Название: Любовь как эфемерное чувство
Глава 8. «Триумфальное возвращение Кроуфорда».
Автор: Те же самые братья Ноя))
Бета: fimiaren
Пейринг: Шульдих/Ран
Жанр: Romance, Angst
Рейтинг: R
Размер: макси
Статус: закончен! И слава богу!
Дисклеймер: Не мое, но я бы не отказался)
Размещение: запрещено
Предупреждения: AU, ООС, бред… что там еще в обычном списке?)) Судорожная попытка Ноев написать большой фик по Вайсс…
Предупреждение для главы: Ужасно просто, что когда ты придумываешь и пишешь, оо кажется тебе правильным и адекватным... Но я читал и плевался. Сочинение ученика пятого класса, не больше. То ли перекисают в голове, то ли что. Но оно закончено и я этому безумно рад)
Бла-бла-блаааааа!Грязь глухо шлепнулась на крышку моего гроба. Никогда не замечал за собой богатого воображения, но сейчас я отчетливо видел влажную кляксу, расползающуюся по красноватому дереву.
Я умирал... Точнее, я уже умер. Но те ошметки сознания, что у меня остались, лишь могли сожалеть о глупости, что вела меня вперед тогда, когда следовало остановиться. Я рассмеялся, и звук моего голоса волной ударил по груди. Мне еще не было тридцати, а я уже загнивал в земле. Обидно, черт возьми. А еще, осознал я с ужасом, погибли все, кого я любил. Давно уже не стало родителей, потом умерла сестра, а следом за ней и Шульдих. О судьбе своей команды я ничего не знал, и лишь строил предположения одно хуже другого...
Так и должен выглядеть настоящий ад: тихо и тоскливо. Ты тянешься к своим воспоминаниям, но сделать что-либо уже не способен. Что я буду делать без Айи и Шульдиха? Мое сознание сгорит как свеча быстрее, чем успеет истлеть тело…
Это все было довольно странно. Не то, чтобы я был как-то осведомлен о том, что с человеком после смерти происходит, но не думаю, что он способен мыслить столь четко и ясно, как сейчас это делаю я. К тому же, обычно после множества потрясений я замыкался в себе и долго слова вымолвить не мог. Неужели смерть рыжего для меня оказалась не так уж и важна? Кто бы мог подумать, что на самом деле к этому человеку я не испытывал всего того, о чем так любил размышлять. Как это... неправильно. И противно до отвращения.
Рядом вдруг раздался странный треск. Я вздрогнул. Что это было? Черт... или кто это был? Да и звук подозрительно знакомый. Словно кто-то рядом сухарики грызет. Но надо мной слой земли в два метра толщиной и сюда с поверхности не должно долетать никаких звуков. Или неведомый зверь пытается сожрать дерево моего временного пристанища? Да ну, не может быть … показалось, наверное.
Но все же что-то сжалось в районе желудка, не давая толком успокоиться. Что-то все равно было не так.
Думать о своей незавидной участи меня не особо тянуло. Я попытался вспомнить лицо сестры, но оно расплывалось перед глазами. Я знал, что она погибла под колесами чей-то машины, но никак не мог вспомнить подробностей, деталей. Ваза с какими цветами стояла на столике в гостиной, когда я взял телефон? Кто сообщил мне эту недобрую весть - Наги Наоэ или кто-то из друзей семьи? Что я делал после того, как узнал о случившемся? Я не мог вспомнить ничего из того, что помогло бы мне осознать происходящее.
А дальше? Как я умер? Пуля, нож?.. Что это было? Кто это был? Я помнил, как встретил Хлоэ и Кена. Я помнил, как мы ехали к мистеру Криптону. КР решил приставить ко мне телепата, якобы сбежавшего из Эсцет. КР был обеспокоен моей неожиданной активностью и говорливостью. Он был почти уверен, что Шульдих таки промыл мне мозги, и решил проверить это наверняка. Но прочесть телепат меня не смог - мои щиты были слишком сильны для него, а сам мальчишка был уж явно слаб. Моя сила воли была для него огромна. Шульдих говорил, что это важно, и я смог убедиться в этом на личном опыте.
Ну а потом... потом мы отправились на миссию. Идти я не хотел, как, впрочем, и других отпускать. Но команда решила меня не слушать, ведь был слишком "не такой как всегда". Мне бы следовало себя в руках держать, но неожиданно пробудившаяся эмоциональность не давала мне покоя.
