря на то, что я понятия не имел о том, чем хочу заниматься в будущем, я отлично разбирался во многих отраслях начиная с экономики и политики и заканчивая астрономией и сельским хозяйством. Я сотнями глотал книги, газетные публикации, мемуары и даже почтовые открытки. У меня в голове была масса информации, но я не имел ни малейшей мысли о том пути, на который хочу вступить.
И тут, едва мне стукнуло шестнадцать, начались странности. Я очнулся на ковре с дикой головной болью. Картинка, стоящая перед глазами, вызывала тошноту. Съехавшая с горной дороги машина. Двое погибших – мой отец и его водитель. Разбрызганная по салону кровь. Моего отца можно было узнать только по массивному перстню на правой руке, ведь головы он лишился. Машина превратилась в груду бесполезного металла.
Проанализировать видение я не смог. Подумал, что головой приложился, вот и появляется всякое. Но обо что я мог удариться, если лежал на мягком ковре, а все предметы мебели оказались вне зоны досягаемости?! Я решил отмахнуться от привидившихся глупостей. Тем более что отец в тот вечер вернулся домой целым и невредимым.
Он погиб через неделю после моего первого видения. Его хоронили в закрытом гробу. Тот день я провел в ступоре, пытаясь осознать и осмыслить весь кошмар ситуации. Оно сбылось! Я был в полнейшем ужасе от открытия. Ничего полезного в этом даре я не видел и искренне надеялся, что подобного больше не повториться. Лучше не знать будущего и оставаться в неведении. Уж слишком страшно.
Вечером после похорон я подслушал разговор между мамой и дядей Джейсоном, братом отца. Дверь библиотеки была приоткрыта. Услышав знакомые голоса, я остановился и прислушался.
– Я никогда не поверю, что это был несчастный случай! – возмущалась мама, - Я никогда не поверю, что у машины, которую проверяют каждый день, могли отказать тормоза! Да еще и на таком опасном участке дороги!
- В полиции сказали про неисправность автомобиля. Возможно, ее просто не заметили.
- Это было убийство!
- Я понимаю, ты расстроена. Но, Жаклин, это не повод предъявлять такие обвинения!
- А я и не предъявляю. Я хочу найти этого ублюдка, и спустит с него шкуру за то, что он сделал с моим мужем. Кто это мог быть, Джейсон? Чем вы в последнее время занимались?
- Ничем особенным, - ответил дядя, - Я умоляю тебя, Жаклин, успокойся, приди в себя. Тейлору ты уже ничем не поможешь. А если и дальше будешь копать, то попадешь под перекрестный огонь. Убийца может обратить на тебя внимание. Если он, конечно, существует.
- Тейлор обещал мне спокойную жизнь. Он говорил мне о деньгах, доме и крепкой семье. И о моих выставках. Он обещал, что я буду за ним как за каменной стеной. А что я имею теперь? Гроб и раскуроченную машину?
- Ты и дальше можешь заниматься тем, чем хочешь. Мне не по душе работать без брата, но я не хочу взваливать на тебя управление компанией. Это огромный аппарат, ты в нем потеряешься.
- Мы уже говорили об этом, - в голосе мамы проскользнул холодок, - Я не собираюсь бросать дело своего мужа на произвол судьбы.
- Но ты ничего не понимаешь в этом! Я же говорил тебе – я готов присматривать за тем, чему мы посвятили жизнь. Я могу это делать. И мне нравится этим заниматься. На твой счет будет перечисляться сумма достаточная для содержание дома, обучение Брэдли и на все необходимые траты. Даже более чем достаточная.
- Я не могу тебе этого позволить!
- Не будь такой упрямой!
- Я хочу чтобы мой сын принял дело в свои руки.
- Брэдли? – возмутился дядя,- Неужели этого юнца хоть что-то интересует в жизни? У меня не сложилось впечатление, что ему важно дело отца, и он стремиться идти по его стопам. Я был убежден, что он все жизнь потратит на свои странные бредни.
- Брэдли – умный мальчик. Стоит его только заинтересовать и дело пойдет. Возьми его в офис, покажи фабрику…
- Мне не нужен под боком летающий в облаках мальчишка!
В этот момент мне стало неудобно, и я решил уйти со своего наблюдательного поста и больше не заниматься подслушиванием. Я не знал, что они такого мнения обо мне. Я считал, что мое безделье одобрено и никто ничего не имеет против.
Когда мама зашла ко мне утром следующего дня, я был готов к подвигам, я хотел стать отцовским наследником и решил учиться в одном конкретном направлении. За ночь образ богатого лоботряса мне опротивел.
Дядя Джейсон был не в духе из-за моих стремлений. Раньше я искренне считал его близким для себя человеком, но тут обнаружил, что он горделив, алчен и себялюбив. Мне не нравилось, как он общается с подчиненными. Он воображал себя богом, у ног которого копошатся ничтожные червяки.
К работе он меня не подпускал. Да, я был молод и не во всем разбирался. Но я быстро учился и требовал хоть какой-то практики. В чем мне и было отказано.
Мама же отчего-то нервничала. Я не обращал на это внимание довольно долгое время, но вскоре ее ненормальное поведение просто бросалось в глаза. Она плохо спала, движения ее стали дерганными и нервными, а взгляд метался в стороны. Мама искала убийцу отца. Если бы мне стало об этом известно, я бы попытался ее отговорить. Но, увы, я слишком долгое время не обращал на нее внимания. Очень уж был занят.
Прошло три месяца с момента папиной гибели и меня настигло второе видение. Я видел, что моя мама шла по плохо освещенной улице. Я узнал ее по розовому плащу и светлым волосам, уложенным в знакомую прическу. Выстрел грянул неожиданно, и мама, всплеснув руками, упала на мокрую после дождя мостовую. Приступ застал меня за обедом, и я упал со стула, ударившись локтем. Голова не болела так сильно как в прошлый раз, только немного кружилась. Я осторожно поднялся на ноги, боясь потревожить затихшую головную боль.
- Брэдли! – раздалось из коридора, - Где ты, Брэдли?
Я постарался выпрямиться и предать физиономии более-менее адекватное выражение. А то мама бы испугалась, увидев меня таким. Она вошла в столовую, улыбаясь. И в том самом розовом плаще. Я замер, тупо разглядывая позолоченные пуговицы.
- Вот ты где! – воскликнула она, - Я собираюсь на пару дней в Чикаго. Не теряй меня.
- Зачем тебе в Чикаго? – спросил я.
- Нужно завершить начатое. Скоро все закончится. И тогда наша жизнь полностью измениться, вот увидишь.
- Подожди, мама! – я схватил ее за руку, - Тебе нельзя уезжать!
