[ojrwin]

Мини с фикотурнира. Брат умудрился продуть сопернику один голос -_- Нет, это ни в какие ворота не лезет) Что касаемо моего фика, то он еще не выложен. Организаторы ждут, пока мой соперник соизволит прислать свой… С крайней даты прошло уже 8 дней. И мое терпение истончается. И, боюсь, что оно вот-вот лопнет. И я выложу его сюда. И мне плевать на все правила. Везде должен быть барьер, и если не участвуешь, то до свидания.

Блич. Ичиго, Ренджи, Исида.
На фразу «Если хочешь жить подольше, надо вести себя так, словно считаешь себя бессмертным».
Автор: Сдвинутый Эльф
От автора: Оооочень странная хрень)

Мне больно и страшно думать, что я ее больше никогда не увижу. Тяжело прийти к осознанию того, что прежний мир перестал существовать; и я изменился настолько, что хочу умереть, лишь бы получить то, чего я лишился. Ичиго сделал дело, Ичиго может уходить… Как же горька эта простая истина, обернувшаяся для меня такой болью.
Вот уже прошло четыре месяца с того дня, как я потерял свои способности и вернулся в мир живых. Я разгромил Айзена, спас всех и вся, но сам себя я уничтожил. Я ощущал себя так, словно мне оторвали голову… Или руки, или ноги, или туловище разобрали на куски. Я был уже не единым целым, а чем-то раздробленным, разорванным и растоптанным. Я был мертв, но не в привычном смысле этого слова. К тому все осложняла постоянная паранойя. За мной кто-то следил, подглядывая из-за угла, и мне казалось, что я в опасности. Кто или что это было, я не знал, но не мог же я сходить с ума, просто не мог. Это было бы слишком унизительно для меня, слишком страшно…
Однажды утром я забыл закрыть окно на ночь. Довольно неприятная оплошность, ведь в последнее время я стал часто болеть. Забыл закрыть и уснул за учебниками. Утром я бы наверняка свалился с простудой: зима была холодная, с ветрами. Но когда я проснулся, оказалось, что кто-то ночью укрыл меня одеялом и закрыл окно. Я невольно обратился взглядом к двери. Странно, но она была закрыта на ключ, и он по-прежнему торчал из замочной скважины. Значит, гость мог проникнуть только через окно.
Утром, при первой же возможности, я схватил Исиду и оттащил его подальше, за угол, где никто не смог бы подслушать нас. Так уж получилось, что квинси стал единственным человеком, с кем я мог посекретничать.
- У меня в комнате кто-то был, - сказал я быстро. Его глаза чуть расширились, выглядел он удивленным.
- Как он туда попал?
- Через окно. Комната была закрыта на ключ. Под окном ни следа. Снега ночью не было, и следы исчезнуть не могли. Как ты думаешь, это могли быть… шинигами?
- Что? – он даже отшатнулся от меня, - Зачем к тебе приходить шинигами?
- Это могли быть Рукия или Ренджи… или кто-то из ребят. Ну, ты понимаешь, они бы хотели, возможно, навестить меня.
- А смысл в этом какой? Ты даже поговорить с ними не можешь.
- Зато они смогут увидеть меня.
- Ох, - Исида тяжело вздохнул, - Куросаки, а тебе в голову не приходило, что это похоже на бредни влюбленной девочки?
- Тогда кто укрыл меня одеялом?
Он пожал плечами. В чем-то он был прав, наверное, раз не поверил мне так просто. Исиду невозможно было просто так провести. Он везде искал свое рациональное зерно. Он не носился за фантазиями.
- Тебе просто хочется верить, что все можно исправить, - он повернулся ко мне и его очки сверкнули на солнце, - Что твою силу можно вернуть. Что Рукия будет рядом с тобой вечно. Что Абараи и Мадараме будут галдеть над ухом… Я могу это понять. Но ты должен осознать, что ничего нельзя вернуть и жить с этим пониманием.
- А если я умру? – вдруг неожиданно для себя заметил я, - Что со мной будет? Куда я отправлюсь?
- С этим я бы тебе вообще не посоветовал экспериментировать, - нахмурился Исида, - Ты не знаешь, что может произойти. И подумай о тех, кому будет больно потерять тебя.
- О, да-да, конечно!
Он был прав, но для меня его слова были бесполезны. Стал бы я его слушать, когда мне так хотелось верить в то, что есть путь вернуться назад. И ни об отце, ни о сестрах я как-то не особо задумывался. Это было определенно смешно: играть со смертью, раздумывать и строить планы. Но проблема была в том, что я и сам не знал, как хотел бы умереть. Весь смысл моей жизни сводился к бою, и я был совершенно уверен в том, что погибну от чьего-то меча. Но теперь все обернулось для меня по-иному.
Но у меня был план. О да, у меня был план. Во-первых, смерть моя не должна была выглядеть как самоубийство. Одно дело, если ты считаешь себя трусом, другое – если родные думают о тебе в подобном ключе. Ведь я – герой, и глупо будет уходить мне столь трусливо. Я просто не имею право вонзать нож себе в сердце! Другое дело, если я погибну случайно, при роковом стечении обстоятельств. Во-вторых, я не знал, попадают ли в Общество Душ самоубийцы. Вдруг для них предназначен иной мир? И уж тем более я не знал, что именно карается: мысли или действия. И я бродил по улицам, пытаясь составить свой план, каким бы жутким и болезненным он мне не казался, стараясь не сдерживать рвущиеся наружу размышления.
Наступал довольно прохладный вечер, и мне пришлось поднять ворот куртки, чтобы у очередной простуды было меньше шансов.
Где-то впереди раздался крик, и мне пришлось ускорить шаг. Кричала определенно девушка, и в ее голосе было столько ужаса, что я не мог оставаться в стороне от происходящего. Все-таки, кажется, во мне где-то глубоко еще спит спаситель человечества.
Их было трое. И каждый не уступал размерами Чаду. Мне на миг поплохело. Я понял, что в этом поединке мне не выйти победителем, как бы силен я ни был. Но с другой стороны… Связаться с этими парнями – это отличный способ убить себя.
Дрались они жестоко и грубо. Я подумал о том, что на моем мертвом теле будет полно синяков. Не слишком-то это хорошо смотрелось бы. Я уже было простился с жизнью, как где-то совсем рядом зазвучала полицейская сирена. Наверное, убежавшая девушка позвонила в какой-либо участок. Я раздраженно вытер рукавом красный от крови рот. Героически погибнуть не получилось.

