Вчера я писал ужастики) И мне это понравилось, ничего не знаю)

[ojrwin]

D.Gray-man. Шерил/Лави, Тикки/Лави, Фиддлер/Лави, Книжник. Давление на Лави, физическое и моральное, со стороны Ноев, чтобы убедить Книжника сотрудничать. Ангст Книжника, наблюдающего со стороны на то, что происходит с его учеником. Беззащитность Лави. Рейтинг на усмотрение автора. H-

Бета:  Mad Selena
Рейтинг: ммм… что-то есть)
От автора: кровавое непотребство) Моральное издевательство.

Торчащая из руки кость притягательно бледнеет. C булькающим смехом Шерил касается ее рукой, и все тело молодого Книжника скручивает судорога.
Мне приходится закурить, чтобы хоть как-то отогнать от себя противный запах крови. Странно, после стольких убийств я должен привыкнуть к ней, но до сих пор противно, когда я вижу руки Шерила, перемазанные в красном.
- В этом что-то есть, правда? – шепчет брат на ухо старому Книжнику, - белые кости с капельками крови на них, смуглая мальчишеская кожа, зеленые глаза… Признаться честно, эта картина столь прекрасна, что трудно отвести взгляд. Но еще более притягательна сила воли твоего ученика. Когда я смотрю на то, как он сжимает зубы, мне хочется понять, как долго он будет сопротивляться.
- Все это бесполезно. Вообще, все, - констатирует Фиддлер, прикрывая рот рукой. Он показательно зевает, чтобы дать понять, как ему скучно. Он почти не прикасается к рыжему. Лишь иногда проводит рукой по его волосам. Экзорцист шипит что-то про запах изо рта, от которого тараканы дохнут. Сил у него почти не осталось, но боевой дух парня не так-то просто сломить.
А я… я думаю лишь о том, что куда проще было заняться сначала дедом. Мальчишка бы пришел в ужас от того, что мы, Нои, творим с его учителем, и сам стал бы умолять его начать сотрудничество… наверное. Лави - натура темная, его не так-то просто понять. Он упрям, прямолинеен и убежден в правильности своих идеалов. Он готов стоять до конца, но пока и представить не может, как готов зайти Шерил в своих экспериментах на тему «когда же, наконец, сломается наш мальчик?»
- Когда же ты закричишь-то? – хохочет брат, - Я знаю, ты не можешь двигаться! Я знаю, у тебя больше не осталось сил! Но звуки-то ты издавать можешь! Ну, давай же, порадуй меня!
В этот момент мне кажется, что юный Книжник плюнет в его глаза. Взгляд у него вполне решительный. И я чуть было не говорю Шерилу отойти подальше. Не думаю, что его так уж и тянет испачкаться.
Но меня вдруг привлекает сам старик-Книжник. Я привык видеть его спокойным и уверенным в себе, но тут ужас, что был написан на его лице, для меня как-то в новинку. Ох, и любит же он мальчишку, как же он любит его! Да Шерил этого Лави чуть ли не на составляющие разобрал. Еще бы старик не выглядел таким испуганным. Но, черт возьми, с каких это пор непрошибаемо-спокойный дед выглядит как испуганная девочка?
- Не пора ли нам закончить? – я подхожу ближе и сажусь перед ним на корточки. - Кому будет лучше оттого, что ты отказываешься? Тебе? Ему? Нам? Признаться, мне самому не по себе от той картины, что я вижу. Мне жалко твоего мальчика. Он не заслуживает быть расчлененным на куски.
- Мы не имеем права вмешиваться в ход истории, - упрямо говорит старик. А глаза у самого во все стороны бегают.
- А кто это решает? – спрашиваю я, - Какой-то неведомый Бог Историков? Где написано, как вы должны себя вести? Что у вас там за документы, предписывающие нормы вашего поведения? Кодексы, законы, установки… Книжник, тут главное – это не то, что говорят, а то, что необходимо.
- Лави справится, - говорит старик убежденно, а я лишь протягиваю руку, чтобы смахнуть со лба мальчишки тонкую струю крови. Запах становиться непереносимым. От Лави чудовищно пахнет кровью, и я вынимаю платок, чтобы приложить его к носу. Лишь бы не вдыхать этот тяжелый, сладкий запах.
- Да я тебя умоляю, - Шерил закатывает глаза, - ему осталось минут пять. Против яда он долго не протянет.
Кажется, его утомляет тот факт, что старик не желает думать мозгами. Он по-прежнему играет с конечностями мальчишки. Даже не для самого удовольствия от процесса, а скорее по обыденной закономерности. Уж мне ли не знать, что брат терпеть не может сидеть без дела.
- Мы все люди, - говорю я тихо, - и у каждого из нас есть свои слабости. Шерил любит причинять боль, но это ты и так знаешь. Он верит, что через боль всегда можно понять, что за человек лежит перед ним, о чем он думает, чем живет… Боль – это способ сорвать все маски и обнажить истинную натуру человека. Фиддлер – любитель вкусов. Он смешивает их на языке, рождая новое сочетание. В большинстве случаев – то что-то сладкое, но смертельно опасное. Если твой мальчик в дальнейшем сможет говорить, спроси у него, какой мой Фиддлер на вкус. Уверяю, для тебя это будет неожиданным открытием.
Я прохаживаюсь по комнате, измеряю ее шагами и считаю про себя. Минут через десять Лави умрет. У меня не так много времени, чтобы уболтать Книжника. Да и как уговоришь такого, если он твердит только о своей религии?
- Я же Удовольствие. Мне нравится наслаждаться всем, в любом деле я ищу крайнюю грань блаженства. Даже наш сегодняшний разговор мне по душе. Не потому, что мне нравится смотреть на то, как Шерил уничтожает твоего мальчика. Просто я знаю, что мы добьемся своего. И это так возбуждает кровь.
И тут происходит то, что я никак не могу ожидать. Не сейчас, не так скоро и не так эффектно. Я думал, что у меня есть еще достаточно времени. Лави теряет сознание и кулем падает на пол. Никто даже не пытается удержать его. Нам остается только смотреть на то, как от упавшего тела бегут красные ручейки. Я брезгливо морщусь. Ну, что за вид?
- Я обещаю тебе… мы никому ничего не расскажем, - я смотрю Книжнику в глаза и улыбаюсь. Я вижу все как на ладони. И отчаянное «да» вот-вот готово сорваться с его губ.
Я чувствую себя довольным. Настоящее наслаждения приходит только с победой. Когда ты стоишь над разгромленным противником, осознавая всю свою мощь. Победить любой ценой – это именно про нас, Ноев. И пока у людей остаётся то дорогое, что они готовы защищать любой ценой, мы не проиграем.