Кажется, я наговорил массу всего. И о том, что я вижу и как после себя чувствую. И о папиной гибели, и о том, что видел свою маму, лежащую на мостовой в этом самом плаще, что лицезрел перед собой. Я все говорил и говорил, а лицо ее менялось. Она испугалась. За меня, а не за себя, как я ожидал. Она подумала, что я свихнулся от горя и что теперь мне мерещиться всякая пакость, которую иначе чем шизофренией объяснить невозможно. Она вырвала свою руку из моих, и устремилась по коридору, а я побежал за ней следом. Я был в панике. Отпустить ее значило обречь на смерть. А этого я допустить не мог.
- Джейсон, ради бога, останови его! – воскликнула мама. Вдруг оказавшийся на пути дядя схватил меня поперек и сжал в своих медвежьих объятьях.
- Я видел! – в отчаянии закричал я, - Мама, поверь, я видел!
- Что он несет? – недовольно поинтересовался дядя.
- Говорит, что способен видеть будущее. Брэд Кроуфорд! – строго сказала она, - Мы поговорим о твоем поведении, когда я вернусь, а ты придешь в себя.
- Но ты не вернёшься, мама!
- Замолчи немедленно! В природе не существует пророков! Люди не могут видеть будущее! Не вздумай больше придумывать небылицы и стараться этим привлечь к себе внимание! Ты уже взрослый мальчик, Брэд Кроуфорд!
Отвернувшись, она устремилась дальше по коридору. И больше живой я ее не видел.
Следующие пару недель я повел как во сне. Я ни с кем не общался, старался лишний раз не появляться на людях, а с похорон матери удрал, как только позволили приличия. Я слышал, как люди меня окружившие, шептались за спиной и показывали на меня пальцем. Наверное, они считали, что я стал совсем плох. Я мог часами склоняться по дому и что-то бормотать себе под нос, мог уйти в себя и не обращать внимания на задаваемые вопросы, а мог отправиться на улицу и прийти в себя на том конце города продрогшим и голодным.
Мне нужно было задуматься о том, что что-то идет не так. Не то чтобы мама с папой были для меня чужими, но сойти с ума настолько активно я не мог, в любом случае я сохранил бы хоть какие-то остатки здравомыслия.
И тут неожиданно для себя я очнулся. Разум вдруг стал чист как стеклышко. Я недоуменно изучал потолок в собственной спальне, пытаясь смыслить вновь приобретенную ясность.
- Да вы свихнулись! – я услышал высокий возмущенный голос, - Вы чуть не убили человека, и даже не подумали разобраться в ситуации. Пошли простым путем, идиоты!
- Попробовали бы вы на моем месте с ним справиться, - возразил усталый голос дяди Джейсона, - Когда он заявил, что видит будущее, я был уверен, что сейчас мгновенно все раскроется. Пришлось принимать меры.
- Убив порока? – возмутился первый голос.
- Джек утверждал, что он просто сдвинет его по фазе. Так, чтобы уже никто не сомневался в его ненормальности. Кто ж знал…
- Уж мне-то можете не лгать.
Моего лба коснулись холодные пальцы. Я перевел взгляд на стоящего рядом молодого человека. У него оказались черные глаза, правильные черты лица и волосы цвета воронова крыла. Парень был красив словно сошедший с небес ангел, желающий спасти меня от сумасшествия.
- Очнулся? – с сочувствием спросил он, - Как себя чувствуешь? Голова не болит?
- Что случилось? – спросил я. К черту глупые вопросы. Я должен был во всем разобраться.
- Направленное телепатическое воздействие. Они хотели тебя убить. Или довести до сумасшествия, по их версии. Можешь назвать свое имя?
- Брэд, - я поморщился, - Что ты имел в виду под… воздействием?
- Это когда один человек проявляет силу к другому. Не у одного тебя есть способности. Можешь назвать свою фамилию?
- Зачем тебе моя фамилия? Ты ее не знаешь?
- Хочу проверить не двинулся ли ты умом. Итак?
- Кроуфорд.
- Имена родителей?
- Тейлор и Жаклин.
- Братья и сестры?
- Я один в семье. А мою адекватность можно проверить не задавая идиотских вопросов?
Парень рассмеялся. После пережитых мною ужасов он действительно казался светочем небесным.
- Есть, - он кивнул, - но это уже глубокое сканирование. Или придется обращаться к сильному телепату. А я не думаю, что тебе понравится знать, что кто-то владеет твоими тайнами. Но мы это обсудим позже. Вставай!
Я осторожно сел на постели. Затем свесил ноги. Организм, кажется, слушался и войну объявлять не хотел. Ну, и на том спасибо.
В комнате нас было четверо. Помимо меня и того красавчика тут находился мой дядя и неизвестный мне светловолосый парень, удобно усевшийся на подоконнике. Мой дядя выглядел встревоженным, он отводил глаза и старался не смотреть на меня.
- Хочешь знать, кто и зачем подверг тебя воздействию или оставим объяснения для лучших времен? – спросил улыбчивый красавчик.
- Кристофер, давай не будем! – вдруг воскликнул дядя Джейсон. Его взгляд заметался.
- Что такое? - спросил я. – Что ты такого натворил? Это имел отношение к смерти отца?
- Еще бы! – Кристофер приобнял меня за плечи, - История получится неприятная. И будь так любезен держать себя в руках и не кидаться тяжелыми предметами. Этот человек нужен нам живым и невредимым.
- «Нам» - это кому?
- Некой группе людей, изучающей необычные способности и желающей применить их на практике. И мы с тобой в эту категорию как раз входим.
Это было логично. Если есть я, то и другие тоже должны быть. А использовать такие вещи в своих целях никто бы не отказался, уж слишком соблазнительно.
- Понимаешь ли, твой отец был умным человеком и везде искал выгоду. Уверен, ты знаешь как много обогащение значило для него. И вот однажды твой отец в сотрудничестве с другой организацией создал некий предмет, способный обуздать любого телепата и не дающий позволить его силе выйти наружу. Но прибор оказался дефектным. Вместо того, чтобы связывать, он убивал. Прежде чем твой отец смог остановить эксперименты, он угробил порядком двадцати человек. После твой отец заявил, что проект замораживает, а данные удаляет. А его родной брат был категорически против, как ты уже сам, наверное, догадался. Отсюда все неприятности.
Я перевел взгляд на некогда любимого дядю.
- Ты убил их. – сказал я. Мне показалось, что он побледнел. Или, по крайней мере, под моим взглядом ему стало неуютно.
- А что было потом, ты и так знаешь, - Кристофер улыбнулся, - Он испугался, что ты можешь его разоблачить и приставил к тебе телепата. Благо Джек своим умом понял, что что-то тут не таки и поднял тревогу. Иначе я бы сюда не явился и не смог бы тебе помочь.
А я все смотрел на дядю и размышлял о способностях его умерщвления. Желательно медленных и мучительных. Можно было утопить его в ванной, держа за ноги, благо ванна тут недалеко. Или облить бензином и поджечь на заднем дворе. Или покрошить на ломтики, в доме же много острых ножей.
