Тиканда. «Письма». На рождественский фест)

[ojrwin]

НЕ В ОБЗОРЫ!
Бета: Mad Selena
Писалось под настрение, поэтому все так странно)) Романтика, бред и все такое обычное) И странный Канда!)))
Работа на фест, но мне честное слово, совершенно пофиг на всех и я не хочу ждать третьего числа, чтобы выложить) Но того, кто меня тем админам сдаст, я буду делать больно)

С тех пор, как Тики пару раз чуть не попался экзорцистам при очередной попытке встретиться с Кандой, у них как-то повелось предупреждать о посещении заранее. Только вот никто из них не знал, когда будет действительно удобно встретиться, чтобы их не увидел никто чужой. Жить хотелось обоим.
Встречаться с риском для жизни вскоре надоело. Игрой это перестало быть уже раз в третий или четвертый. Им так приелось прятаться, наскучило оглядываться каждый раз и проверять, не следит ли кто.
Первым не выдержал Канда. Его раздражала и эта дешевая гостиница, и шторы отвратительного желтого цвета, и безмерно скрипучая кровать. И ситуация эта его нервировала так, что он расческой вырывал себе волосы, сам того не замечая. Не смотря на то, что собственная шевелюра была безмерно дорога ему, он вымещал всю свою злость именно на ней.
- Эй, я люблю твои волосы. Жестоко оставлять меня без их внимания, мальчик, - лениво выдал Тики.
Канда даже не повернулся в его сторону. Не тянуло его встретиться взглядом с обнаженным Ноем. Потому что снова захочется большего, и придется кусать губы, чтобы хоть как-то отрезвить себя. Потому что пора уже уходить… А Микк, конечно, будет слизывать тонкую струйку крови, текущую по его подбородку. И их очередное свидание затянется еще на несколько часов, и на поезд Канда, конечно, опоздает. Проходили, знаем…
- Хватит уже предаваться депрессии…
Канда слышит, как Тики потягивается на кровати и встает. Он знает, что движениями Ной напоминает кошку. Такую огромную, гибкую кошку… что-то вроде пантеры, наверное. Канда не особо интересовался разновидностями кошачьего семейства.
- Дай сюда ее…, - его рука ласково перехватывает ладонь Канды и отнимется у того расческу. Ной разворачивает его к себе и экзорцист подчиняется подобно кукле, которую дергают за веревочки. Тики принимается за его челку и Канда чуть морщится, когда его нос щекочут длинные пряди.
- А в чем ты обычно спишь? – спрашивает Тики, проказливо улыбаясь.
- В плаще на голой земле…
- Я в Ордене имею в виду.
- В штанах. С чего бы тебя это заинтересовало?
- Я просто подумал, что тебе бы пошло что-нибудь шелковое, скользящее. Было бы здорово вообще. И ты представь, что твои волосы соскальзывали бы по…
- Что только тебе в голову не приходит…
Канда пытается отстраниться, но Тики перехватывает его за пояс и притягивает к себе. Это даже и не поцелуй. Скорее небрежное и почти невинное касание губ. Но этот взгляд глаза в глаза приносит что-то слишком интимное в их отношения, что-то слишком близкое. И на какой-то миг Канде кажется, что они сегодня не занимались сексом, они занимались любовью.
- Иди уже. А то снова будешь меня обвинять, что опоздал на поезд.
Тики отпихивает его от себя с такой силой, что не будь он Кандой, приземлился бы на пятую точку.
- И прекрати уже нервничать по пустякам. Это раздражает.
Канда бросает на него гневный взгляд, но предпочитает промолчать. И тянется к лежащей на полу рубашке.

Орден встречает его тишиной и покоем. По крайней мере, при его появлении замолкают все, кто бы не находился поблизости. Наверное, они бояться его сильнее, чем раньше. Они думают, что после истории с Алмой, он окончательно слетел с катушек. Канда, возможно, был в чем-то с ними согласен. Ведь с какой-то неожиданной радости ему стали важны человеческие прикосновения.
