[ojrwin]

Название: -------------------
Автор:  Винер-сан
Косметический ремонт текста:  missgreed
Пейринг: Тики/Канда
Жанр: Romance, Angst
Рейтинг: R
Размер: мини
Статус: закончен.
Дисклеймер: Не мое, но я бы не отказался)
Размещение: запрещено
Предупреждения: AU, ООС, бред… что там еще в обычном списке?))
Предупреждение: мини был написан на заявку "В Канде просыпаются гены Ноя. Он бы и рад с собою что-нибудь сделать по этому поводу, но никак не выходит, регенарация-с, да и Ной дохнуть не хочет. В момент Кандиных страданий о жизни за ним является не граф, а Тики".



Серая от пыли дорога. Старые, уничтоженные огнем города. Остатки чьих-то тел, покрытые толстым слоем пепла… В последнее время мне такое часто снится. И это совсем не радует. Не люблю кошмары, но они стали для меня обыденностью.
Само превращение не так уж и болезненно. По крайней мере, в начале. Гораздо страшнее видения, которые преследуют тебя. И та противная рожа, что отражается в любой более-менее зеркальной поверхности. Как же мне надоела эта пакость, просто слов нет! Не знаю уж, как там у Уолкера, но мой Ной – это худющая коротышка, которая широко лыбится и машет мне рукой при каждом удобном случае. Мол, вот он я, любите, не подавитесь только благами и появившимся возможностями. Ной откровенно надоедает. Он то пытается приобнять меня за плечи, то взлохматить волосы, то ущипнуть за задницу. Смешно, но у него отлично получается испортить мне настроение. Постепенно я становлюсь еще более нелюдимым и угрюмым, прячусь от вечно тянущегося ко мне Лави, попутно отвешиваю ему тонну подзатыльников сверх меры. А нефиг, мне вполне хватает серой морды за плечом.
Со временем он становится агрессивнее. Нет, не Лави, я про Ноя говорю. Он начинает скалится, грубо хватить меня за руки, кусаться. Я вижу в зеркале темные следы на шее от его зубов, которые, кажется, кроме меня никто не замечает. Только Уолкер знает, я в этом почти уверен. В любом случае, парень в ужасе, возможно, он даже видит худую морду за моей спиной.
Все оказывается даже хуже, чем я предполагал. Настоящий кошмар начинается тогда, когда он решает соединиться со мной. А я-то думал, что смогу от него избавится. Я верил в то, что игнорировать его будет проще. Я был убежден, что ухмыляющаяся харя проникнется ситуацией и свалит куда подальше. Но не тут-то было. Оказывается, силы воли у него побольше моего будет.
Мне казалось, что я лежу на обеденном столе, а эта тварь склоняется надо мной, привычно улыбаясь, хоть теперь я убежден в том, что его намерения изменились. Теперь он не просто смотрит на меня. Он, падла, ням-ням просит.
Соединение вышло кошмарным. Кости плавились, суставы выворачивало к чертовой матери. Боль усиливалась, постепенно погребая под себя весь белый свет. Я даже поверил, что слепну, ведь предметы теряли свои очертания, сливаясь в одно черное пятно. Тело больше не слушалось меня. Оно превращалось во что-то более гибкое, сильное, а разум витал где-то рядом, присматривая за изменениями и удивляясь очередной метаморфозе.
Когда кожа моя посерела, я прозрел. Мир больше не был прежним, он менялся вместе с тем, как менялся я. Я был новорожденным, открывающим для себя все новые и новые грани сущего. Я видел яркие краски и поражался их многообразию.
Возможно, я орал бы громче, если бы сумел. Я чувствовал, как в меня залезает нечто склизкое, маленькое и юркое, как оно устраивается поудобнее. И каждое движение этого существа порождало новую боль, которая казалась мне оглушительнее прежней.
- Да когда же ты угомонишься? – простонал я, с трудом различая свой голос.
Почему сюда еще никто не пришел? Ведь я веду себя сейчас не в пример громче. Пусть позовут экзорцистов. Скорее, быстрее! Пока оно не способно сопротивляться! Потому что когда оно найдет во мне укромное местечко, я порешу тут нахрен всех!
Краем глаза я вижу, как кто-то появляется в оконном проеме. Совсем охренели, идиоты! Дверь им на что? Дальше думать я был не способен – зверюга во мне вновь шевельнулась и меня скрутило.
- Серьезно тебя приложило…
Голос я узнаю, но вот интонации для меня в новинку. Он что… жалеет меня? Тики Микк способен испытывать настолько редкое для Ноя чувство? Да не за что бы не поверил.