D.Gray-man. Лави|Канда|Линали|Кросс|маленький Аллен. AU. Аллен - сын аристократа, а экзорцисты - его прислуга. Подозревать всех в убийстве отца.

Бета:  gregarius
От автора: АУ, сказка, изврат, полный ООС, ненормальное воображение автора.

После похорон отца я всерьез задумался о том, чтобы переехать куда-нибудь в деревню, поселиться в небольшом домике и жить в тишине и покое. Я отлично понимал, что моя мечта несбыточна, но все равно продолжал грезить ею. Пожалуй, я бы перевез туда бабушку. Ей бы свежий воздух пошел на пользу - не все в пыльном Лондоне сидеть. И главное, о чем я мечтал – это отсутствие любого вида прислуги на расстоянии несколько сотен квадратных метров.
Если бы вы спросили меня, что я имею против слуг, я бы не смог ответить наверняка. С детства я был приучен к тому, что со всех сторон меня охраняли и обсуживали представители семьи Кроссов. Как и мы, Уолкеры, они жили в поместье вот уже четыре века подряд. Кроссы были наняты моим пра-пра-пра-прадедом сэром Уильямом, который до дрожи в коленях боялся за себя и свою семью. Тогда только начинающий богатеть Сэр Уильям умудрился превратить семью в одну из самых богатых в Англии, и времена бедной аристократии ушли в прошлое. Тут-то и понадобился моему «пра-пра» мистер Бенджамин Кросс, спасший моего предка от ужасной смерти аж тридцать восемь раз. С тех пор потомки Бенджамина живут на территории нашего поместья, служат нашей семье и выполняют роль охранников.
- Ваш обед, сэр!
Милая-милая Линали - моя горничная. Очаровательное создание с большими глазами.
- Благодарю, Линали, - я стараюсь улыбнуться как можно шире, прямо-таки душою улыбаюсь.
Если этой девушки я не боюсь, то уж точно страх на меня нагоняет ее муж - повар Марианн. Он выглядит вообще довольно подозрительно. Особенно с огромным тесаком в руках.
Не поймите меня неправильно. Я бы и подумать ничего плохого про них не захотел. Но довольно подозрительно, когда четыре члена твоей семьи погибают друг за другом, да и причины их смертей были довольно глупые. Есть о чем задуматься.
Проводив взглядом девушку, я взглянул в тарелку. Мясо с каким-то соусом. Пахнет изумительно, и я не сомневаюсь, что на вкус блюдо чудесно. Но мясо, приготовленное тесаком Марианна Кросса… Бр-р, в дрожь бросает.
Я подозвал собаку, лежащую на подушках в углу комнаты. Рекс неохотно поднялся и прошествовал ко мне. Так хоть на яд проверить можно, а то как-то не тянет питаться сомнительной едой. Ведь моя мать умерла как раз во время приема пищи. Неожиданно задохнулась и упала лицом в тарелку. Врачи так и не смогли определить, что произошло. Или, точнее, что Марианн Кросс подсыпал ей в тарелку. Рекс, однако, умирать не спешил и я решился на обед.