Пока он был на миссии, в комнату заходил кто-то посторонний. Это Канда почувствовал сразу, едва переступив порог. Слишком уж воздух вокруг был чужой. На постели его лежала тонкая то ли книжка, то ли тетрадь. И записка наверху с точными указаниями использования подарка. Мол, просто возьми ручку и напиши пару слов.
Тетрадь показалась ему волшебным средством общения. Все, что он писал у себя, мгновенно появлялось у Тики в точно такой же тетради. И они говорили. Так, словно находились рядом друг с другом.
- Когда мы встретимся? – Тики писал четко и аккуратно, иногда игриво пририсовывая к буковкам завитушки.
- Я не знаю. Меня не отпустят на миссии до февраля.
- Не сказал бы, что меня это радует.
- Ничего не могу с этим поделать.
Он носил эту тетрадь с собой постоянно. Она лежала у него во внутреннем кармане формы. Когда обложка чуть нагревалась, он знал, что Тики взял ее в руки. И Канда пользовался любой возможностью для общения.
- А эти твои коллеги не пристают с вопросами?
- Нет, ни теперь вообще ко мне не лезут. Даже рыжий в кое-то веки заткнул свой рот.
- Это радует.
- Ты боишься, что они могут догадаться о том, что я тут постоянно пишу?
- Меня радует, что они не роются в твоей душе. Это значит, что ты весь в моих руках. С макушки до пят. И только я имею право притрагиваться к тебе.
- Мне надоело ждать, пока ты появишься. Я чувствую в себе жажду прикосновений.
- Ты жадничаешь. Могу посоветовать лишь пойти пощупать девиц где-нибудь в городе.
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я слишком долго не знал, что это такое – прикасаться к людям. И теперь я хочу восполнить все пробелы.
- Меня радует тот факт, что именно я показал тебе, какое удовольствие могут принести прикосновения. Наслаждайся.
Канде хотелось поцелуев. Медленных, тягучих, неторопливых. Ему хотелось секса. Ему хотелось Тики. И чем чаще Тики ставил в своих предложениях улыбочки, тем сильнее Канде хотелось прижаться поцелуем к губам человека, с которыми он общался.
- Они собираются нарядить меня в гнома Санты, - написал Канда, кусая губы.
- Серьезно? – написал Тики несвойственными для него большими буквами.
- О, да. Я буду ходить в красном сюртуке с белой бородой и причудливыми тапками на ногах.
- Ооо, я представляю себе!
- Не смейся. Это отвратительно.
-Ты ничего не понимаешь. Будешь ты выглядеть просто потрясающе. Я уже готов умиленно вздыхать, глядя на тебя!
- Ничего у них не выйдет. Я послал Комуи далеко и надолго.
- Какая жалость, моя мечта только что рухнула… Что ж, тогда я все же отбрехаюсь от новогодней вечеринки Тысячелетнего. Давай сбежим.
- Куда это?
- Ко мне домой. Ты там еще никогда не был. И никто туда не завалиться без предупреждения.
- Но ты не можешь мне этого гарантировать.
- Мои родственнички стараются не лезть ко мне без особой надобности. Так что это Рождество я хочу провести с тобой. Поваляемся перед камином, выпьем вина…
- Если ты согласишься пробраться в Орден и выкрасть меня, одетого в тот страшный красный сюртук…
- А ты во мне сомневаешься?
Дух Рождества приходил к нему с запахом ели. Деревья эти стояли на каждом шагу, и запах их ветвей щекотал ему нос. И Канда чувствовал, явно ощущал, что с ним что-то не так. Словно он стоял на очередном перекрестке, где с одной стороны предательство и отступничество, а с другой – жадное и так манящее страстное чувство.
Тетрадь в очередной раз нагрелась, подсказывая ему, что Тики находиться совсем рядом.
- Знаешь, все это неправильно, - торопливо написал Канда, прежде чем Тики успел развести очередной рассказ.
- Что именно? – спросил Тики.
- То, что я сижу здесь, обнявшись с твоей тетрадкой. То, что я жду наших встреч и желаю свалить отсюда к тебе. И то, что мы с тобой одного пола, в конце концов.
