Девять дней, восемь ночей. Глава первая)

[ojrwin]

Название: Девять дней, восемь ночей.
Автор: Винер-сан
Бета: нет
Рейтинг: R.
Пейринг: Ренджи/Бьякуя
Категория: слэш
Жанр: романс, драма
Размер: макси
Дисклеймер: не претендую
Предупреждения: ООС, смерть персонажа
Синопсис: Любовь... что такое любовь? Безумное счастье, нежность, великое испытание на прочность? Для Абараи Ренджи любовь стала почти воспоминанием, когда его родной человек неожиданно погиб у него на глазах. Впрочем, для Кучики Бьякуи смерть не стала абсолютным концом. Неугомонный капитан решил остаться в живых хотя бы отведенные ему девять дней, решить дела и подготовить почву для окончательного ухода.

Глава 1. Ренджи осознает.

Когда я очнулся, то первым делом понял, что мир потерял краски. Это было неприятным открытием. Я посмотрел в потолок и нашел его слишком блеклым. Потом перевел взгляд в окно и решил для себя, что зелень почему-то не так прелестна, как раньше, тучи серые, а ствол дерева по цвету напоминает животные отходы. Открытие принесло недоумение. Я зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. Что изменилось?
А потом я вспомнил. Лучше бы меня разбил склероз. Лучше бы я лишился головы, и ушел бы вслед за ним. Лучше бы я, а не он. В любом случае, я не хотел жить в мире, где не было Кучики Бьякуи.
Он закрыл меня собой. Спас. Защитил. Остановил монстра ценой собственной жизни. А я отчего-то принял это. Моя реакция в тот день была не идеальна. Бьякуя всегда был быстрее, сильнее и находчивее меня. Я знал об этом. И не хотел, чтобы расплатой за мое невежество стала его смерть.
Я оделся и вышел из палаты. И, разумеется, сразу напоролся на медсестру. Девица пригрозила мне всяческой карой, начиная от разошедшихся швов, заканчивая голодным обмороком, но я решительно ее проигнорировал. Мне срочно был необходим свежий воздух.
Мир не рухнул, когда погиб Кучики Бьякуя. Никому не было до того дела. Я поймал на себе пару сочувствующих взглядов, но на том все и закончилось. Блеклый воздух, скучные люди…
Интересно все же. Когда я был влюблен, все казалось мне прекрасным. Люди были милы и приветливы. Это они изменились, или дело в том, что я по-другому все ощущаю?!
На территории четвертого появился Микичи. Я присел на порог лечебницы, поджидая его. Микичи был нашим третьим офицером. Капитан любил с ним беседовать. У Микичи было прекрасное образование, высокое происхождение и холодный, расчетливый ум. Он достиг бан-кая три месяца назад и с тех пор постоянно работал, желая усовершенствовать свои боевые техники.
Долго ждать не пришлось. Микичи вскоре появился рядом, и остановился, разглядывая меня. И нахмурился, видимо заметив мою косую расцарапанную рожу, перехваченную бинтами грудь и растрепанный, торчащий перьями хвост. Сам Микичи совершенно не изменился. Аккуратный, спокойный, всегда держащий себя в руках, чтобы ни случилось. Капитан любил беседовать с ним, строить стратегические планы, но улыбался Бьякуя всегда только мне. Вот так-то!
- Вы плохо выглядите, лейтенант, - небрежно бросил Микичи. – Как ваше самочувствие?
- На ногах стою. О большем говорить, пока не стоит.
- Докладываю, лейтенант. В отряде все в порядке. Все достойно выполняют свои обязанности. Происшествий не наблюдается.
Я окинул его любопытным взглядом. Я не был уверен на все сто, но, кажется, Микичи злился. Мне не нужно было много времени, чтобы понять на что именно.
- А кто-нибудь в отряде помимо тебя считает, что я был виноват в случившемся?
Лицо Микичи дрогнуло, но он быстро взял себя в руки.
- Мне очень жаль, что вы прочли это по моему лицу, - проговорил он. – Я ценил общество капитана. И мне не хватило времени, чтобы перенять его опыт. Отряд очень рад, что вы живы... и я рад. Поверьте.