- Почему… ты один? - спрашиваю я, с трудом ворочая тяжелым языком.
- А чего ты хотел? Семейства в полном составе? – Микк, кажется, был удивлен.
- Нет… Другие, - простонал я.
- А, эти, - он лишь отмахивается, - Орал ты, конечно, знатно, только внутри себя. Сила воли этого тела просто невероятна. Ну, и слава Создателю! Разбирали бы тебя сейчас славные спасители человечества на винтики со шпунтиками.
Я громко расхохотался, чем вызвал у сидящего рядом Ноя кучу положительных возгласов. Не знал уж, чему он был так рад. То ли тому, что мне стало лучше, или тому, что я не выражал к нему обычной непризни.
- Я же экзорцист, бля! – выдохнул я. Силы покидали меня, и я вдруг почувствовал, что не могу говорить.
- Так тоже бывает. Так что будем считать, что это все есть жестокая мстя тебе за гору трупов, на вершине которой сладко почивает Скин.
Я бы сказал ему, что я думаю об его идиотских выражениях, но склизкая тварь внутри меня поспешил перебраться из живота к голове. И я попытался выскрести его оттуда. По виску потекла кровь.
- Эй, а вот этого не надо! Ты нам живой и здоровый нужен!
- Голову отсеки! Заново не отрастет! - раздраженно рявкнул я.
Нкогда бы не подумал, чо он может быть таким. На миг я даже ошалел, когда меня обняли. Настолько нагло со мной еще никто не поступал. Но меня, сходящего с ума от боли, это неожиданно успокоило. То ли Ной внутри соизволил затихнуть, то ли присутствие Микка помогало.
Он был теплым, и это поразило меня. Я был убежден, что они в семействе все холодные и склизкие, что у них кожа мертвая, что она кусками слезает с их вонючих тел. И сейчас я с удивлением ощупывал его.
- Эй, ты что делаешь? - спросил он.
- Заткнись. Оно, кажется, отступило, - огрызнулся я. В данный момент меня интересовала его худая спина под белой рубашкой.
- Да нет, я же чувствую. Оно еще там.
Если он что-то и чувствовал, то мне было наплевать. Я облизывался, внимательно изучая вену на его шее. Красиво изогнутая линия так и манила меня к себе.
Он взвыл, когда я укусил его за шею, попытался подняться. Но не тут-то было. Я устроился на его коленях, удобно обняв брата Ноя ногами, и удовлетворенно вылизывал его шею, собирая драгоценные капельки крови.
- Ты с катушек съехал?! - возмутился Микк, - Смешивать нашу кровь нельзя, это же!..
Зверь в моей голове недовольно заворчал. Пусть уже заткнется, в самом деле! Плевал я на его запреты!
Кровью его я утолил голод. Нормальному человеку столько и на бутерброд бы не хватило намазать, но я уже не был нормальным. А что, какие-то проблемы?!
Тики сам, кажется, уже сдался. Он еще ворчал что-то про вторую Страсть Ноя, но не так активно, как следовало бы от него ожидать. Без особого протеста. Чертов извращенец просто таял.
Я хихикал ему в шею, тихо и немного ненормально, словно те психи, что живут в домах для безумных. Мне пришла в голову сладкая мысль. Тики сказал, что нельзя менять кровь, но что будет, если мы смешаем пот и наслаждение, кувыркаясь в диком безумстве?
Я узнал себя, я узрел свою истинную сущность. Ведь имя мне - Одержимость. Я страсть, красота и чувственность в одном флаконе. Я заставляю Вас сходить с ума и терять голову, я жажду, чтобы вы вместе со мной тянулись за чем-то горячим и неуловимым, чего в вашей жалкой жизни еще не было. Я то невероятное, о чем мечтает каждый из Вас.

---------------

Проснулся я быстро. Свесил ноги с постели и глубоко вздохнул. Просто дикий сон какой-то, глупость и нелепица. С трудом поборов желание прополоскать рот и умыться, я подошел к зеркалу. Пламени свечи было маловато, но я все же смог рассмотреть свое лицо. Стигматов не было, кожа оставалась чистой.
- Ох, и присниться же такое! - пробормотал я, водя указательным пальцем по лбу.
Фыркнув своей глупости, что позволила мне поддаться страху, я принялся одеваться. В кровать обратно не тянуло. Я собирался лечить нервы чем-нибудь вкусным.
- Эй, куда собрался?
Мысленно чертыхнувшись, я обернулся. Тики всегда просыпался, стоило мне только подумать о том, чтобы свалить из спальни.
- Поесть хотел спуститься, - ответил я мрачно.
- Посреди ночи? Который час сейчас?