Теперь только осталось вспомнить, что мы делали на миссии... Однако мои мысли клубились плотным облаком и не давали вспомнить ровным счетом ничего. Мы собирались остановиться в гостинице... но в какой? Мы как-то должны были добраться до церкви, но дошли ли? Встретились ли мы с тем человеком, которого хотели убить? Да и как его звали, человека этого?
- Рихард... Рихард Вагнер! - неожиданно вспомнил я.
Стоило мне сказать это, как мир вокруг неожиданно изменился. Первым, что я почувствовал, был нежный, почти невесомый ветерок. Лунный свет заливал все вокруг и причудливо отображался в темных глазах сидящего рядом со мной человека... Жующего сухарики человека. Вот черт! Так это были действительно сухарики!
- Ты справился быстрее, чем я думал, - сказал он, - Обычно люди слишком уж путаются в своих мыслях, усиленно жалеют себя, рыдают от "ужасных воспоминаний" и, в итоге, остаются внутри навеки. Вот оттуда и берутся все те психические расстройства, которым вы, люди, так любите давать названия.
Голос у Вагнера был приятный. Я даже поймал себя на мысли о том, что мне нравилось его слушать. Обычно люди, которых мы убивали, выглядели как монстры. Так или иначе их что-то выдавало - странный взгляд, трясущиеся руки, кривые зубы, словно вот-вот готовые вцепиться в чью-то плоть. Вагнер же был очень мил, аккуратно одет и весьма сдержан. И не скажешь, что перед тобой устроился мясник, чьи руки по локоть в крови.
- Ты сломал мне щиты, - хрипло сказал я. Язык не слушался, до ужаса хотелось пить и меня слегка трясло, словно в лихорадке.
- Милый мой мальчик, если бы Шульдих рассказал тебе обо мне подробнее, то ты бы знал, что твои щиты для меня сломать как раз плюнуть. Я же не студент-первокурсник, в самом-то деле. Но либо он схалтурил, либо не посчитал нужным дать тебе эту информацию. Но в любом случае ты в пролете.
Он засунул в рот еще один сухарик и смачно облизал пальцы. По лучащейся от удовольствия физиономии ужасно тянуло врезать.
Я оглянулся по сторонам. Хлоэ, Фри и Кен стояла на коленях справа от меня. Вагнер заставил нас выстроиться в линию, словно мы были для него шахматными фигурами.
Друзья боялись за меня. Наверное, никогда до этого мига я не был уверен, что они могут чего-то настолько сильно испугаться. Но повидавший меня в любом состоянии Кен, пофигист Хлоэ и даже непробиваемо спокойный Фри... они все боялись, что где-то в моей голове сработает выключатель, и я просто сойду с ума.
- Почему ты нас сразу не убил? - спросил я спокойно. Сейчас ни в коей мере нельзя было выдавать своей неуверенности. Пусть Вагнер был способен прочесть меня от корки до корки, но лицо не имело права предать.
- У меня еще целая ночь впереди, знаешь ли. А сидеть одному в темноте - это так скучно. Так зачем же самому себе отказывать в развлечении, если оно само идет в руки? А вы, охотнички света, такие забавные зверушки. Лаете, кусаетесь, но толку от вас никакого.
- Неужели все так просто? Что-то верится с трудом, - ответил я. Гордость гордостью, но разумом-то отлично понимал, что у меня нет ни малейшей возможности освободиться. Меня не связывали путы, но руки мои словно прилипли друг к другу, да и ноги не желали подниматься. Коленями я чувствовал влажную землю. Видимо, недавно тут дождь прошел, да и пахло свежестью.
- Это почему еще? - спросил Вагнер.
- Потому что ты любопытный. Это уж, извини, на твоем лбу большими буквами написано, - я фыркнул, - А если вспомнить, что у тебя когда-то были нежные чувства к команде Кроуфорда, то не сложно понять, что ты хочешь знать.
Он по-птичьи склонил голову на бок и немигающе смотрел на меня. "Он сумасшедший, - неожиданно для себя понял я, - От него можно ожидать всего чего угодно... Что он мне голову взорвет... или что шею сломает... или отпустит на все четыре стороны! Он совершенно непредсказуем!" Такие люди были ужасны. Я боялся их больше, чем кого-либо. По сути своей я, наверное, был тем, кто в движении любил просчитывать каждый ход. Поэтому смерть непонятно от чего меня чуть-чуть… напрягала.
- Ты для меня самый интересный экземпляр, - сказал Вагнер, нежно улыбаясь, - Я люблю романтиков, я люблю влюбленных. И я люблю сильных людей, которые бьют себя пяткой в грудь и стараются убедить всех в своей нескончаемой крутизне. Знаешь, Фудзимия Ран, гордецов ломать одно удовольствие. Как приятно видеть таких, как ты, на коленях, когда нет уже ни воли, ни гордости, ни сил…
- Дело ведь не в моей силе воли? Дело в Шульдихе, верно?