- Ирония в том, что я другого мнения. И с удовольствием бы поменялся местами с капитаном.
- Вы не правы! – отрезал Микичи... – Капитан принял это. И у него наверняка было время на раздумья. Это самый ценный подарок, который можно придумать.
- Слишком ценный. Дорогостоящий. Мне за него теперь никогда не расплатиться.
- Госпожа Кучики, - вдруг тихо добавил Микичи, - вчера принесла мне записку. Она просит вас навестить ее, когда вы сможете передвигаться. Она желает вашего общества.
- Зачем? – удивленно спросил я. Мне казалось, что после произошедшего она на меня и не взглянет.
- Она не пояснила. В любом случае, госпожа Кучики – мудрая и понимающая женщина.
- Думаешь, она не будет драть мне уши?
- Не думаю, лейтенант, - и, о чудо, Микичи улыбнулся. – В любом случае, в отряде я вас не жду ближайшие дня два-три. Полечитесь как следует, отдохните. Вы нужны нам живым и полным сил.
Микичи поклонился и поспешил меня оставить. Я остался сидеть на ступенях, зажав ладони между коленями, и размышлял. Он был ниже меня по званию, но его происхождение выдавало его с головой. Интересно, согласится ли он работать под моим командованием или поспешит перевестись в другой отряд?! Но ему сейчас, наверное, хорошо чувствовать себя главным.
Поднявшись, я поплелся к госпоже Кучики. Интересно, что она от меня хотела? У меня не было ни одной здравой версии. Бьякуя говорил, что бабушка обожала его. Он всегда был ее любимчиком и пользовался этим. Особенно будучи ребенком или подростком. Мне было сложно поверить в то, что Бьякуя был несдержанным, бестолковым шалопаем... по крайней мере, он описывал себя именно так. Ч бы мог списать это на преувеличение, но мой возлюбленный капитан был всегда точен в формулировках. Когда я вошел в особняк Кучики, меня не спросили о цели визита, а сразу провели к бабушке капитана. Этот дом всегда пугал меня, но сейчас я осознал, что он проник в мое сознание. Без этого места я не мог жить.
Я любил госпожу Кучики как родную тетушку или крестную мать. Мы почти не общались, но в этом вопросе я перенял настроения Бьякуи. Я вообще очень многое взял от него, даже поспокойнее стал.
Госпожа Кучики долго изучала меня, прежде чем вынести вердикт:
- Боже мой, ну у вас и физиономия! Теперь я понимаю, почему мой внук прятался от меня по особняку. Его поцарапанное лицо вызвало бы у меня ужас.
Я едва сдерживал смех. Мне вспомнилось, как после злополучной истории с Рукией, капитан прямо из госпиталя фактически поселился в отряде. Теперь я понимал почему.
- Присядьте, Ренджи… Надеюсь, я могу называть вас по имени? Мне даже вспомнить сложно, когда я перестала называть вас лейтенантом Абараи.
Я поклонился и осторожно опустился на подушку прямо пред ней. Она сидела прямо, а я ерзал, с трудом не падая из неудобного положения. Кости выворачивало, организм орал о кровати и сне.
- Никто мне ничего не объяснил, Ренджи, - продолжала тем временем госпожа Кучики. – Они решили отделаться от меня общими словами.
Меня это не устраивает. Расскажите мне все, Ренджи.
Я внутренне содрогнулся. Раскрывать душу перед этой женщиной было ужасно и страшно. Но я собрался с решимостью.
- Мы были в патруле. Капитан утром отбыл на совещание в первый, и я никак не мог ожидать, что он решит к нам присоединиться. Это был мирный район. Я взял с собой пятнадцать желторотиков, вчерашних выпускников Академии. Я и предположить не мог…., - я почувствовал, что меня трясет и судорожно вздохнул, - …пустой выскочил как черт из табакерки. Очень быстро и смертоносно. Желторотики перепугались, я растерялся. На секунду, не больше, но этого хватило, чтобы меня отбросило. Он явно был каким-то гибридом, такого я еще не встречал. Он проткнул меня жалом, и я почувствовал, как он вытягивает из меня жизнь. Я не знаю, чем он питался – кровью, жизненной энергией или чем-то еще, но это было очень больно. Монстр хотел нанести второй удар, но капитан остановил его. Он прикрыл меня собой и уничтожил пустого. Мне сложно анализировать ситуацию, я знаю лишь то, что он умер, а я жив. Не слишком справедливо.