- Я против! – вдруг заявил Кристофер. – Это будет глупое убийство. Ты не имеешь права лишать людей жизни.
- Да что ты говоришь! – я начал злиться сильнее. – И кто его осудит? Твое начальство заступиться за него, не так ли? Ну, еще бы! Потерять такого важного специалиста! И вам всем плевать, что он подлец и братоубийца!
- Кричи сколько угодно. Все равно ничего не измениться. Мы с Джеком тебя повяжем. Да он тебя свалит, едва ты шаг успеешь вступить. С твоими проблемами можно будет разобраться позже, когда мы предъявим тщательно продуманное обвинение. Но убивать его я тебе не позволю.
- И у кого ты будешь искать справедливости?
- У моего начальства, - Кристофер тихо вздохнул, - Собирайся, однако. Я хочу забрать тебя отсюда.
Спорить с ним я отчего-то не стал. Хотя и следовало сказать поганцу, что распоряжаться чужой жизнью – это, по меньшей мере, нехорошо. Но у Кристофера были такие глаза, что спорить я не решился. Едва я подумал об этом, как проснулась совесть и коготками заскребла по сердцу. Это заставило меня задуматься об его способностях. Эмпат? Телепат? Чувствует настроения или умеет на него воздействовать? Ту версия, где он бы вообще не владел способностями, я отмел сразу. Она не выдерживала критики.
Мы быстро собрали вещи (помимо одежды я ничего не взял) и я позволил Кристоферу увезти себя из родительского дома. Дорога заняла часа три. Сам Кристофер молчал, уткнувшись в книгу, и куря одну за другой длинные тонкие сигареты, подозрительно напоминающие женские. Зато Джек отрывался по полной. За три часа поездки я узнал все о его детстве в Ирландии, и об их поездке в Штаты, где у них не вышло ровным счетом ничего, и бедная семья вела исключительно голодный образ жизни. Когда Джеку стукнуло четырнадцать, он решил заняться грабежами и разбоями, чтобы выбраться из замкнутого круга и заработать хоть немного денег. Во время одного из налетов (винный магазинчик – это не только деньги в кассе, но и бесплатная выпивка!) Джеку прилетело по голове, и очнулся он уже со способностями. Так, оказывается, тоже бывает! Он гордился своими подвигами, хотя лично для меня его история была явным выводом о том, как жить не стоит. Это сейчас я понимаю, что наличие банковского счета и мягкой постели – не самое важное в жизни. А раньше я был убежден в обратном.
Дом, к которому мы прибыли, произвел на меня сильное впечатление. Я имел некоторое представление, где живут люди, которые не желают привлекать к себе внимание, но имеют достаточно средств даже для того, чтобы снять себе Лувр на выходные. Это был средних размеров дом с белыми стенами и коричневой крышей. Внутри об был обставлен мило и просто, но про себя я отметил, что вещи и предметы интерьера были очень дороги.
На пороге нас встретила улыбчивая горничная, поклонившееся Кристоферу с нежным: «Добрый вечер, сэр!» У нас забрали верхнюю одежду и препроводили в столовую. «Госпожа ужинает», - добавила девушка.
Женщина нашлась за массивным столом в окружении сразу нескольких блюд. Кристофер ласково поцеловал ее в щеку и занял крайний к ней стул. На вид ей было под пятьдесят. Меня покорила ее царственная осанка и потрясающей густоты волосы, уложенные в сложную, высокую прическу.
- Ты поздно вернулся, Крисси. Я ждала тебя раньше, - голос этой божественной женщины был глухим и низким.
- Пришлось возвращаться на машине, - ответил Кристофер, - Джек угнал одну, и мы добрались за три часа. Хорошая оказалась машина, обычно на дорогу мы тратим больше времени.
При упоминании угнанной машины я нервно икнул. Я-то думал, что авто принадлежит Кристоферу или Джеку, или, на худой конец, взято на прокат. Хотя на тот момент меня больше поразило, что их это совершенно не волнует. Ну, надо же! Я думал, что они честные, законопослушные граждане, а тут бандиты какие-то!
- На кой нужно было связываться с автомобилем, если у нас есть телепортист? – кража машины, кажется, совершенно не волновала женщину.
- Бабушка! – Кристофер скривился, - Когда телепортист спрашивает меня о преломлениях в пространстве, специалистом он быть не может. Передвигаться с ним просто опасно. Хотелось бы мне знать, каким местом он заработал диплом. Хотя, зная нашего мастера, несложно догадаться каким.
- Ты слишком требователен. Мальчик еще не опытен и молод.
- Мальчик - дурак. Возраст ему не поможет.
Тетушка вздохнула, призывая на помощь всех существующих богов.
- Тебя не переубедишь. Если кто-то тебе не понравится, то смысла говорить об ином нет никакого.
- И, заметь, в большинстве случаев я оказываюсь прав.
- Пока, во всяком случае. Лучше познакомь меня с гостем. Как его зовут?
- Брэд. Он сын Тейлора Кроуфорда. Стихийный пророк. Видит все до деталей, но способен смотреть только события, способные сильно его взволновать. По крайней мере, на данный момент. Думаю, на это можно как-то повлиять.
- Ты собираешься его оставить здесь? – строго осведомилась бабушка.
- Мне нужна команда. А то у меня не люди, а мерзость какая-то. Ни сплоченности, ни дисциплины.
- Ты в этом сам виноват!
- Кто бы спорил… - грустно улыбнулся Кристофер.
- Ты даешь им слишком много свободы, а потом и жалуешься. Будь строже к людям, и тогда они будут твоими подчиненными, а ты их начальником. Пророк в твоей команде будет лишним. Отошли его в Розенкройц.
Кристофер скривился. Видимо, это место не вызывало у него восторга.
- И как ты собираешься воспитывать пророка? Что ты знаешь о таких методиках?
- Пару книг прочитал, - буркнул в ответ упрямый внук.
- И все, конечно, получится. Или тебе напомнить о собранном тобой самолетике, который взорвался в воздухе?
- Бабушка, мне было пять лет! – возмутился молодой человек.
- А ума так и не прибавилось!
Кристофер сник и принялся нервно мешать ложечкой давно остывший чай.
- А у тебя есть возможность пристроить меня в Розенкройц? – спросил он через какое-то время?
- А зачем?
- Хочу принести благо обществу.
Бабушка возразила. Она приводила множество доводов. Начиная с возраста (двадцать шесть, да ладно! Я дал бы не больше двадцати!) и, заканчивая отсутствием опыта («Бабушка, я десять лет по миру паранормов выслеживаю! Что еще я о них не знаю!)