- Подумать только, он называет тебя котенком! - неожиданно выпалил Вагнер, - после одинокого детства, четырех лет в Розенкройц и рек крови, что он пролил! После всего этого он нежничает с тобой! Кто вообще в такое поверит?!
- По мне так на нежности это нисколько не тянет...
- Да что с тобой такое? Ты же охотник света! И что такого он сделал, что смог отбелиться перед тобой? И что в тебе такого, что он захотел это сделать?
От неожиданной перемены в нем мне стало дурно. Он больше не старался выглядеть невинно. Черты его лица исказились, стали неприятными. Он был безумен в самом глубинном смысле этого слова. От каркающего звука его голоса тянуло сжаться в комок.
Я бы пожал плечами, но тело не слушалось. Да и что я должен был ему объяснять? Самому бы понять, что привело меня в тот городок и почему я хватаюсь за Шульдиха, словно он смысл моей жизни.
- Ты завидуешь, - наконец, сказал я, - Тому, что Шварц остались людьми, что им больше не нужно убивать, что они наслаждаются жизнью. А ты даже и не пытался. Ты осознать не можешь, как это может быть. Поэтому тебя и ломает.
- Какой замечательный психологический портрет, - Вагнер нежно улыбнулся, - Честно говоря, я не замечал у кого-либо из Шварц этакой... мечтательности. Я думал, что глупые человеческие чувства у них давно зарыты где-то подальше. Люди не меняются, как бы сильно им этого не хотелось. А знаешь, Фудзимия Ран… я, пожалуй, оставлю тебя в живых. У меня столько интересных сценариев для тебя. Скажи мне, что ты выберешь?
- Выберу из чего? – спросил я. Было даже страшно подумать о том, куда он может двинуться за своим безумием.
- У меня много вариантов. Ты можешь прожить остаток жизни, продумывая последние секунды существования своих любимых. Обугленные тела, брызги крови, мозги, расползающиеся по земле… Для Шульдиха обязательно сойдет последнее. Он обожает свою голову и ценит ее дороже золота. Есть и другие варианты. К примеру, боль. Нескончаемая, ломающая, выворачивающая наизнанку…
- И для чего все это?
- Пусть он живет с осознанием того, что убежать таким как он, не позволено.
Я не успел ответить. Невдалеке хрустнула ветка. Вагнер настороженно обернулся, но через мгновение заметно успокоился, когда из-за деревьев вышла молодая светловолосая женщина. Я помнил эту девушку. Она была с Вагнером, когда мы с командой подошли ближе. Он доверял ей, раз позволил обнять себя за шею и уткнуться носом в район уха.
- Ну что, спокойна твоя душенька? Все проверила? - улыбнулся он.
- Да-а, - произнесла она, рассеянно улыбнувшись.
- Вот и отлично. Можешь пока отдыхать.
Девушка весело хихикнула, чем немало поразила Вагнера. Он удивленно смотрел на то, как она поднимается во весь рост и смыкает руки на его шее, словно в игривой попытке удушить.
- Ты попался, - невинно улыбнулась она. Вагнер нахмурился и начал разглядывать ее с ног до головы. В полутьме мне казалось, что у него глаза горят. Хотя, скорее всего, это была игра моего больного воображения. Что-то изменилось, но я не мог понять, что. Словно воздух вокруг наполнился неясным ощущением опасности.
- Браво, - наконец, проговорил Вагнер, - Кто бы мог подумать, что ты посмеешь явиться сюда.
- А что такого? - светлые девичьи брови удивленно взлетели вверх, - Ты же знаешь, я всегда любил повеселиться.
- Это-то верно... Но куда ты дел Ханну?
- На дне оврага лежит.
- А Берг и Харрольд? Ты уж точно не мог пройти мимо них.
- Сорвались со скалы. Случайно так. Я тут почти не причем.
Вагнер щелкнул зубами. В это момент он напоминал хищного зверя, готового вцепиться в горло врагу.
Девушка обворожительно улыбнулась. Белый цвет с ее волос начал сползать к ногам, словно в замедленной съемке какого-то киношного спецэффекта. Шульдих потянулся всем телом, довольно ухмыляясь.
- О, боги..., - пробормотал я. Такого сюрприза я уж точно не ожидал.
- Пижон, - хмыкнул Вагнер, откинувшись на руки.
И что? И это все? А как же пара ласковых и хорошая схватка? Вот просто пикник какой-то, а не встреча старых недругов.