- Вот как…, - медленно проговорила женщина. Я ожидал чего угодно. Что небо упадет на землю, что задрожит пол под моими ногами, или что она запустит в меня столиком, на котором стоял чай. Ну никак не того, что она примется меня защищать.
- Вы не виноваты, Ренджи.
- Его убил мой не профессионализм. Мироздание не дало мне шанса. Оно просто поставило меня перед фактом, что он умер.
- Он ведь тоже не устоял перед этим монстром, Ренджи.
- Не пытайтесь меня защитить. Я перед вами виноват. Ужасно виноват.
- Он бы терзался, если бы погибли вы, Ренджи. Этот спор не имеет смысла. Вы все равно не послушаете меня. Я требую, чтобы вы поели. Совсем немного, вам нужно поддерживать силы. Посоветуйтесь с нашим врачом, он составит вам диету. А потом ложитесь спать. Ваша с Бьякуей спальня прибрана и ждет вас.
- Вы… вы хотите, чтобы я остался здесь? – я в ужасе взглянул на нее.
- Вы так привыкли к этому дому. Побудьте здесь еще несколько дней, в казармы я вас не отпущу. Уйдете когда отпустите его. Я знаю, с Бьякуей сложно расставаться.

Я проснулся от странного чувства. В комнате был еще кто-то. Я перевернулся на спину и открыл глаза. Он сидел в шаге от меня. В серой домашней юкате, с распущенными волосами. Такой красивый. И живой. Я не закричал, не подскочил на месте, хотя и знал, что его здесь быть не может. Я решил, что это сон. Нежный и прекрасный.
- Я не хотел тебя разбудить, - произнес он. Голос у Бьякуи как произведение искусства – ласковый и бархатистый.
- Потрясающий сон. Ты не замерз? – я дотронулся до его ступни. Ледяная. Он пожал плечами.
- Я зол на тебя, - вдруг заявил он. – Знаешь почему?
- Потому что я ною и страдаю?
- Нет. Потому что увязаешь в тоске. Это не приведет ни к чему хорошему, Ренджи.
- Я имею право оплакивать тебя.
- Я не спорю. Но то, к чему это может привести, меня убивает. Микичи так вообще мечтает о том, чтобы ты забыл обо всем помимо своего горя. Ты должен завтра явиться в первый и подать заявление на капитана. А потом вернуться в шестой и забрать ту власть, которую Микичи решил считать своей.
- Это приказ? – моя ладонь изучала его колено.
- Приказ капитана и просьба Бьякуи, если ты требуешь объяснений.
- У тебя жутко холодные ноги…
- Я ведь что-то вроде привидения. Мне положено быть холодным.
- Но руки теплые…
- Значит, я просто замерз.
- Я могу тебя согреть.
Он тихо вздохнул и залез ко мне под одеяло. Худющий и леденющий. Он быстро согрелся. Я обнял его руками, наслаждаясь ощущениями знакомого тела рядом, запахом жасминового масла, идущего от его волос, и теплого дыхания у моей шеи.
- Боже, как же мне тебя не хватает! – протянул я. Мысль о том, что я могу лишиться его сейчас, вызвала во мне ужас.
- Время все лечит, Ренджи. Ты оглянуться не успеешь, как воспоминание обо мне начнет тускнеть в твоей голове.
- Нет, никогда! – я только крепче обнял его.
- Я там оставил на столике «Повесть о Генжи»…
- Фу, Бьякуя! – возмутился я.
- Стыдись, Ренджи. Там осталось три страницы. Дела нужно заканчивать.
Я перебирал его волосы. Это было немыслимое наслаждение.
- Скоро ты уйдешь, - бормотал я сонно, - До рассвета пара часов.
- Если ты останешься, я приду к тебе еще семь ночей. Это ведь не просто сон, Ренджи.