Жизнь любого богатого человека разнообразна различного рода приемами и праздниками. Моя же жизнь представляла собой обучение. Я старался добиться всего, чего только можно. Я изучал науки, языки, читал множество самых разнообразных книг… Единственное, что мне пока было не по силам – это стремление вырасти. Когда человеку всего тринадцать лет, он всерьез начинает беспокоиться о своем возрасте. До совершеннолетия еще полно времени, а бабушка совсем старенькая. И вот уж чего мне точно не хотелось, так получить себе какого-нибудь опекуна.
- В течение четырнадцатого века и до конца средневекового периода король и его вассалы постоянно воевали друг с другом. Первый кризис наступил в тысяча триста двадцать седьмом году, когда Эдуард Второй был свергнут и жестоко убит. Его одиннадцатилетний сын, Эдуард Третий, взойдя на трон, наказал виновников, но правило, что короли не могли быть убиты или свергнуты, было нарушено.
Как-то меня не тянет слушать про войну Алой и Белой розы, которую мне рассказывал Лави. Он так мило улыбается, что кровь в жилах стынет. Я понимаю, Лави любит историю. Он любит ее куда сильнее, чем все мои предметы вместе взятые, но зачем же так усмехаться? Мне, вообще, кажется, что чем кровавее повествование, тем он быстрее приходит в восторг. Надо было видеть, как он щурился, когда рассказывал мне о расправах над ведьмами в Салеме.
К слову, мой отец погиб в библиотеке, когда на его голову неожиданно свалился огромный стеллаж с книгами. По словам Лави, в тот день у него был выходной, и он провел его, гуляя по городу. Я бы поверил ему, не будь на шее у отца странных синяков, напоминающих отпечатки пальцев.

- Выпрямись, глупый мальчишка. Не отклоняйся назад, я же не собираюсь тебя на шпагу нанизывать!
А это ни кто иной, как мой преподаватель по фехтованию - Канда Кросс. Признаться, человек он довольно неприятный, грубый и местами громкий. Канда способен устроить бардак даже там, где его нет, нанизав на любимый меч каждого, кто не придется по вкусу. Особенно по его утверждению фехтовальщику не нравятся «глупые пацаны, добивающие меня идиотскими вопросами». Не то чтобы я как-то часто приставал к нему. Просто лет до пяти меня интересовали его длинные волосы, за которые я так любил дергать. Интерес закончился тогда, когда он чуть не спустил меня с той огромной лестнице в холле. С тех пор в моем письменном столе лежит кукла, которую мне подарила мама. Кукла, которую я нежно называю Кандой. Правда, она уже почти лысая, лишь пара волосков осталась. Но я уже подумываю отнести ее в ремонт. Пришьют к ней новые волосы, и я вновь примусь за дело.
Канда, кстати, подрабатывает в конюшне, где и погиб мой дядя Джордан. На лбу у дражайшего родственника был обнаружен след от подковы. Следствие решило, что его пнула какая-то из лошадей. Тогда откуда, скажите мне на милость, в комнате Канды я обнаружил странное устройство, состоящее из деревянного молотка и прибитой к нему подковы? Не знаете? Вот и я не знаю.

Гуляя по дому, я решил зайти в комнату моей умершей на днях сестры. Мэри страдала астмой и скончалась от удушья. Тогда как так получилось, что в ее подушке я нашел цветы, которые могли бы вызвать приступ? Значит ли это, что милая девушка Линали тоже причастна к смерти моих родственников?
Честно признаться, я даже как-то уже устал плакать и беспокоиться. Ну не могут же Кроссы убить всех, в самом деле?
- Хозяин, ваша ванна готова.
Я обернулся, позади меня стояла Линали. Вот уж точно говорят: в тихом омуте черти водятся. Никогда бы не подумал, что такое очаровательное создание способно кого-нибудь убить. Неужели я настолько помешался от горя, что сошел с ума?
- Спасибо… Что-то еще? – спросил я, когда заметил, что она не спешит уходить.
- Когда-то ваш далекий родственник - сэр Уильям, пообещал нашей семье бумаги на владение корпорацией «Уолкер», если мы поможем ему выжить. Пора бы уже выполнить обещание, хозяин.
Я вздрогнул, отступив на шаг. На лице девушки расползалась страшная, воистину дьявольская улыбка.
- А что же все мои…
- Они отказались. Вы бы хорошенько подумали, хозяин. Денег у вас полно, а жизнь-то одна.
- А если я тоже откажусь?
- Тогда на полочке в ванной стоит включенный в сеть тостер. Вы же не хотите неожиданно для всех покончить жизнь самоубийством?