Мне снилось общество Душ. С бедными руконгайскими кварталами и его обшарпанными домами, где люди ютились по несколько десятков на место. Мне снились бараки тринадцати отрядов и сад семейства Кучики. Мне снился Бьякуя с его высокомерно задранным подбородком. И Рукия, о чем-то беседовавшая с ним. Утром я тосковал так, что выть хотелось. Мой мир находился так далеко, а я все еще находился непонятно где и с кем.
- Нагулялся вчера, герой? – хмурый Исида сидел прямо на ступеньках, ведущих ко входу в университет.
- Бывало и хуже, - я потер болевшую шею.
- Да, но на этот раз ты дрался не с арранкарами. И даже не с шинигами. Не говори мне, что тебя простые смертные отдубасили.
- Их было трое. И полиция быстро приехала, - мрачно отозвался я.
Исида что-то проворчал под нос. Ему пришлось догонять меня, потому что шел я быстро и ждать его не собирался.
- А тебе не приходило в голову, что у них есть гигаи? – крикнул он мне вслед.
- Что? – я резко остановился и едва устоял на ногах, когда он налетел на меня сзади.
- У твоих друзей-шинигами есть гигаи, Куросаки, - он глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться при сильном волнении, - Отчего же тогда они к тебе не приходят?
- Да откуда я знаю?! Вдруг за городом присматривает уже не Рукия, и этому шинигами до меня нет никакого дела?!
- Однако ты был уверен, что именно она накрыла тебя одеялом! – мгновенно возразил Исида. Словно момент подгадывал, честное слово!
- Ну, может, не она вовсе. Вдруг это вообще был Ренджи!
- Абараи бы скорее отвесил тебе приличного пинка, и был бы прав.
- Ох, иди к черту!
Весь оставшийся день я старательно избегал квинси. Благо мы занимались в разных группах, и особого труда это не составило. К тому же я отлично понимал, что мой план был еще далек от совершенства и требовал более тщательного обдумывания. Ближе к концу занятий от ребят, с которыми я учился, мне удалось узнать отличное место для того, чтобы погибнуть. На старом мосту, где-то на окраинах Каракуры, собирались экстрималы. Никогда не занимался подобным, но в моей жизни было множество других прыжков: в дыру Гарганты, с одной крыши на другую, с первого этажа на пятый и так далее…. Списку моих прыжков позавидовал бы любой экстримальщик.
На старом мосту было пустынно и тихо. Я лишь бросил вниз взгляд и удовлетворенно присвистнул. Совсем неплохо: сигать вниз головой с такой высоты! Говорят, когда-то здесь протекала река, но она давно уже высохла, оставив вместо себя лишь песок да камни. Выглядело это весьма устрашающе.
Парни на тарзанке встретили меня без особой радости, даже проверили документы, чтобы удостовериться в том, что я хотя бы совершеннолетний. Но прыгнуть разрешили. Это было незабываемо. Как полет к звездам, как прыжок куда-то в пустоту. Наверное, я слишком долго не получал простых человеческих удовольствий, раз мне было так хорошо.
Перерезать ремни защиты с первого раза мне не удалось. Однако они лопнули, когда я полетел к земле во второй раз. «Наверное, это будет выглядеть не особо эстетично», - подумал я, прежде чем мое тело соприкоснулось с землей.