Усталость сморила меня. И вскоре я закрыл глаза, будучи уверенным в том, что больше я его не увижу. Этот сон оказался невероятным подарком мироздания.

Утро встретило меня пением птиц, и я нашел, что мое настроение улучшилось. На подносе вместе с завтраком меня ждали лекарства от боли, и я, недолго думая, заглотил их. Неведомые слуги дома Кучики откуда-то приволокли мою форму. И я счастливо в нее переоделся. Я посмотрел на себя в маленькое зеркало Бьякуи. На меня взглянул решительный шинигами, недавно выползший с поля боя. Но при исполнении, чтоб его…
И тут краем глаза я заметил предмет, которого точно не было в комнате, когда я явился сюда на ночлег. Книга в изящном переплете. «Повесть о Генжи». Я замер, оторопело ее разглядывая. Возможно, я мог ошибиться и не заметить ее. Но нет! Все вещи капитана были убраны, я изучал комнату, когда вошел сюда. Я открыл её на месте, где лежала закладка. Три страницы… Боже мой!
Несчастные слуги дома Кучики после уверяли меня, что после того, как я лег спать, в комнату капитана вошла служанка с подносом и формой. Но никакой книги при ней не было. Девица подверглась настоящему допросу, но в итоге я пришел к выводу, что она говорит правду. Таким образом, я остался еще с большими вопросами, чем накануне. Эта книга лежала в личной библиотеке капитана. Библиотека была огромной, и только сам Бьякуя знал как, что и под каким номером лежало. Настоящий лабиринт. К тому же этот сон!
Покидая поместье Кучики, я готов был впасть в панику и рвать на себе волосы. Но моя шевелюра была мне дорога и я сдержался.
В первом меня встретили как ожившего мертвеца. Впрочем, сразу же препроводили к генералу. Выслушав мое требование, Ямамото решил, что я могу стать капитаном и назначил мне испытание завтра в полдень.
В шестом все были рады меня видеть, хотя и обеспокоенно спрашивали о здоровье. Все кроме Микичи. Он болезненно воспринял мое желание созвать отряд и нехотя поплелся выполнять приказ. Бьякуя из моего сна был прав – Микичи метил если не в капитаны, то уж точно в лейтенанты. И под руконгайца прогибаться не желал. Он дико смотрел на меня, пока я говорил перед всем отрядом. Моя речь была о капитане и его жертве. О моих стремлениях и решении возглавить их всех. Отряд был в восторге. Все кроме Микичи.
- Лейтенант, я протестую! – вдруг раздалось мне в след, когда я направлялся к своему пока еще кабинету. На меня надвигался Микичи с крайне серьезной миной.
- Вы уверены, что хотите этого? – спросил он, остановившись.
- У меня было достаточно времени на размышления.
- Мне не нравится эта идея. Я думаю, вы не готовы.
- Извини, но это уже не тебе решать.
Я широким шагом направился кабинету. Толкнул дверь и оказался в знакомой комнате. Прямо напротив стоял стол Бьякуи.
Я впился в него взглядом. Еще недавно он сидел здесь, отдавал приказы и чисто по-кучиковски морщился, когда мы были одни. «Будь так любезен вести себя прилично. Хоть иногда. Будешь и дальше руки распускать, я плешь тебе Сенбонзакурой выстригу».
Я улыбнулся, вспоминая недавний разговор. И, конечно, моя гримаса не укрылась от Микичи.
- Вам его совсем не жалко? – осведомился он. – Раньше мне казалось, что вы добрый и открытый человек. Теперь я не уверен. Он погиб и вас как подменили.
- Я скорблю по капитану, - ответил я. Он бы мог понять по моей перекошенной роже, что следовало заткнуться, но Микичи сегодня несло. И он все больше меня злил. Просто нарывался на оплеуху. Или на в хлам разбитую рожу, что более вероятно.
- Мне кажется, что вы просто больше не скрываетесь. Что толку притворяться, если он ушел, но дал вам все, что мог?!
- Интересно знать, что ты имеешь в виду, - кулаки чесались и требовали пустить в ход. О, да, Микичи просто скажи это!