- Не поздновато ли волноваться? Орден давно пора уже бросить. Иногда ты мне до тошноты напоминаешь собачку на поводке. Тебе говорят «фас», и ты летишь. Пора бы начать новую жизнь.
- Но не с тобой.
- А чем я плох?
- Тем, что ты Ной, наглец и вообще нехороший человек.
- Тогда почему этот нехороший человек хочет трахаться с тобой, экзорцистом, если это так возмущающее неправильно? Или ты боишься, что я могу использовать тебя, как оружие против Ордена?
- Я этого не говорил.
- Но подумал об этом. На твоем бы месте я просто подумал над тем, хочешь ли ты провести со мной Рождество в постели, или это слишком для твоей неожиданно проснувшейся совести.
Тетрадь остыла. Видимо, Тики закрыл свой экземпляр и отошел куда-то. Канда отложил ее подальше и уставился на ближайшую ветку ели. Сколько времени они знакомы? Нет, не как враги или соперники по полю боя. А как обычные люди, упорно делающие вид, что все отлично, что они просто люди, которые нравятся друг другу. А на остальное и не стоит внимания обращать.
Месяца три, не более. Когда Канда случайно наткнулся на него в одной непритязательной кафешке, где Тики с явным удовольствием, написанным у него на физиономии, уплетал жареный картофель с грибами. Тики умудрился выдать что-то про его лицо и красивые губы, к которым хочется прикоснуться. И сделал он это так, что Канде не хотелось убивать его с минуту. Он был просто в ступоре.
Тики затащил его в постель на следующее утро. Просто зажал рот рукой и за секунду нашел все слабые и особые места на его теле, с помощью которых можно было заставить развести ноги в стороны. Удовольствие всегда знало, как доставить удовольствие.
И вот три месяца спустя они беседуют на философские темы, о которых Канда и задуматься-то раньше не мог, и планируют возможное рождество вместе. Не странно ли?
Тетрадь вновь нагрелась, когда он только что вошел в столовую. Быстро заказав привычную собу, он устроился за столом.
- Я хочу тебя, - просто было написано за листе бумаги. От неожиданности Канда закашлялся, подавившись макарониной.
- А где твои вечные рассуждения о смысле жизни и всякой такой дребедени? – быстро написал он в ответ.
- Между прочим, секс – это обычная потребность организма. Хоть мы и мыслим на порядок выше макак, в нас еще полно животного.
- Нуну…
- Ты – моя самочка. Когда я вижу тебя, во мне срабатывает рефлекс размножения.
- Впервые вижу, чтобы таким вот образом оправдывали собственное желание потрахаться.
- Да кто тебе об этом кроме меня рассказывает? У вас же там не Орден, а кучка девственников, среди которых только Кросс выделяется. Но тот по жизни…
- В любом случае размножения не получится.
- Даа, а жаль. В нас бы вышли прелестные детки. Мои волосы, твои глаза… Кстати, ты не слышал про чистую силу из Перу, которая помещала в животы к мужчинам младенцев? Хоп и через пару суток он у них на руках.
- Ты издеваешься?
- Как ты догадлив. Но этот феномен действительно существовал, можешь мне поверить. Жаль, что наши его уничтожили, а то я бы поэкспериментировал, - далее шла обычная улыбочка Тики, которых Канда видел уже не мало.
- С тебя станется, - ухмыляясь, написал Канда.
- Так, когда мне тебя похищать?
Интересно, когда Тики это писал, был ли он убежден в согласии или же предполагал, что ему откажут?
- Думаю, завтра прямо с утра. Часиков в восемь.

У него аж дыхание свело, когда Тики перехватил его за пояс и шагнул куда-то в темноту. И вот он уже не в своей комнате, а стоит перед невысоким домом с угрожающе темным фасадом.
- Не было восьми часов, - он развернулся, ткнув Тики пальцем в грудь.