Моего мнения, конечно, никто не спрашивал. Пару раз я пытался влезть в разговор, но оба спорщика отмахивались от меня как от мухи и продолжали. Потом оказалось, что Кристофер у нас безмерно талантлив – и в медицине разбирается и в психологии, и может многому научить. Без особых проблем и бесплатно, надо же! В итоге мы все хором пришли к выводу, что без него и жизнь не мила. Главным аргументом в споре стал застенчивый взгляд из-под ресниц, которому совершенно невозможно было противостоять! И что это опять было?! Талант, необычная способность или безграничная любовь ко всему сущему?
Впрочем, расспросить паршивца о его даре мне удалось не сразу. Сначала мы долго ели, потом пили кофе и болтали на отвлеченные темы, а после меня отправили обживать спальню для гостей. Выйдя из ванной, я обнаружил Кристофера в кресле с одной из его сигарет.
- Ты должен мне много объяснить! – сказал я, да еще и тон потверже сделал, чтобы не посмел увильнуть.
- Да ради бога! У тебя есть право спрашивать, а у меня отвечать. Я не хочу отпускать тебя одного. И не из-за высоких моральных принципов. Я не такой хороший человек, как ты успел подумать. А знакомый пророк может пригодиться. А я сейчас ничем особым не занят.
- Что такое Розенкройц? И почему там может быть опасно? – я устроился в соседнем кресле, поджав под себя ноги.
- Это школа. Представь себе – кто-то находит паранорма и с ним надо что-то делать. Приставить учителя к каждому невозможно в принципе, поэтому учеников объединяют в группы по способностям.
- Звучит логично, - я кивнул.
- А представь кучу детей и подростков, объединенных под одной крышей. Мало того что дурдом полнейший, так еще и силой швыряются на каждом шагу. А еще эти дети почти все поголовно сироты. Зачастую они воспитывались на улице, а других отобрали у родителей. Они озлоблены и способны на всякую пакость. Виновных наказывают, но не серьезно. Мертвецы мало кого волнуют.
Веселое дело! От сумасшедшего дома, в который я мог попасть, меня уже воротило. Совсем уж мне не хотелось воевать за свою жизнь.
- Зато они ничего не боятся! - вдруг добавил Кристофер, - Понасмотрятся на всякие ужасы и им по жизни уже ничего не страшно.
- Вы воспитываете уродов? У которых нет ни чести, ни совести, и ради чего? Кто пользуется услугами этих людей?
- А сам-то ты как думаешь?
- Я полагаю те, у кого есть деньги, чтобы убирать с пути мешающих людей. Я прав?
- Да, - он кивнул, - Ты прав.
- И меня это ожидает?
- Брэдли, ты уже попал в зону видимости. Теперь тебе не уйти невредимым.
- И что же, ты сдашь меня ради обогащения?
- Бог с тобой, Брэд. В гостиной сейчас сидит человек, который является одной из глав организации, в зону видимости которой ты попал. Бабушка найдет тебя везде, где бы ты ни прятался.
Я почувствовал, что меня заперли в клетку. Выход, вроде приоткрыт, но это только видимость. Впрочем, оставаться рабом я не собирался. Может, сейчас мне не удастся сбежать, но кто знает, что будет со мной через год или два?!
- А ты сам воспитывался в Розенкройц? – спросил я. Мне срочно нужно было отвлечься от темы.
- Я там жил. Моему дару название не найдено и научить ему невозможно. Оно само, - он ухмыльнулся, - но мой отец преподавал в Розенкройц, а мама заведовала финансами. Где мне еще было жить?
- И что, тебя доставали?
- Пытались, - он засмеялся, - одной демонстрации моих способностей хватило, чтобы по академии пошли слухи о моем небывалом могуществе. И все сразу отстали. Решив, что трогать меня себе дороже.
- И что же ты сделал? – с любопытством спросил я.
- Я его проклял. Это точно про меня говорят – язык без костей. Но сейчас я хотя бы научился себя контролировать. А тогда парень, который меня побил, на следующий день оброс густой шерстью. Говорят, с тех пор бреется по два часа каждый день! – Кристофер рассмеялся, довольный старой пакостью, и на том пожелал мне спокойной ночи.

В пражский филиал Розенкройц мы прибыли рано утром. Это было красивое место. Представьте себе девственный участок леса, реку невдалеке, красивейший лесной массив и невероятного размера особняк посреди всего этого великолепия. И все это не казалось мне лишним и вульгарным. У меня сложилось впечатление, что особняк вырос на этом месте вполне естественно, словно ему тут самое место.
Мы вдвоем прошли по мощеной булыжником дорожке и вошли в распахнувшиеся для нас двери. Внутри он выглядел не менее роскошно. Я застыл посреди великолепной гостиной, не решая куда идти дальше. Кристофер молча повел меня вперед по коридорам, и вскоре мы подошли к неприметной двери. На табличке было написано: «Кафедра истории» Профессор Лю Чен».
- А сейчас, - торжественным шепотом возвестил Кристофер, - ты познакомишься с моим папой.
Папа оказался высок ростом, узок глазами и весьма хмур. Впрочем, я не раз замечал ту самую улыбку, которая теперь принадлежала его сыну, и которая хоть иногда, но проглядывала сквозь его холодность. Папа был недоволен и поведением отпрыска и его неожиданным появлением. Да так недоволен, что даже не пытался это скрыть.
- Бабушка просила разобраться с вашими подозрительными случаями самовозгорания, - вдруг заявил Кристофер, - Она надеется, что человек со стороны может углядеть что-то незамыленным взглядом.
- Твою энергию, да в мирное русло, - хмуро заметил мастер Чен, - Я бы не хотел, чтобы ты мелькал в этом гадюшнике.
- Узнав о Брэдли, они бы потребовали перевезти его в Розенкройц. Нам осталось только выбрать филиал.
- Молодой человек, - мастер Чен посмотрел на меня, - соберите всю волю в кулак. Чем упорнее вы будете заниматься, тем быстрее покинете это кошмарное место и тем скорее займетесь работой. В это, уверяю вас, будет гораздо интереснее.
- Как долго мне вообще придется здесь находиться? – я задал единственный интересующий меня вопрос.
- Зависит от вашего старания. Подойдите к учебе серьезно. Но постарайтесь не перетруждать голову лишний раз. Она – ваш инструмент и доказательство вашей уникальности. Что же касается остальных учеников…, - мастер сделал многозначительную паузу, - …каждый раз ложась в постель, проверьте ее на наличие сюрпризов. То же самое касается ванной комнаты, всех дверных проемов и личных вещей. Кристофер вас научит, у него большой опыт. Ко всему прочему, не забывайте о психическом воздействии.
- И о предметах, которые могут прилететь в твою голову, - ехидно заметил Кристофер.
- И это тоже, - мастер Чен кивнул, - отныне ваша жизнь, мистер Кроуфорд, это минное поле. Если хотите жить, то научитесь осторожности и наблюдательности.