- Ну, так телепат же! Мы все такие, мы любим все красивое и из ряда вон. Это так..., - Шульдих взмахнул руками, подбирая слово, - тонизирует!
Он устроился рядом с Вагнером и подобрал с расстеленного пиджака пакет с сухариками. Два добрых друга, нежно улыбающихся друг другу. Только вот в глаза им лучше не смотреть. Давно я не видел такого Шульдиха. И надеялся, что больше и не увижу. Он был красив и чудовищно опасен. Он сколько угодно может прикидываться белым и пушистым, но от него за милю несет холодом. Истинная сущность Шульдиха была много опаснее, чем я предполагал.
- Отдай мне Рана, и я уйду, - сказал он, хрустя сухариками, - Остальных можешь забирать, мне плевать.
- Я свою добычу не выпущу, - ответил Вагнер.
- На что они тебе? В них нет никакой пользы.
- Но они попались...
- Не будь ребенком.
- Ну что ты..., - Вагнер подался вперед, и они почти соприкоснулись носами, - Вы ведь всей командой откинулись, правда? Тебя тут быть не должно, ты мертв. Так что не лезь, куда не просят. И отдай мои сухарики, призраки не едят.
Вагнер протянул руку, но Шульдих, помахав перед его носом пальцем, убрал подальше пакетик с едой.
- Давай меняться, - сказал Вагнер, - Ты отвечаешь на все интересующие меня вопросы, а я отдаю тебе Фудзимию. Согласен?
- Это смотря какие вопросы. Вдруг тебя будет интересовать уж что-то совсем интимное.
- Где Кроуфорд?
Шульдих хихикнул и сделал неопределенный жест.
- А точнее?
- Где-то на североамериканском континенте. Женат, счастлив и мечтает завести себе кучу маленьких кроуфят.
- Что, правда? - Вагнер был поражен до глубины души.
- Нет, конечно. Про кроуфят я пошутил. Хотя черт его теперь знает, вдруг потянет соорудить из себя отца семейства. Еще вопросы?
- Как ты убил Ханну? – негромко спросил Вагнер.
- Быстро, - Шульдих поморщился, - хотя шея довольно громко хрустнула. Я думал, что нас последняя мушка в лесу слышала.
- И что же, совсем тебе ее не жалко? Вы же учились вместе, были друзьями.
- Почему же, жалко. Она - дура. Бог ума не дал, только симпатичную мордашку. Вот и оставалось ей пользоваться только тем, что было. Таких мне всегда жалко.
Я вздрогнул. Шульдих со стороны казался расслабленным. И если было так на самом деле, если все это было не игрой, то он оказался в опасности. И что за манера провоцировать врага?!
- Неужели ты действительно думаешь, что я отпущу тебя живым после того, как ты уничтожил всю мою команду? - спросил Вагнер.
- Я пришел сюда для того, чтобы убить тебя, а не для того, чтобы разговоры разговаривать. И уж тем более не о Брэдли болтать. Ты того не заслужил.
Я не заметил удара. Но Шульдих, видимо, обладал более тренированными глазами. Бой телепатов... Никогда бы не подумал, что это будет смотреться настолько эффектно. Я полагал раньше, что они способны лишь мысли читать, но и не думал называть их какими-то сверхлюдьми. Гибкие, стремительные создания, способные чуть ли не в ночи растворяться. Я лишь успевал видеть неясные очертания паранормов и слышать звук непрекращающихся ударов.
Я верил, что смогу смотреть на это вечно, как Шульдих вдруг закричал и свалился в двух метрах от меня. Он был ужасно бледен и ужасно зол. Перепачканный и всклокоченный, казалось, что и следа не осталось от аккуратного и очаровательного человека. Еще никогда я не видел такого бешенства в его глазах.
- Ох, как у нас все по-честному-то..., - пробормотал он, слегка касаясь сломанной ноги. Меня передернуло. Из разорванной штанины выглядывало что-то белое. Кость... Наверное, это чудовищно больно.
Я дернулся. Кажется, невидимые путы чуть ослабли. Видимо, Вагнер, отвлекаясь на Шульдиха, несколько подзабыл про нас. Что ж, это его проблемы. Пока он отвлекается на Шу, я смог бы попытаться освободиться. А там проломить голову чертову паранорму. Что он там о мозгах на земле говорил?!
- Ты, мать твою, еще и телекинетик, - просипел Шульдих, - Скажи мне, сколько всего в тебя понабабахали? Ты же уже и не человек. Что в тебе осталось? Жажда крови? Ну, извини, этого слишком мало.