Очнулся в больничной палате в клинике моего отца. Что за черт! Мало того, что план провалился, так еще и притащили к папочке под нос! Впрочем, по состоянию моего тела, я был недалек от намеченного. Мне было больно так, словно я в жернова попал, и перемалывали меня пару часов кряду. Я попробовал приподняться на постели, но не смог. Словно какая-то неведомая сила тянула меня обратно к подушке. Будто кто-то увлеченно прыгал сверху.
- Не надо, Ичиго!
Услышав знакомый голос, я охнул. Вот уж кого не ожидал…
- Ренджи! – глухо воскликнул я, вглядываясь в темноту. За окном царила ночь, и в палате стоял полумрак. Но Абарая видеть я мог.
- Я знаю, что тебе больно, Ичиго! Поэтому будь так любезен и угомонись! – сказал он строго.
- А ты стал еще серьезнее, Ренджи, - улыбнулся я.
- Годы, проведенные рядом с капитаном Кучики, дают о себе знать, - он подался вперед, улыбнувшись такой знакомой мне улыбкой. В моей душе посветлело, словно Абараи был неким мессией, появившимся в этом грешном мире, чтобы навести порядок. Как же здорово, что мои друзья не забыли обо мне!
- Ты почему раньше не приходил?
- Можно сказать, щадил твои чувства, - он как-то разом сник и поспешил спрятаться обратно в тень. Ренджи был подозрительно смущен и напоминал мне стоящего перед судом воришку.
- То есть? – спросил я, и снова попытался привстать, но на этот раз для того, чтобы его был лучше видно. Грудь обожгло болью.
- Если бы ты перестал видеть всех нас, то тебе бы было проще приспособиться к новой жизни.
- К какой-такой новой? - сварливо поинтересовался я.
- Ичиго, послушай меня, - он тяжело вздохнул, - Тебе не кажется, что с самого начала ситуация была безнадежной? Ты не должен был ввязываться во все эти бои с обществом Душ, в эту войну против Айзена. Ты же просто человек, Ичиго.
- С множеством ушедших способностей и папочкой-шинигами в придачу.
- И тем не менее. Кем бы ты ни был, кем бы ты себя не считал, ты родился в мире живых. Ты пропитан этим миром, поверь мне. И то, как ты пытаешься отторгнуть его, пугает.
Я сжал ладони так сильно, что ногти впились в кожу, и я зашипел от боли. Кто решил за меня? Кто сказал, что должно быть так, а не иначе? Живущий где-то наверху Создатель Мира, пишущий историю каждого и меня в том числе? Или просто Судьба, в которую я не верю, но зато она упорно верит в меня?
- Кто вбил тебе это в голову, Ренджи? – крикнул я, насколько хватило легких. И даже сам не заметил, как бросился вперед, на него. Запищали какие-то приборы, затрещали трубки, которые были подключены ко мне. Хотелось встать, расколошматить что-нибудь, запустить в Ренджи стоящее у стены кресло…
- Хватит, Ичиго! – сильные руки схватили меня за плечи и уложили обратно. Он нависал надо мной, и я видел его полные боли глаза. Кажется, ему было не легче моего.
- Правда всего естества состоит в том, что существо, будь оно человеческого или иного рода, должно принадлежать своему миру. Ты и так нарушил все существующие правила. И то, что в итоге случилось с тобой, мягко говоря, намекает, что пора бы уже заканчивать с нарушением законов. Просто живи, Ичиго! Живи для себя, для тех, кто тебя любит! Струсить легко, сбежать проще простого. Настоящее мужество нужно для того, чтобы просто жить!
Меня трясло как при сильной простуде. Слишком уж ситуация смахивало на предательство, ведь больше всего на свете я боялся увидеть спины своих друзей, бросающих меня. Только вот, сколько сил нужно было Ренджи, чтобы решиться сказать мне подобное? И как долго он решался?
- Когда-нибудь я еще увижу вас? – спросил я шепотом.
- Не знаю, - честно признался он, мотнув головой, - Если кто-то из нас и будет рядом, то никогда и ни при каких условиях мы не станем вмешиваться в твою жизнь.
- Я… буду скучать по вам, Ренджи…
Мне все-таки пришлось признать правду. И меня отпустило. Пропало гнетущее чувство бесконечной усталости. И это было… правильно. Тот мир за окном был нормальным. И за стенами больницы меня ждали живые люди, улицы и дома, новые знакомства. За стенами больницы меня ждал уже другой я.
- Настройся на новую жизнь, где больше не будет этих уродливых пустых, - он хмыкнул, на прощание коснувшись моей щеки. Его прикосновение было теплым и настоящим, словно Ренджи и не был парнем из другого мира.
Негромко зазвонил телефон, высвистывая какую-то бодрую мелодию, и мы оба разом скосили глаза на оттопыривающийся карман его джинс. Прощались мы молча, лишь кивнув друг другу. И через минуту я был в палате совсем один.
Есть одна весьма занимательная истина: «Если хочешь жить подольше, надо вести себя так, словно считаешь себя бессмертным». Я так долго существовал этой фразой, и, кажется, в итоге выторговал у Создателя для себя такую длинную, но безмерно скучную жизнь.
Мне было тяжело расставаться с прошлым. За окном шел дождь и его струи смывали мое отчаяние. Думаю, проблемами я займусь завтра. Сегодня я думал лишь о том, что мои друзья-шинигами мне будут хотя бы сниться.