Моя комната была хороша тем, что находилась в самом конце коридора у выхода на чердак. И что вокруг нее можно было поставить ментальную защиту, которая при появлении постороннего в комнате срабатывала и устраивала взломщику дикую головную боль. Таким образом, расположение комнат исключало появление постороннего, а преподаватели, которые могли в случае чего возникнуть на твоем пороге, были отличными профессионалами, да и опыт у них было побольше, чем у студентов.
Поселили меня с парнем по имени Рихард Вагнер. Внешность у него была совершенно варварская, до отвращения грубая. В крови у этого парня было такое число примесей, что он и сам не мог точно их сосчитать. И болгары и цыгане, и венгры, и русские, и немцы, и евреи, и греки… в общем, список можно было продолжать бесконечно.
Он был не глуп, что весьма радовало, и владел каким-то жутко редким даром, которого в школе не было ни у кого. Рихарда пытались научить его контролировать, но он и не особенно старался. Кормят и ладно, да и крыша над головой имеется. И ничего ему не было нужно помимо перечисленного. И жил он в Розенкройц шесть лет.
Рихард имел идеальный слух и потрясающее зрение. Он мог смотреть сквозь предметы и пользовался этим в своих целях. Все экзамены он сдавал на отлично. Все, кроме выпускных.
Первым делом они с Кристофером принялись обучать меня ставить щиты. Наука оказалась не сложная, но требующая повышенной концентрации. Причем щиты разделялись по глубине проникновения и времени действия. Поначалу накладывался глубинный щит, защищавший память и события, происходящие в прошлом. Глубинный щит считался самым мощным и устойчивым. Следом накладывались преграды против эмпатии, телепатии и иных воздействий, причем для каждого вида свой. В итоге паранорм, желающий себя защитить и серьезно подходящий к делу единовременно носил на себе двадцать с лишним щитов, причем большинство из которых нужно было обновлять каждый день. И это считалось нормой, обыденностью. Идиот, пренебрегающий правилами безопасности, становился жертвой насмешек и злых шуток.

Мне удалось сократить пребывание в Розенкройц до двух лет. И я до сих пор горжусь этим фактом. Уверен, я бы не сошел с ума, но потерял бы множество нервных клеток, а собственное здоровье мне было дорого.
Поначалу ничего не предвещало. Ученики просто приглядывались ко мне, настороженно переговаривались и ничем не задевали. А потом, видимо, решили, что я просто невинный ботаник, очкарик и божий одуванчик. И началось! Мне в жизни не было так больно, гадко и противно, как за первый месяц проживания в Розенкройц. Сюрприз номер один поджидал меня в ванной. Его я благополучно проморгал. Ближе к обеду я почувствовал, что кожа покрывается чирьями, после они полопались, явив миру кровь и гной. А после начала слазить. Огромной силой воли я сдержал себя от истерики и легким, прогулочным шагом отправился в больничное крыло, шокируя общественность свисающей кожей. Кристофер покачал головой и пояснил, что это просто иллюзия, но поганца нужно найти и отходить палкой по хребту, чтобы история не повторилась. И проверить душ на предмет новых сюрпризов.
Поганца я отловил двумя днями позже, когда пыль после первой иллюзии немного поулеглась. Теперь он решил, что пора бы сменить мне цвет кожи и волос. Дошутился, ага. До переломанных ног и недели в больничном.
После иллюзиониста наведалась группа телепатов, устроившая мне манию преследования. Пришлось отправлять их в недельную кому.
Потом я встретил телекинетиков, сломавших мне руку. Их я доверил Кристоферу. Тот не долго думая устроил им всем поголовно расстройство желудка на три дня. Ребята в процессе здорово схуднули.
Сломав пару носов и конечностей, я смог доказать, что со мной лучше не ссориться. Я неплохо дрался и готов был вынести любого человека в дверной проем. Больно и от души. И пользовался в основном именно кулаками, а не своими способностями. Разбалованные паранормы не привыкли, чтобы им били рожи, и потому бежали от меня со всех ног.
С моими способностями оказалось труднее. Дар не желал поддаваться логике и действовать тогда, когда это было необходимо. Он мог пропасть на месяц, и я приходил в ужас от того, что больше не смогу видеть. А потом все начиналось вновь, и я мог вздохнуть с облегчением.
- Будет он тебя еще спрашивать, - усмехнулся Кристофер, когда я рассказал ему о своей проблеме, - Такой дар – это неудобно. Но ты таков, каков есть.
- Какая от него польза, если он является, когда пожелает?
- Зато какая удача, что ты можешь видеть будущее! Ты думаешь, что все так просто? Это кропотливый труд – привести свои мозги в совершенно правильное состояние, чтобы они работали как часто нужно. Да и качество видений тоже от многого зависит.
- Мне сказали, что у вас нет нужного для меня специалиста. А ваш штатный преподаватель-телепат – это ужас кромешный.
- Зато мастер-менталист тебе, кажется, понравился…
- Да, он умен, - я улыбнулся, - мастер Брэман занимается со мной. И я даже начал замечать прогресс. Теперь я запоминаю все детали. И даже могу постоянно прокручивать их в голове, не теряя. Да и не расплывается ничего.
- Я рад, - улыбнулся Кристофер, - Когда ты перейдешь на следующий этап, я буду горд тобой.
- Не представляю, как я буду вызывать эти видения. Мне до сих пор кажется это невероятным.
- Ты только не переусердствуй. Сгоришь. Голова – сложный инструмент.
- Мастер Брэман верит в меня.
- Я тоже в тебя верю. И Рихард верит, и мастер Чен. Но все равно рисковать не стоит.
Он отвернулся от меня и принялся возиться с чайником. Что-то с ним было не так. Что-то пугало меня и не давало покоя.
- Кристофер..., - осторожно поинтересовался я, - с тобой все в порядке?
Доказательством моей теории стало то, что он даже не повернулся, чтобы отвечать. Он просто стоял ко мне спиной и готовил чай.
- Кристофер…, - позвал я снова.
- У тебя своих проблем не хватает? – холодно ответил он.
- Я о тебе волнуюсь.
- Сомневаюсь, что ты можешь помочь. Брэд.. Это… сложно.
- А мастер Чен знает? Или ты решил все держать в себе?
- Я стараюсь не попадаться ему на глаза.
- Почему? Ты думаешь, он поймет?
- Он владеет телепатией. Не выше пятого уровня, но ему хватит.
Передо мной появилась чашка с чаем и тарелка с пирожеными. Кристофер обожал сладкое и мог питаться им неделями. Этой мании я не понимал, но пироженые употребляла регулярно. Пристрастился.
- Я тебе уже говорил, что бы ты был осторожен, - заметил Кристофер, - Можно сгореть.
- Что с тобой происходит? – я уже по-настоящему нервничал и не мог сдерживать себя.