- Зато непобедим..., - вышедший из тьмы Вагнер утроился прямо на рыжем. Шульдих охнул и откинулся на спину.
- Я бы с этим поспорил. Разумеется, ты привел бы мне доводы, и меня бы всего вывернуло к чертовой матери... Но мы можем продолжить нормальную человеческую беседу? Или ты решил еще немного меня поломать?
- Я бы не отказался сделать и то, и другое. Все равно тебе умирать. Так косточкой больше, косточкой меньше, в чем проблема-то?
- Зато я знаю, что ты отпустишь его, как только я умру...
Путы вдруг стал ужасно тяжелыми. Я уставился на Шульдиха, холодея всем телом. Что за глупость он тут несет?
- ... чтобы он жил дальше с мыслью о том, что именно его действия привели к тому, что его любимый человек погиб. Такой садизм вполне в твоем духе, Рихард. Уж мне ли не знать.
- Почему ты вдруг об этом подумал? Зачем тебе вообще об этом думать? Разве у вас не любовь в цветочках и не кофе в постель по утрам?
- Да я тебя умоляю! О чем ты говоришь? Я не романтичен, я не влюбчив. Да я вообще не умею всего этого. Но ради него самого, ради его жизни стоило подставиться.
Вагнер был раздосадован. Он степенно поглаживал бывшему телепату Шварц запястье и думал. И, видимо, совершенно не понимал, к чему вел Шу. Его истощенный убийствами мозг не мог понять и не хотел понимать. Да и для меня эта задачка была несколько трудновата. Ну не может же человек пойти на смерть лишь для того, чтобы обеспечить мне относительно мирное будущее?!
- В чем подвох? - спросил Вангер, нависнув над своей жертвой.
- Подвох в том, что я на самом деле собирался тебя убить.
- И как ты это сделаешь?
- А кто сказал, что это буду делать я?
Вагнер не успел обернуться, как на его шее защелкнулось нечто, напоминающее обруч.
- Бум, - нежно сказал Шульдих.
Это было невероятно отвратительно и невероятно притягательно. Человека раздувало. Через пару секунд он стал походить на огромный воздушный шарик, давление внутри которого зашкаливало. Хоть я и предполагал, чем это закончится, и меня всего передергивало от отвращения, не смотреть на это я не мог. Кожа с сухим треском взорвалась, окатив окружающих фонтаном крови. Шульдих каркающе рассмеялся.
Невидимые веревки спали с моих рук, и я мгновенно подскочил на ноги, метнувшись к нему. Рыжий был бледен, губы его посерели. И я принялся растирать ему запястья. Мне почему-то казалось это важным и нужным, хотя, по сути, в моих действиях не было проку.
- Брэдли, - тихо позвал он.
- Я здесь, - отозвался появившийся рядом Кроуфорд.
- Я зна-ал! Я знал, что ты меня не оставишь! Этот твой странный звонок был уж слишком подозрительным! И тогда я понял, что ты знаешь больше, чем говоришь! Ты бы не бросил меня одного здесь, тебя бы совесть замучила!
- Конечно, не оставил бы…
Шульдих блаженно улыбнулся, когда Кроуфорд погладил его по щеке.
- Но где ты взял радахан? Я думал, его хранилище где-то в Эсцет, прямо у старейшин...
- Ради тебя чего только не сделаешь. Но давай потом это обсудим. Наги, его нога!
Рыжий закричал и вдруг потерял сознание. Наоэ обычно работал быстро и безжалостно.
Сняв с пальца кольцо, Кроуфорд старательно мыл руки. Кажется, уже в пятый раз. Его можно было только пожалеть. Кем бы ни был Вагнер, Кроуфорд когда-то был его другом. А убивать друга, хоть и бывшего - это никому не пожелаешь.
- Мне очень жаль..., - пробормотал я.
- А, - он лишь отмахнулся от меня, - я сделал то, что должен был. Убрал монстра и спас жизнь другу. У меня не было никакого выбора.
- А чем ты его так?
- Это что-то вроде блокатора силы. Перекрывает все пути выхода. В итоге получается то, что получается. Чем сильнее паранорм, тем быстрее его убивает радахан.
- Довольно неприятное зрелище...
- Для меня так неприятнее видеть сломленного Шульдиха. Такой гордый человек не должен валяться у чьих-то ног.
Он закончил мытье, вытер руки и поспешил облачиться в одежду Фри. Она была Кроуфорду несколько великовата, и смотрелся он... комично. Впрочем, когда этот человек так серьезно смотрит на тебя, смеяться уже не тянет.
- Там пара сломанных ребер и нога... с ногой будет посложнее, конечно, но мы справимся.