- Не имею представления.
Он привычно хмыкнул и потянулся. Терпеть не могу, когда он так делает. Знает же прекрасно, какую слабость я питаю к его обнаженному телу, и все равно продолжает демонстрировать его на каждом углу. И ведь в большинстве случаев он делает это специально, чтобы позлить меня. Не так уж я и хорошо умею держать себя в руках, когда нужно.
- Нехороший сон? - он успел подняться и подойти ко мне. Обнаженным, конечно же.
- Что-то вроде того. Я просто не хочу смотреть продолжение. Отвлекусь на еду, а потом с ясной головой спать лягу.
- Мммм...., - протянул он с нежной улыбкой, - Так о чем же он?
- Ноевы потрахушки, - небрежно бросил я. Он расхохотался, запрокинув голову. Не знал я, что пришло ему в голову, о чем он подумал, да и не хотел знать. Мое внимание привлек острый кадык на его шее. Да, стыдно признаться, но с трудом удерживался от прикосновений. Просто удивительно, мы уже столько времени вместе, но я до сих пор испытываю к нему настолько безумные чувства.
- Кто с кем? - спросил он с издевкой.
- Мы с тобой, идиот! Во сне я превратился в Ноя и со вкусом вгрызался в твою шею! Кровушки мне захотелось, понимаешь ли.
- О, больно было? - с жалостью спросил он. Кажется, мои сны действительно заботили его. Такое поведение показалось мне странным. Тики мог быть любым, но жалеть других он не умел.
- Терпимо, - ответил я, - Хотя под конец я и уговаривать тебя меня прирезать.
- Терпимо? Ха-ха, - он невесело усмехнулся.
- Если бы я знал, как оно происходит на самом деле, сон вышел бы реалистичнее.
- Тебе еще и теорию подавай! Хитрец какой!
- Если спрашиваю, то надо. Не пытайся увильнуть. Все равно достану.
Он вздохнул раздосадованно и как-то обиженно. Я все понимаю - у каждого из нас есть тайны, о которых не хочется рассказывать другим. Но мне узнать правда было отчего-то важно.
Мы устроились как обычно. Я просто уселся на него сверху и принялся вычерчивать на смуглой груди своего любовника замысловатые узоры. Как показывала практика, эта конкретная поза позволяла нам трепаться как минимум пару часов к ряду.
- На самом деле все начинается со снов, - обронил он подчеркнуто равнодушно, - К тебе приходит улыбающаяся физиономия, радостная непомерно оттого, что нашла своего носителя, руководит тобой всячески, заставляет делать определенные вещи, которые ты не стал бы совершать, будучи в твердом уме. На утро оказывается, что ночью ты страдал приступом лунатизма. Помниться, я так умудрился любимую собаку свою умертвить. Ночью я еще и душ принял, как оказалось. Но, в большинстве случаев, никто эти сны серьезно не воспринимал. Только Мудрость, кажется, восторженно трепался со своим Ноем об устройстве бытия.
Я улыбнулся, картина вырисовывалась довольно таки забавной. Белобрысый Ной всегда был необычным парнем.
- Когда Ной достаточно изучает своего собрата-носителя, то он решается на соединение, - рука Тики легонько поглаживала мое бедро, - И это чертовски больно, - он скривился, - Хотя бы потому, что носитель обычно сопротивляется вторжению. Но мне еще не приходилось слышать, что новорожденный Ной вцепляется зубами в шею кому-нибудь из своих собратьев. Ты уж извини, зубастый, но твой сон носил чисто сексуальный характер. Мне, конечно, лестно и все прочее, - он проказливо усмехнулся.
Я попытался укусить его за ухо и меня шлепнули по ягодице. Тики потянулся за привычным поцелуем, и я не смог отказать ему в удовольствии. Мы оба понимали, что продолжения сегодня не будет. Тики завтра рано на работу, а мне вставать еще раньше, чтобы приготовить ему завтрак. Я был бы счастлив иному развитию событий, но лучше подобными вещами заниматься на выходных. После падения Графа, Тики устает сильнее, чем обычно.
Я привычно устроился на его плече и вдруг заметил алую отметину, которой точно не было, когда мы только ложились спать. Холодный пот пробежал по спине, когда я понял, от чего может остаться такой рубец. То, что происходит во сне, случается на самом деле, ведь так?! Пусть Тики на собачку особо и не тянул, но почему бы и нет? Зубы у меня ведь и на самом деле острые.
Я попытался что-то сделать. Мой рот открылся, но из него вырвался лишь глухой, неясный звук. Тики должен знать, черт возьми! Он должен помочь мне справиться с этим существом внутри меня! А в том, что оно существует на самом деле, я уже и не сомневался.