- Я потерял щиты. И не могу их восстановить. Не понимаю, что со мной происходит. И еще я думаю, что мой дар начал вести себя подозрительно. Иногда меня тянет кого-нибудь проклясть. Я боюсь, что все не просто так.
- Что значит проклясть? Просто так, от нечего делать?
- Именно, - он кивнул. – Эти люди даже повода не дают, но я не могу себя удержать, постоянно об этом думаю.
- Но вслух это не произносишь?
- Пока нет. Но однажды я едва сдержался. Пришлось зажимать себе рот руками.
- Но этого не произошло! Нужно просто держать себя в руках.
- Ты не понимаешь, Брэд, - он покачал головой, - Если его начало так штормить, то какая вероятность, что мой дар вообще не отключится улыбки ради?
- Разве это возможно? – ужаснулся я.
- Возможно все. Тебе никогда не приходило в голову, что быть нормальным – это вообще не иметь способностей? А мы с тобой – просто мутанты.
- Мне не по душе такая точка зрения.
- Мне тоже, - он вдруг улыбнулся так ясно и светло, что я готов был забыть весь наш неприятный разговор.
- Так что насчет щитов? – я решил не отвлекаться, - Я читал, что их можно поставить на самому, а с чьей-то помощью.
- Можно, - он кивнул, - Но я буду беззащитен во сне. Да и щиты придется обновлять каждый день.
- Это лучше, чем ничего.
- Да уж, готов рискнуть?
- Не сойдешь же ты с ума. Я не настолько бездарен.
Он рассмеялся. Я и не сомневался, что он готов будет принять мою помощь. К отцу он бы не пошел, не захотел бы показаться слабаком. А я был юнцом, со мной не стыдно.
Эта практика в будущем мне очень помогла, когда я пытался защитить больных, или неопытных паранормов. Не так-то это сложно, но требует много усилий.
Кристофера мы отстояли. Проштудировав кучу книгу, мы смогли выработать структуру повеления и найти слабые места в его способностях. Долгие пять месяцев я ежедневно ставил ему новые щиты, и он был зависим от меня как новорожденный от матери. В один момент мы всерьез опасались, что наши усилия пропали зря. В один день его дар пропал полностью и не появлялся три дня. Кристофер пришел в отчаяние. Он плакал, потом затихал, потом снова плакал. И почти не спал.
А потом его дар вернулся и с намного большей мощью, чем раньше. По мне так в тот миг Кристофер стал намного сильнее, чем обычно и стал пугающе опасен.
Я и сам становился сильнее. Мои способности становились управляемы. Я мог видеть судьбы людей и даже предметов, правильно взглянув на них. Я теперь умел удерживать в голове свои видения и сколько угодно прогонять их в голове, продумывая результат и делая выводы. Но, по мнению моих учителей и их высокого начальства, этого было недостаточно. О том мне и сказали, вызвав на совет преподавателей. Вывод был неутешителен.
Я ни на что толком не годился. Как пророк я был не особо силен, организаторские способности были почти на нуле, зато с силой воли и усидчивостью неплохо.
- Ему нужна практика, - вдруг заявил мастер Брэман, - Много практики. Здесь он уже все излазил, все изучил.
Никого другого преподавателя ему не найти. Он должен развиваться сам, а мы его держим здесь, прекрасно осознавая, что должны выпустить его отсюда.
- Сначала объясните, что вы имеете в виду под словом «выпустить», - заметила мастер Льюис, - Что он вообще умеет, этот ваш Кроуфорд? Книжки читать и умными словами разбрасывать? Или в отряд его куда запихнуть?
- Именно в отряд, - кивнул мастер Чен. – Другое дело кто его к себе возьмет? Кому может понадобиться этот недоучка?
- Но с другой стороны у нас тут обитает один паранорм, охраняющий своего пророка, - улыбнулся мастер Брэман. – Я даже готов взять на себя ответственность и подать соответствующие бумаги в центр.
- Он и здесь вас уломал! – возмутился седой мастер Дэвид, - Этот ребенок не знает самого определения понятия совести. Кристофер уже с месяц уламывал меня отдать ему в команду одну из моих студенток.
- И что в итоге получится? – возмутилась Льюис, - Стихийный пророк, ненормальный на голову телепат, тихоня-телекинетичка и специалист по проклятьям. На что годны эти безобразники?
- Да тот же поисковый отряд, - ответил мастер Чен, - на большее их все равно не хватит. Пусть тренируются, учатся уму-разуму, в потом займутся чем-то выше уровнем.
- В конце концов, у Кристофера есть опыт, - кивнула мастер Льюис.
Сим эпохальным решением я был переведен в рабочую команду под названием «Оазис». Откуда оно, это название возникло, я не знал, и спрашивать желания не имел.
Мы слонялись по миру, выполняли мелкие боевые поручения, разыскивали пропавших, вытаскивали на свет божий артефакты и, что было главной задачей, искали одаренных людей. Представьте, что вы должны найти иголку в стоне сена и что сам мир – это огромный муравейник.
Я считал, что отыскать в большом городе нужное лицо не зная о нем ровным счетом ничего есть задача невозможная. Но, как оказалось, у каждого паранорма была своя зона воздействия.
Кристофер знал, на какие события нужно обращать свое пристальное внимание, а что следует обойти. Телепатов он искал в психушках, телекинетиков в зонах странных разрушений, пиротехников на местах необычных пожаров… и так далее и тому подобное. Кристофер говорил: "Не забывай о том, что у людей есть свое понятие нормального и ненормального. Вспомни свое состояние, когда ты чувствовал себя обычным парнем без каких-либо странностей. Если новость вызывает у тебя хоть малейшее недоумение, случай нужно проверить со всей тщательностью".
Мы и проверяли. Месяц за месяцем мы прочесывали города, путешествуя по всему миру. Дорога мне, кстати, не нравилась. Бесконечное шоссе выматывало, отели нервировали, а обилие людей вокруг раздражало. Но за все это безобразие нам платили более чем щедро, мы могли позволить себе отличное существование. Я вспомнил те времена, когда жил с родителями и на руках у меня была безлимитная карта. Эта жизнь казалась мне удобной.
Видения в те времена меня мало беспокоили и касались разве что сильных паранормов, мимо которых было невозможно пройти. Найти этих людей можно было без проблем.
А еще я часто видел себя белом костюме внутри какой-то разрушающейся башни. Это видение повторялось регулярно и серьезно меня пугало. Но я понимал, что выгляжу более взрослым, чем в данный момент и понимал, что время на изменение условий у меня пока есть.
А еще мне постоянно виделся потрясающе красивый парень. У него были огненно-рыжие волосы и синие глаза, а на губах играла яркая улыбка. Я смотрел на то, как солнце гуляет в его волосах, и любовался этим чудом. Я пропускал пальцы сквозь рыжие волосы. Это было приятно. Обычно на этом месте я приходил в себя.