- Вы? - он в изумлении уставился на меня, - Как я понимаю, ты все же решил больше не бегать по свету и не убивать всевозможных нехороших людей? Ты решил, что теперь все будет здорово?
- Мне, правда, очень жаль, что все так вышло... Я бы и не подумал...
- А стоило бы, - отрезал Кроуфорд.
Я глубоко вздохнул. Мне не стоило грубить ему, мне не стоило извиняться перед ним... Но, черт возьми, он был прав. Шульдих слишком ненормален, чтобы усидеть на одном месте.
- Он еще ребенок, - тихо проговорил оракул, - Со всеми его философскими теориями, гулянками и шаловливыми ручками он просто ребенок, который не особо продумывает свои шаги и уж тем более плюет на последствия. Для этого ты ему и нужен. Чтобы быть ему второй мамочкой.
- А если у меня не получится?
Кроуфорд многозначительно хмыкнул, наспех протер бумажным полотенцем собственные очки и с важным видом водрузил их на нос.
- Кстати, а почему ты здесь? - спросил он, - Почему не у постели больного?
- Мне сказали, что он еще с час не очнется. Ему заштопали ногу, дали обезболивающее, и он спит. А сидеть без дела мне не хочется.
- Обезболивающего дали? Зачем? - изумился Кроуфорд.
- Ну... Ему больно...
- Хмм...- Брэд раздосадованно потер нос, - прости, я забыл сказать. Ему нельзя ваши медикаменты. Готовься, что он проснется раздражительный и ворчливый.
- Но почему?
- Паранормы, - Кроуфорд улыбнулся, - у них всегда не так как у людей.
Терпеть ненавижу ждать. И неважно, сколько ждать. В любом случае противно. И пусть под рукой есть стаканчик с противным кофе и неожиданно болтливый Кроуфорд, погоды это не делает.
- Брэдли…, - неожиданно сказал Шульдих, когда уже пошел второй час нашего пребывания в палате. Я подскочил на месте, чуть было не пролив на себя теплый напиток.
- Да? – позвал Кроуфорд.
- Отпили мне голову.
- Нет, она тебе еще пригодится. Давай попробуем по-другому.
Лицо рыжего разгладилось, когда Кроуфорд коснулся его головы, осторожно помассировал затылок, прошелся пальцами у бровей. Шульдих блаженно застонал.
- Надо будет рассказать Фудзимии, когда тебе просто требуется массаж, а когда ты идешь на хитрости, чтобы получить дозу. Пусть знает отличия.
- Нече-естно… Он здесь?
- Ты настолько ленив, что глаза открыть не можешь?
Шульдих вздохнул и повернул голову в мою сторону.
- Доброе утро, - сказал я, улыбаясь.
- Ты что же, совсем на меня не злишься? - он приподнял одну бровь в изумлении.
- На что злиться? Что ты готов был глупо погибнуть, чтобы выжил я?
- Ну, хотя бы из-за этого, да.
- Но ведь эта была просто теория? Одна из многих. Я прав? Ты не хотел умирать и верил в то, что где-то там, на заднем плане, маячит Кроуфорд. Одно лишь страшно. Если бы Кроуфорда там не было бы, ты бы умер и я на самом деле жил со всем, что ты натворил. Но нет, я не злюсь.
- Да ты святой просто…
Оракул хмыкнул, продолжая массажировать рыжему голову. И, кажется, наслаждаясь этим ничуть не меньше, чем наслаждался Шульдих.
- Я хочу от тебя котят! – неожиданно сказал телепат.
- Эээ… что?
- Если бы ты был женщиной, я бы сказал, что хочу от тебя детей. Но так как ты мужчина, я вынужден искать другой выход. Желательно, конечно, двоих. Чтобы потом, когда мы стали делить имущество, с детьми не возникло бы проблемы.
- Какое еще имущество? – я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Это у него что, еще одна дикая теория?
- Совместно нажитое, разумеется, - он закатил глаза, - Первые два-три года будет все отлично. Мы будем купаться в нежности и любви друг друга. Потом я начну тебе надоедать. Сначала болтовней, потом несдержанностью, потом…
- И ты мне только три года дал. Однако… А я-то думал, у меня больше терпения.
Кроуфорд издал странный звук. То ли хмык, то ли хрюканье. Которое Шульдих, впрочем, понял без перевода.
- Ну, и вали, - сказал он, махнув рукой, - Только не забывай звонить и спрашивать, не закормил ли меня Фудзимия своими листиками да водорослями.