- Вы как какая-то девка пробились в лейтенантское кресло через постель. Не представляю, правда, что он в вас нашел. Вы же страшный как орангутанг.
И я вмазал ему. От всей моей души и огромным наслаждением. По всем рукогайским правилам и привычкам. Он красиво перелетел через капитанский стол и приземлился на полу. Я получил от этого вида небывалое удовольствие.
- Я бы многое тебе рассказал, - я устроился сверху, и он скривился, - просто по-человечески. О том, как я стал лейтенантом до того как мы с Бьякуей дошли до таких отношений. Или о том, как работал, чтобы стать сильнее и как достиг бан-кая. Но ты ведь, сука, выбесил меня до потери пульса. Я тебя придушить готов.
На какой-то миг я даже поверил, что у него проснулась совесть. Но отступать у него не получилось бы. Гордость мать ее.
- Капитаном вы не станете! Я с вами сражусь! – выкрикнул он.
- Глупый, слабый, неуравновешенный мальчишка. Думаешь, что достиг бан-кая и теперь годишься в капитаны? Как бы не так!
- Мое дело правое! Я смогу вас победить!
- Сомневаюсь. - Я поднялся на ноги и мотнул годовой в сторону выхода. Он понял намек и быстренько убрался. Я выругался. Паршивец! Победить он меня решил! Как же!
В тот вечер мы с госпожой Кучики много говорили о капитане. Она рассказывала мне о его шалопайном детстве. Я ей о нашей работе, боях и миссиях. Мы столько говорили, что мне показалось, что Бьякуя сидит рядом с нами. Это было почти осязаемо. И только вернувшись в спальню, я сознал всю сокрушительную силу своего одиночества. В голову даже пришла мысль пойти на чью-нибудь дружескую попойку. Благо наш народ устраивал их почти ежедневно. Но я отверг соблазнительную мысль, вспомнив об экзамене. Вот Микичи обрадуется, если я провалю его по причине головной боли! А удовольствие ему доставлять я не хотел! Обойдется.
Книга лежала на том же месте, где я ее оставил. В комнате ничего не изменилось. Я повертел томик в руках. Незаконченное дело, ага!
Читать я никогда не любил. Не самое веселое времяпровождение. Медленно, скучно и как-то просто…не для меня.
Узнав об этом, Бьякуя начал читать мне вслух. Книгу за книгой. А я закрывал глаза, устраивался поудобнее, и с радостью внимал самому потрясающему голосу во вселенной.
«Повесть о Генжи» я решил дочитать также вслух. В качестве традиции и отдавая Бьякуе такую своеобразную дань. Делать это с непривычки было сложно. Я комкал слова, проглатывал окончания, но со смыслом справлялся.
В какой-то момент я вдруг понял, что рыдаю. Это было так неуместно и глупо, но я ничего с собой поделать не мог. Я глотал слезы совершенно молча, утираясь рукавом. Я не плакал даже в Руконгае, когда меня избивали и швыряли носом в пыль. Но зато рыдал сейчас, когда полностью осознал тот кошмар, в котором оказался. Мне не понравилась мысль о том, что я тогда, в детстве, был сильнее, чем сейчас, но я продолжал плакать.
- Ренджи!
Я резко поднял голову. Мне не показалось. Он действительно стоял рядом. В серой юкате и с распущенными волосами. И выглядел совершенно живым. Наверное, в тот миг я испытал ни с чем не сравнимое удивление. Не знаю. Не помню.
- Боже мой! – лишь воскликнул я.
- Перед тобой не упокоенный дух, Ренджи, - сказал он.
Я поднялся на ноги медленно, не сводя с него глаз.
- Это… но ты не живой? – спросил я тупо.
- О, представь себе. Я… задержался. Ненадолго. Я так не хотел уходить, что мне дали небольшую отсрочку.
- Сколько?
- Девять дней. Три из них уже прошли.
- Но это так мало! – в отчаянии воскликнул я.
- Моим мнением никто не интересовался. Я бы с удовольствием вообще не умирал.
- Послушай, но есть же привидения! Ты не можешь остаться?!