- Смотри, какая прелесть! – воодушевленно заявил Кристофер и протянул газету. Мы завтракали в маленьком, уютном кафе и центре Мюнхена.
Немецкий я тогда знал уже неплохо, и чтение было понятным. В статье была информация об одиннадцатилетнем мальчике, который неожиданно потерял сознание посреди оживленной улицы. Мальчика отвезли в больницу, но там не нашли ни малейших признаков болезни. Мальчик оставался без сознания. причин найти никто не сумел.
- Как ты думаешь, что это? – улыбнулся шеф.
- Не имею понятия. Ты думаешь, на него воздействовали? И кому понадобился этот ребенок?
- Я тут кое-что разузнал, - мой шеф горделиво улыбнулся, - Мальчик жил с теткой и матерью на том конце города, в очень тихом, спокойном районе. Народу там мало, жители предпочитают по домам сидеть. А потом его мать померла, и мальчик вдруг осел дома, никуда не выходил, школу бросил, с друзьями общаться перестал. А потом неожиданно оказался на оживленной улице и потерял сознание. Как ты думаешь, отчего?
- Понятия не имею, - я пожал плечами, - А что, есть идеи?
- Одна более-менее сформировавшаяся. Предлагаю дойти до больницы и навестить ребенка. На месте разберемся прав ли я.
Тетка у мальчика оказалась раздражающая. Она флиртовала с миловидным Кристофером и старательно игнорировала меня. Понятное дело, шеф умел расположить к себе.
- Мне казалось, что наша медицина на уровне. Неужели у врачей нет ни единой идеи относительно произошедшего?
- Они ничего не могут понять, - тетушка тяжело вздохнула, - Он просто без сознания, словно спит.
- И что же, ни разу не приходил в себя?
- Нет, не приходил.
- А что за мальчик этот ваш Шульдих?
- Тихий, спокойный. Ни с кем не ссорился, вел себя прилично.
- Хорошо, я по-другому спрошу. Было ли что-то в Шульдихе, что могло бы испугать или просто вызвать недоумение?
Он сказал это столь нежным тоном, что любая бы женщина на месте фрау Штайн расплылась от наслаждения. А она испугалась.
- А откуда вы знаете? – шепотом спросила она.
- Догадка, - Кристофер улыбнулся, - Итак, вы ответите на мой вопрос?
- Он… - женщина опустила глаза, - Иногда мне казалось, что он читает мои мысли. Это было странное ощущение. Обычно я не даю волю словам, но у него часто было такое выражение лица, словно он понимал о чем я думаю. Это было страшно.
- И о чем таком вы думали?
- Не поймите меня неправильно. Этот ребенок мне не нужен. Я не отношусь к тем людям, которые готовы принять в своем доме чужих детей и с радостью их воспитывать. Моя собственная жизнь еще не устроена. А ребенок будет отпугивать от меня мужчин.
- И в чем же мальчик виноват? – в голосе шефа появился холодок.
- Вам не понять! – возмутилась женщина, - Вы – молодой, красивый мужчина! И в женщинах у вас отбоя нет. А я одна!
По плотно сжатым губам Кристофера можно было предположить, что сейчас он выскажется…и проклянет. Но он сумел сдержать себя.
- О моральной стороне вопроса мы поговорим позже, - я решил остановить разгорающийся пожар, - Если этот ребенок будет соответствовать требованиям нашей школы, мы избавим вас от него. Но сначала мы должны познакомиться с Шульдихом и вывести его из того состояния, в котором он находится.
Тетушка даже и не думала возражать. Она всеми силами хотела избавиться от племянника, и ее мало волновала его судьба. Кристофер воспринимал эту историю привычно болезненно. Я с трудом удерживал его от последствий. Сам же потом пожалеет.
- Теперь мне стало понятнее, - Кристофер нахмурился, - Когда его мать умерла, у мальчика открылся дар. Услышанное им привело его в отчаяние и он решил сбежать. А когда из тихого дома попал на полную народа улицу, он не смог выдержать давления и отрубился.
- Тогда почему до сих пор не пришел в себя?
- Видимо, сам не хочет. Сам подумай, внешний мир так жесток, а во внутреннем так, как хочет сам хозяин. Но надо бы его оттуда вытащить.
- Нужно найти Джека? – я полез в карман за телефоном.
- Сами справимся. Это не сложно, - Кристофер отмахнулся.
Шульдих Штайн оказался рыжеволос и голубоглаз. Увидев его, я вздрогнул и решительно напомнил себе, что в Германии рыжих полным полно и что этот парень вовсе не обязан быть тем самым человеком из моего видения. Проникнуть в его внутренний мир оказалось просто, но потом пришлось долго блуждать по темному лесу с какими-то живущими там монстрами. Хозяин явно старался уберечь себя от гостей и лишнего вмешательства.
Когда я вышел к озеру, в глаза ударил яркий солнечный свет, и я зажмурился. Во внутреннем мире Шульдиха было хорошо. Чудесная погода, легкий ветерок, синяя гладь озера. Он создал себе потрясающую реальность, из которой не хотелось выбираться.
Мальчишка был рядом. Он с воодушевлением носился вокруг озера, а за ним с широкой лыбой на морде бегал огромный лабрадор. Идиллия…
- Ну, здравствуй что ли… - громко произнес я. Все остановилось. Исчез пес, замер ветер и озерная волна застыла, словно мгновенно покрылась коркой льда.
- Ты кто? – с возмущением спросил Шульдих.
- Меня зовут Брэд Кроуфорд, - ответил я, вглядываясь в синие глаза. Он или не он? Я не знал ответа.
- Я тебя не знаю… - ответил мальчишка.
- Я член команды по розыску людей, обладающих некоторыми талантами.
- И что же… я такой человек? – с явным ехидством спросил он.
- А ты думал, что происходящее с тобой в порядке вещей? – в тон ему ответил я.
Он задумался. Я представлял себе, как в его голове крутятся шестеренки. Он был не глуп и готов был расценивать каждый свой ход.
- Я обратно не хочу, - он упрямо мотнул головой.
- Почему? – спросил я.
- Мне там не нравится. И разве я должен отвечать на твои вопросы, Брэд Кроуфорд?
Я глубоко вздохнул, призывая все свое спокойствие. Он действительно мог не разговаривать со мной. Он мог вышвырнуть меня из своего сознания, если бы захотел. Шульдих был силен, я это осознавал.
Ко всему прочему, он был напуган. Приходит в его личный мир какой-то посторонний и начинает распоряжаться. Конечно, тебе страшно. Но в то же время ты не можешь показать ему насколько напуган. Это было бы трусостью…
- Когда-нибудь это закончится, - тихо заметил я. – Тело не может долго сохранять рабочее состояние без нормального движения и естественного приема пищи. Ты однажды очнешься и поймешь, что глупо проспал ценные месяцы жизни. Впрочем, хорошо, если очнешься, что совсем не факт.