- Обязательно, - улыбнулся Брэд и, прихватив со своего стула пальто, вышел из палаты. Что ж, убедился, что его услуги больше не потребуются, и покинул нас.
Шульдих лежал на постели. Живой и относительно здоровый. И мне, кажется, больше и не надо было.
- Иди ко мне, - он протянул руку.
- Что, прямо сейчас? – изумился я.
- А что тебя смущает?
- Ну, мы как бы в больнице. Тут такими вещами заниматься нельзя.
- Кажется, я сделал из тебя извращенца, - он коротко рассмеялся, - Я всего лишь предложил тебе прилечь рядом со мной на кровать. Но если ты прямо-таки уж хо-очешь, то мы бы могли попробовать. Правда, в выборе поз будет некоторое затруднение, но чего только ради тебя не сделаешь…
- Заткнулся бы ты, а?
Я быстро скинул ботинки и скользнул к нему под одеяло. И был схвачен и почти насильно уложен на Шульдиха. Пришлось устраиваться удобнее, чтобы не оказаться на больной ноге и ребрах рыжего.
- Наги уже смылся, да? – спросил он немного расстроено.
- У него много работы.
- Жаль…Он вечно такой серьезный, такой правильный. И такой скучный. Не то, что я.
- Ага, люби себя, - я рассмеялся.
- У нас была отличная команда. Кроуфорд пытался своих защитить, Наги создавал порядок в хаосе, Фарфи придавал философский оттенок, заставлял нас думать… а я пытался своих развлечь. И это было нормально. Скажи, - он внимательно посмотрел мне в глаза, - тебе на самом деле нужен рядом человек, перманентно сходящий с ума?
- Раньше ты не спрашивал моего мнения.
- Раньше я думал, что мне ты положен судьбой… или как-то так. В итоге я понял… В общем, мне страшно было бы тебя потерять сейчас, когда я только получил то, что хотел.
- Хочешь мороженого? – я игриво потянул его за прядь волос.
- С орешками! – мгновенно отозвался Шульдих.
- Хорошо, будет тебе с орешками!
Выходя из палаты, я бросил быстрый взгляд на лежащего в кровати человека. Думать не хотелось. Мне было хорошо. Кажется, в итоге я обрел какую-то целостность, кажущуюся мне полной и безграничной. Я был счастлив с человеком, с которым не мог быть счастлив по определению. Но он был таким, каким он был, и мне это нравилось.
Я уничтожал барьеры, стирал правила… и плевал на последствия. Мне было хорошо.
Эпилог. Тот же немецкий город, тот же дом и те же люди... ну, почти))
Утро встретило меня головной болью. Мне бы упасть на кровать и проспать следующие сутки, но желудок бодро возликовал, что я закончил работу, и потребовал еды.
Мне следовало бы поставить заключительную точку в книге завтра утром, но внезапно проснувшееся упрямство сказало заветное слово: "Сейчас!". Одно лишь хорошо в сложившейся ситуации - проект был закончен, и впереди меня ждала целая неделя отдыха. Море, солнце, еда, Фудзимия и два пушистых кота! Последовательность не важна.
Дверь на кухню открылась, и я встретился глазами с удивленным Раном.
- Ты не спишь еще? - поразился он.
- Сейчас поем и лягу. И да, ты не видишь, как я куском хлеба загребаю джем из банки. Как прошел прием у ветеринара?
- Неожиданно. Как оказалось, это не опухоль.
- И что тогда?
Ран подозрительно тихо вздохнул и поставил на пол сумку-переноску. Оттуда вывалился небольших размеров белый кот.
- Он беременный! - неожиданно объявил Фудзимия.
Подавившись хлебом, я закашлялся.
- Чего? - выдохнул я, вытирая выступившие слезы.
- Вайсс беременный.
- Но он же мальчик!
- Он не мальчик. Он - девочка. И он беременный.
Мы долго смотрели друг в глаза. У меня начинался нервный тик.
- Это шутка, да?.. Или нет?
- Нет, - Ран потер лоб пальцем, - Мы с тобой... В общем, надо было сразу смотреть.
- Да как там посмотришь? У него же шерсти больше, чем у меня волос на голове!
- У нее!.. И, видимо, фрау Вассерман надеялась на нашу несообразительность, когда отдавала нам котят. Мы скоро станем дедушками, Шу. Так что отпуск временно отменяется.
При слове "дедушки" я нервно хихикнул и уткнулся носом в банку с джемом. Вот интересно, она уже была до меня открыта или я так много слопал?
- И вообще, во всем виноват Шварц. Это он оприходовал мою невинную девочку, - неожиданно заявил Фудзимия.