- Ренджи, ты действительно мало читаешь, - он тихо вздохнул и с удобством устроился на футоне, скрестив ноги. Я сто раз видел эту позу и до сих пор не понимаю, как можно так сидеть. Неудобно же!
Я сел напротив него и осторожно, почти невесомо прикоснулся к его щеке. Ладонь слегка покалывало, но, в целом, он был довольно материальным.
- Все эти духи, которые не хотели уйти, превращаются во что-то несусветное. Кто-то с томным лицом патрулирует место своей смерти, теряет человеческий облик и в подарок за вечность получает безумие. Я этого, Ренджи, совершенно не хочу.
- Но сейчас ты человек! – возразил я.
- Это временно. Пока хватит сил. А потом я снова буду летать вокруг тебя невидимым облачком.
Я фыркнул, представляя себе бесформенное мыслящее облако. В воображении получилось нечто совершенно милое.
- У меня так мало времени, и так многое я хочу тебе сказать.
- Я знаю, - он кивнул. – Я все это знаю. Я тронут. Правда. Выяснилось, что ты привязан ко мне, но даже поверить не мог, что настолько.
- Я люблю тебя. И даже не мог предположить, что так сильно. Как же хреново, что всю ценность человека понимаешь после того, как он от тебя уходит.
- Так всегда, Ренджи. Не только с тобой. Но меня сейчас волнует не это.
- А что же? – с подозрением спросил я. В его тоне появилось что-то новое.
- Микичи, - просто ответил он.
- Уф, Бьякуя! Да не говори мне только, что ты собираешься его защищать!
- Почему нет? Он молод и горяч. И совершенно не опытен. Вспомни себя в его возрасте. Вертлявый как мартышка и столь же безрассудный.
- Я думал, ты больше не называешь меня обезьяньими кличками! – возмутился я.
- С неделю назад ты, помнится, был бабуином.
- И что я такого сделал?!
- Ржал под моими окнами, окруженный дружками из одиннадцатого.
Я стыдливо примолк. Пьянка действительно имела место быть.
- В любом случае Микичи заслужил порку, - строго сказал я.
- Не прибей его только в порыве страсти. Это единственное, что я от тебя прошу.
- С чего вдруг ты его вообще защищаешь?
- Я забочусь о тебе. Ты хочешь быть капитаном, вот и веди себя соответственно, - отрезал Бьякуя.
Вот уж мне этот ледяной тон. По этому я уж точно не успел соскучиться.
- Я защищаю твою честь! – сказал я.
- Или свою? – он прищурился.
- Нашу! – твердо сказал я.
- Что я еще не знаю о собственной чести, Ренджи? – он нахмурился. – Есть немногие люди, которые должны знать обо мне все. Сплетни и домыслы меня не волнуют. Тем более сейчас.
- Но ты мог бы принять мою заботу, как делал это раньше.
- Бить морды людям – занятие недостойное. Тем более, если ты реагируешь, тебя легче задирать. Это значит, что тебе есть что скрывать.
- Или я просто эмоциональный.
- Вечно ты со мной споришь…
В этот момент он выглядел особенно огорченным. И я не мог понять с чего бы это его настроение так изменилось. Хотя кто поймет этих духов!
- Ты ведь останешься на ночь? – спросил я с нежностью. Его лицо прояснилось, он чуть улыбнулся.
- Мне до сих пор сложно поверить в то, что наши отношения так изменились, - вдруг заметил он. - Когда-то мы терпеть друг друга не могли.
- Ты до сих пор зовешь меня бабуином, - я фыркнул.
- Когда ты меня сильно злишь. Ничего не могу с собой поделать. И я, конечно, останусь. Ложись спать, Ренджи. У тебя завтра два важных боя.
Я хотел поспорить, но наткнулся на его взгляд, и все доводы отскочили. С ним всегда было сложно.
- Завтра я буду летать вокруг тебя облачком, обещаю.
Я рассмеялся. Мне прекрасно спалось в ту ночь под бархатный голос Бьякуи. Он долго рассказывал мне что-то о себе, об учебе в академии, потом просто принялся зачитывать характеристики членов шестого, которые помнил наизусть. В ту ночь я чувствовал себя вполне счастливым.