- Хватит сопеть, спи давай! - Тики обхватил меня одной рукой за шею и прижал к себе. Глаза закрылись я замолчал. На меня волнами накатывала сонливость, с которой я ничего не мог поделать. Хваленая сила воли не помогала.

-------------------

Тем временем я видел другой сон. Я не знал, когда оно должно было случиться, но чувствовал, что увиденное не за горами.
Я стою на кухне и готовлю одно из любимых блюд Тики - тушеный картофель с грибами. Обычно я не особо стараюсь для него, потому что стервец начинает называет обзывать меня хозяюшкой. Но сегодня меня потянуло на подвиги.
Боль приходит резко и неожиданно. Я выпускаю из рук нож и сгибаюсь пополам, держась за голову. Что-то не так. Это не было похоже на простую мигрень, это похлеще.
Что-то заставляет меня броситься к зеркалу. Сердце колотится как ненормальное, потому что я знаю, что увижу. Маленькие стигматы открываются у меня прямо на глазах. Устроились прямо на лбу, сволочи! Я рычу, в отчаянии схватившись за волосы. Оно началось! Оно началось, Боже всемогущий! Мне страшно, меня трясет как никогда раньше, потому что оно происходит на самом деле!
- Эй, зубастый, ты где? Я яблоки принес! - слышу я голос Тики.
- Сто раз просил не называть меня этим идиотским прозвищем! - ору я в бешенстве и бью кулаком в стену, обдирая костяшки пальцев.
- Эй, в чем дело? Ты же никогда не возражал! - Микк появляется в прихожей. Он в темном пальто, от него пахнет осенью, а в руках большой пакет с фруктами.
- Словно ты у меня когда-то спрашивал разрешения! Эти твои идиотские прозвища меня так бесят, что в пору ломать чьи-то кости!
- Канда, тебе идет любое прозвище, что я даю.
- Это в каком месте? Вот какой из меня, к примеру, котенок?
- Царапучий, - он невинно улыбается. Руки чешутся убить его. Утопить в ванной, сжечь на костре, проткнуть катаной, насмерть закормить или привязать к креслу в кабинете и пусть он там сидит до скончания веков. Но я ограничиваюсь лишь тем, что швыряю в стену пакет, что он держит в руках. По полу рассыпаются красные яблоки.
- Ну, все, хватит!
Меня хватают. Я упорный, я бы не сдался просто так, но зверюга внутри меня довольно мурлыкает. Близость Тики быстро сводила весь гнев на нет.
- Что происходит? - спрашивает он.
- Ничего, все в порядке. Я просто вспылил.
- Неужели? И как давно ты снова бросаешься на людей?
- Не перегибай палку, - бурчу я, увлеченно комкая пальцами ткань его пальто. Стоять так, не разжимая объятий, на удивление приятно.
- В последний раз ты так злился, когда застукал меня флиртующим с какой-то девицей в пабе. Я даже имени ее не запомнил, а ты меня чуть вилкой не проткнул.
- Плевать на девиц!
- Но так как я в последние сутки я не улыбался никому, не считая старухи-продавщицы, то у тебя совершенно нет причин...
- Мне страшно!
Я сам не ожидал, что скажу такое. Но пришло время выговориться. Тики все же был Ноем, он как никто другой может понять, каково мне сейчас.
- Что случилось? - он таки разорвал объятья и заглянул в мои глаза. Тики уж точно известно, что просто так меня не испугаешь.
- Даже не знаю, как сказать...
- У тебя кровь, - он прервал меня.
- Кровь? Где?
- На лбу. У тебя тут...
Я видел, как его глаза расширяются в удивлении. Он понимает. Осознание не вызывает ужаса, скорее сожаление о том, что нормальным мне уже не быть, что я никогда больше не стану его Кандой, таким, каким я был раньше. Что я больше не буду чуть немного ниже его по негласно принятому между нами статусу.
- Ну и повеселимся же мы, братец! - хихикает Ной внутри меня.
- Неужели? - холодно отзывается Тики. Кажется, такое положение вещей его совершенно не радует. Но я не успеваю этому удивиться. Мое собственное сознание затихает, смешивается с голосом Ноя. Я чувствую, как каждая клеточка моего тела видоизменяется, превращаясь во что-то новое. У меня лишь остается слабая надежда на то, что Тики сможет что-то со всем этим сделать.
- Ты же знаешь, что со мной теперь будет веселее, не так ли? Не то что раньше. Не понимаю даже как ты со мной уживался, - улыбается новорожденный.
Да уж, Тики знает. В этом я могу и не сомневаться.