- Не было даже половины восьмого. Но зачем ждать? – Микк развел руками и обезоруживающе улыбнулся, - Жаль только, что я не захватил тебя при выходе из ванной. Замотанный в полотенце ты бы смотрелся куда лучше.
Фыркнув, Канда направился к дому. Снег приятно колол ступни ног, но он даже не обращал на них внимания. В помещении было тепло, и куда более уютно, нежели снаружи. Можно было развалиться на ковре и с удовольствием вытянуть ноги.
- Нравится тебе у меня? – заинтересованно спросил появившейся на пороге Тики.
- Я еще не решил. Все зависит от того, как меня примет здесь хозяин дома, - губы Канды растянулись в легкой, такой несвойственной, ему улыбке.
Тики решил воспользоваться приглашением, и вот Канда уже растворялся в его тихом, проникающем в каждую клеточку мозга, голосе. Все остальные мысли были оттеснены куда-то в дальний кармашек разума, словно их и не было никогда. Просто удивительно, как можно трахнуть человека одним лишь голосом… Их каждый раз был как первым. Тики был убежден, что в эту милую головку было затолкано столько всякой глупости про то, что правильно и не правильно, поэтому он бы даже и не удивился, если б Канда решил прекратить их недавно начавшиеся отношения. Поэтому он каждый раз приручал его словно дикое животное, медленно и осторожно раздевая, поглаживая, покусывая, облизывая… Так было надо, и он готов был ждать тот незабываемый момент, когда Канда сам и по собственной воле прыгнет на него и собьет с ног. Но когда экзорцист все же отпускал себя, начиналось совершенно что-то невероятное. Этот мальчишка, один лишь взглядом требующий всего и сразу, сводил его с ума. С этим человеком он мог брать и отдаваться на равных, не боясь причинить боль или неудобство. Вот почему Тики выбрал именно Канду. Это совершенное творение, Бога или людей – это не столь важно, но он подпитывало источник Тики, который с другими просто-напросто пересыхал. Ной не хотел отпускать его. Никогда и не при каких обстоятельствах. Его самым заветным желанием было сделать строптивого экзорциста своим, не только тело, но и разум, сердце, мысли… Для Канды стоило отдаться по полной.
- Что ты будешь делать, если завтра тебе прикажут убить меня? – спросил Тики совсем тихо, облизнувшись. У него был нелегкий выбор – или сходить за вином и фруктами, или завалить Канду на ковер еще разок.
- Пошлю нахрен Орден и свалю к тебе сюда, - пробормотал экзорцит. Он лежал на животе и наслаждался теплыми ласками Тики. Это было приятно. Как лежать у моря и с закрытыми глазами слушать прибой.
- А я думал, что за тобой следят…
- А я думал, что под половицей в комнате у меня лежит чудо-тетрадка, и ты можешь выкрасть меня в любой момент.
- Какой ты хитрый… А мне бы хотелось. Тогда не стоял бы вопрос, сидеть ли с семьей или побродить по городу в праздники. Я бы просто проводил это время с тобой…
- И трепался бы обо всем… Я знаю, ты любишь чесать языком.
- Такова моя натура…, - улыбнулся Тики.
Он все же поднимается. Горит камин, а у Микка на кухне есть еще вино и фрукты. Он знает, что Канда любит апельсины, что он их ест иногда даже с коркой, поэтому апельсинов в корзине больше, чем чего-либо остального. Этот человек ставит на колени так легко, да и угодить ему проще простого. Добавить лишь легкую искорку блаженства. И его воин будет беззастенчиво наслаждаться им.
- Сегодня Рождество, Тики…, - бормочет Канда, - А мы валяемся на полу, трахаемся и жуем фрукты…
- Да, в самый светлый из всех существующих праздников, - Микк усмехается, засовывая в рот очередную неизвестно откуда взявшуюся сигарету, - Но, знаешь, меня не особо волнует, кто там что думает про этот день. У меня есть возможность побыть с тем человеком, которым я считаю для себя важным. Остальное по боку… Кстати, ты не хочешь забраться в ванную? Я бы тебе спинку потер, - широко улыбнулся Ной.