- Что-о-о?! Что ты сделал, когда они трахались на заднем дворе? Ничего! Так что не впутывай Шварц!
- Нууу, я думал, у них чувства. И зачем было им в этом отказывать?
- Ага, чу-увства у них! - я хихикнул, - И учти, я не дам тебе вырезать им... кое-что! Нельзя лишать мальчиков мужского достоинства, а девочек шанса на деторождение.
- И что нам тогда делать с кучей котят, которые у нас будут рождаться?
- Будем складировать к фрау Вассерман, она заслужила. А если серьезно, то можно даже в Берлин возить. Благо, он тут недалеко. В больших городах всегда кому-то нужны котята. Организуем котоферму. И, знаешь, к черту отпуск. Я никогда не видел, как рождаются животные... Наверное, это дико интересно.
Судя по хмыку Фудзимии эта идея вызывала у него сомнения.
Я закрыл банку и засунул ее в холодильник, обойдя при этом беременную кошку... по очень большому кругу. Кажется, я начал ее побаиваться.
- Между прочим, у нас скоро три года, - я осторожно куснул Рана за шею.
- Три года с того времени, как ты попал в больницу или три года со дня нашего знакомства? - он прищурился, с интересом глянув на меня.
- Первый вариант. Если считать со дня нашего знакомства, то получится... три года и пять месяцев? Я не особо помню, сколько там времени прошло.
- Поверить не могу, что я торчал у тебя дома пять месяцев.
- И тебе это нравилось...
- Не с самого начала, но да, нравилось, - он улыбнулся.
- И я дал тебе три года.
- На что?
- Чтобы бы ты от меня устал.
- А, ты об этом! - он рукой взъерошил мне волосы, заставляя меня прищуриться от наслаждения, - Тогда ты промахнулся с прогнозами. Мне с тобой точно не скучно. И ты меня не раздражаешь.
- Что, совсем?
- Ага... Ну, может, не считая той банки с джемом, внутри которой куча хлебных крошек. Сам ее доедать будешь.
- Договорились!
Тискать Фудзимию я обожал больше, чем делать что-либо. Он был теплый и податливый и так смешно вздыхал, что остановиться было невозможно.
- Пошли в постельку, что ли, - весело сказал я.
- Что, у тебя еще на это силы остались?!
- Я вообще-то просто про вздремнуть. Я знаю, что ты тоже толком ночью не спал.
- Вечно у тебя какие-то отговорки, - он улыбнулся.
- Ага, и из нас двоих я вечно извращенец и пошляк. Пошли уже...
Засыпая, я в голове поставил новый счетчик. На новые три года. И все же интересно, что он скажет в следующий раз?
В ногах грузно устроился Шварц. Я надеялся спать крепко, долго и без лишних дрыганий ногами, иначе новые кошачьи царапины можно получить без проблем. Планы на следующую неделю менялись. У меня лишь оставался Ран и куча котов... И, признаться, меня это устраивало.
Название: Любовь как эфемерное чувство
Глава 8. «Триумфальное возвращение Кроуфорда».
Автор: Те же самые братья Ноя))
Бета: fimiaren
Пейринг: Шульдих/Ран
Жанр: Romance, Angst
Рейтинг: R
Размер: макси
Статус: закончен! И слава богу!
Дисклеймер: Не мое, но я бы не отказался)
Размещение: запрещено
Предупреждения: AU, ООС, бред… что там еще в обычном списке?)) Судорожная попытка Ноев написать большой фик по Вайсс…
Предупреждение для главы: Ужасно просто, что когда ты придумываешь и пишешь, оо кажется тебе правильным и адекватным... Но я читал и плевался. Сочинение ученика пятого класса, не больше. То ли перекисают в голове, то ли что. Но оно закончено и я этому безумно рад)
Бла-бла-блаааааа!
Глава 8. «Триумфальное возвращение Кроуфорда».
Автор: Те же самые братья Ноя))
Бета: fimiaren
Пейринг: Шульдих/Ран
Жанр: Romance, Angst
Рейтинг: R
Размер: макси
Статус: закончен! И слава богу!
Дисклеймер: Не мое, но я бы не отказался)
Размещение: запрещено
Предупреждения: AU, ООС, бред… что там еще в обычном списке?)) Судорожная попытка Ноев написать большой фик по Вайсс…
Предупреждение для главы: Ужасно просто, что когда ты придумываешь и пишешь, оо кажется тебе правильным и адекватным... Но я читал и плевался. Сочинение ученика пятого класса, не больше. То ли перекисают в голове, то ли что. Но оно закончено и я этому безумно рад)
Бла-бла-блаааааа!