- Пытаешься уговорить в ваш элитный клуб фриков? Не уверен, что хочу этого.
- Я могу предложить тебе работу. Высокооплачиваемую работу, где ты можешь почувствовать себя богом над людьми.
- Но надо мной будет еще кто-то? – с сомнением спросил он.
- Да, но это лучше, чем жить с теми, кто тебя ненавидит. И уж тем более лучше, чем жить в своем внутреннем мире, спешащим тебя пожрать.
- И это лишит меня свободы.
- А она у тебя есть? – я усмехнулся. – А в чем выражается твоя свобода?
Он сощурился и решил не продолжать диалог. Я победил. Мне удалось вытащить этого упрямца на свет божий.
Когда я вернулся обратно и открыл глаза, Кристофер обрадовался и объявил, что собирался уже идти за мной следом. Пришлось вкратце рассказать ему о случившемся.
Шульдих уехал в Розенкройц через неделю. Ему нужно было время, чтобы восстановить силы после продолжительного «обморока». Как мог, я подготовил к тому, что его ожидает во время учебы. И я был уверен – этот не пропадет, выплывет. Я смотрел на этого человека и видел в нем несгибаемую силу воли.


Через полгода после моего назначения в команду, мы прибыли в Нью-Йорк. Погода стояла мерзкая, накрапывал дождь, и тучи нависали низко. Все предыдущую неделю меня одолевали неясные, витиеватые видения. Я плохо спал и стал совсем нервным. Ни Джек, ни Серия со мной не общались, а Кристофер витал в облаках. Это молчание для меня было привычным. Я мог днями бродить по городу. Кристофер решил, что мне следует отдохнуть и побыть наедине с собой. На дело он отправил Селию и Джека, а сам просиживал дни на широченном балконе в нашем номере. Я подозревал, что у шефа свидание с какой-то красоткой и что он просто решил отдохнуть. Но вероятность этого была маловероятна. Кристофер избегал женщин, боясь наложить на них проклятье. С воображением у него было все в порядке, да и случаи наверняка были.
Черт меня принес к тому театру. Обычно когда я гулял, я не обращал внимания на окружающих, но теперь я остановился, словно в стену носом въехал. Мой дядя выходил из здания театра в обнимку с высокой полногрудой блондинкой. Меня он, конечно, не заметил – я стоял поодаль, да и дядя был очень уж увлечен беседой. Они миловались на глазах у всей улицы. Можно было подумать, что они счастливы, если бы не приторная улыбка девицы и не чрезмерно похотливые руки родного дядюшки. На меня накатила жгучая, всепоглощающая ненависть. Он был жив! В него не попали молнии возмездия, он не попал од машину, не сломал шею, его не пререзал в подворотне маньяк… Кристофер обещал мне, что дядюшке прилетит свыше за его подлости, и что? И где? Изнутри светится, сволочь!
Не долго думая, я отправился за ними следом. Дядюшка довел свою девицу до ее дома, поцеловал и отправился к себе. В дом моего отца. Ладно, что у него совести нет, так это было и без того понятно. Но неужели призраки убитых людей не тревожили его покоя? Я бы с ума сошел, если бы посмел поднять руку на родного брата!
Не долго думая, я решил проникнуть в особняк. Мне как человеку, в этом доме родившемуся, были известны все недостатки в системе охраны и дядины привычки. Он не любил лишних людей в доме. Это его и погубило.
Дядя уже готовился отойти ко сну. Время стояло позднее, и я застал его за умыванием.
Заметив меня в зеркальном отражении, дядя вздрогнул и обернулся. Я увидел испуг в его глазах, но он быстро взял себя в руки, и я вскоре смотрел на его серьезное лицо.
- Брэдли! – он рассмеялся. – Откуда ты здесь?
- В гости пришел, - холодно отозвался я. – Соскучился.
- Правда? Я этому рад. Хорошо, что между нами не осталось недопонимания.
- О, что ты, никакого недопонимания! Мне прекрасно известно, что ты сделал и чем мне следует тебе ответить.
- Так ты пришел мстить? – он неприятно усмехнулся. – Разве я не сделал тебе блага? Разве это не позволило тебе открыть в себе великую силу и стать тем самым богом над людьми? Неужели я не заслужил от тебя немного благодарности?
- За то, что уничтожил мою прежнюю жизнь и засунул меня в гадюшник? Вряд ли!
Пистолет в моей руке был слишком быстрым оружием. Я бы помучил его в свое удовольствие, но мой дар мне того не позволял. Я не мог его сжечь, не мог поселить в его мозгу страшных, мучительных картин. В плане убийства я был совершенно обычным человеком.
Когда я уже готов был нажать на курок, в моем кармане завибрировал телефон. От неожиданности я вздрогнул и поймал на себе насмешливый дядин взгляд. И быстро нажал на кнопку, принимая вызов.
- Ты совсем с ума сошел? – громко и рассерженно спросил Кристофер.
- А что я, собственно, сделал не так?
- А ты думаешь, мне неизвестно твое местонахождение? Могу себе представить, чем ты занят. Немедленно уходи оттуда!
- Я никуда не уйду! – обиженно заявил я. – Я обязан покончить с этим!
- А теперь послушай меня, очень внимательно послушай, Брэд! Он близкий друг одного из старейшин, его деловой партнер! Его охраняют по высшему разряду. И там где-то совсем рядом сидит телепат группы «Техно», а рядом наверняка их телекинетик. Я их знаю, Брэд. Они сомнут тебя через десять секунд.
Я промолчал. Мой дядя улыбался, словно мог подслушать разговор. И желание пальнуть ему в рожу все усиливалось.
- Мы будем у особняка через три минуты, - заметил вдруг Кристофер, - Если мы выживем в бою, нас ждут последствия. Группу расформируют, мне прилетит по голове так, что даже думать не хочется. Не уверен, что мне когда-нибудь доверят другую группу. Если не сотрут меня к чертовой матери…
- Кристофер… - осторожно заметил я, - …этого можно избежать?
- Если ты развернешься и уйдешь.
Это было неприемлемо. Если бы я развернулся и ушел, я бы проклинал себя всю свою жизнь за нерешительность и трусость.
- Две минуты, Брэд, - напомнил Кристофер, - Ты сможешь продержаться?
- Я не знаю. Зачем вам вмешиваться? Я все равно попался.
- Кроуфорд, - устало заметил шеф, - Мы одна команда. Никто не защитит тебя, если не мы сами. Подумай, что тебе нужно на самом деле. Спасти свою жизнь или убить врага?
Я понял все, что он хотел до меня донести. Кристофер был мне другом и готов был пострадать за мою глупость.
- Что ж..., - тихо произнес я. И выстрелил.