понедельник, 12 октября 2015
Ежик тут несколько месяцев назад написал небольшую экстру по "ПТ" о том, как все герои жили-поживали добра наживали и о том, как развлекался Дом)
Угар, треш и рейтинг) Автор не виноват в том, что он такой извращенец
Проделки Дома.читать дальшеДом был совершенно счастлив и наслаждался каждой секундой, наблюдая за своими многочисленными обитателями. Он находил подход к каждому, был уютным и дружелюбным для всех. Даже для мадам Рокслей он был идеальным обиталищем. Дом был прекрасен в своей живой и яркой натуре. Он ведь не был каким-то там простым домом, а домом живым и полным чувств. Он не подстраивался под характер каждого обитателя, а просто соответствовал им. Вот только и своих личных качеств у него было предостаточно. Дом просто не выносил снегопады. Они, впрочем, случались там крайне редко, но уж если случались… с домом начинали происходить самые настоящие неприятности. Он словно старичок, зависимый от погодных условий, начинал жаловаться и пыхтеть, то и дело мысленно заваливаясь в обморок. Славно, что он все-таки дом – вполне себе реальная конструкция, и настоящих обмороков у него, разумеется, не наблюдается. Но в такие редкие моменты всем его обитателям достается по полной программе…
Итак, однажды зимой, когда нежданно нагадано приключился снегопад, да такой обильный, что крышу дома, как и все поверхности накрыло густой белой шапкой, началось то самое…
Констанс спросонья лохматый и отчаянно зевающий сунулся в ванну, дабы смыть с себя то самое просонье, привычным движением открыл кран и сунул под хлынувшую струю воды ладошки. От отчаянных воплей проснулись все обитатели дома. Даже Брон, славившийся крепким сном, проснулся от таких душераздирающих воплей.
Жена Констанса в панике подскочившая с кровати и ворвавшаяся в ванну, застала мужа за странным занятием. Он отчаянно отбивался от тоненьких струек воды, которые вместо того, чтобы спокойно вытекать из крана, вились и стлались к телу Констанса. Одна что потолще уже обвилась вокруг его талии и довольно колыхалась.
- Да что ты творишь? – возмущенно кричал он, пытаясь стряхнуть с себя ожившую воду.
Крупные пупырышки на его теле могли свидетельствовать о том, что он страшно возбужден или что страшно замерз. За мужем такого ранее не наблюдалась, посему женщина решила, что вода мало того, что наглая, так еще и ледяная. Она ловко завернула оба вентиля крана, струйки тут же обиженно стекли на пол, оставив в покое измученного и замороженного Констанса.
А в дверь комнаты уже нетерпеливо стучали напуганные домочадцы.
- Не говори никому, ладно? - сконфуженно буркнул Констанс, а его жена нервно хихикнула.
Кое-как успокоив перепуганное семейство, выдав отчаянный вопль мужа за страшный сон, чем ни грамма не улучшила его самочувствие – еще бы, Джемми ехидно лыбится, а Дазир смотрит с неприкрытым сочувствием, кому понравится?! – жена Констанса, отменив утренние водные процедуры, отправилась с дочерью в ее комнату.
Остальные тоже неторопливо разбрелись по своим спальням. Надо сказать, что никто до них так и не добрался. Дом, бедняжка, расстроенный тем, что шутка не удалась… Да-да, шутка, вы не ослышались! На самом деле в снегопад его характер резко портился, вернее резко переходил в разряд, а не пошалить ли? И па-парам, если шалость удалась! Так вот, огорченный, что шутка не состоялась, Дом открыл боевые шаловливые действия по всем фронтам. Джемми и Дазир все еще сонные, но уже недостаточно, что уснуть, плелись в комнату, неторопливо и вяло переговариваясь на ходу. Джемми немного поехидничал по поводу кошмариков Констанса, и с удивлением обернулся к Дазиру, не услышав ответа. А Дазира поблизости не оказалось. Джем распахнул было рот, как вдруг почувствовал странное притяжение… к стене. Невольно подавшись к ней, парень и не заметил, как оказался внутри. Там было на удивление свободно, словно в каком-то простенке очутился, хотя и тесновато, пахло снегом и почему-то мхом. А еще пахло Дазиром. В следующее мгновение, Джем оказался едва ли не впечатанным в его тело. Стены ухитрились сжаться, да так, что не продохнуть. Впрочем, это несказанно порадовало парня. В такой ситуации со своим любимым он, пожалуй, еще не оказывался, так тесно и так аппетитно, как не попробовать. Стены приятно завибрировали, едва не урча. Дом радовался, искренне и от души. Эту шалость можно было считать удавшейся.
А жена Констанса, оставив мужа в комнате, спешно уводила ребенка в ее спальню. Она планировала успокоить девочку и вернуться и загладить вину перед Констансом. Она сразу уловила, что ее объяснение утреннего происшествия мужа огорчило. Чувствуя себя виноватой, она вела девочку за руку, настолько задумавшись, что не заметила, что они идут в комнату подозрительно долго.
- Маам, - протянула девочка, тряся мамину руку. – А куда мы идем?
- К тебе в комнату, малыш, - ласково ответила женщина и замерла.
Наконец-то она обратила внимание, что они стоят посреди коридора, который вел куда-то в никуда, дверей не наблюдалось, окон тоже. Удивленно похлопав ресницами, она поинтересовалась:
- А куда делись двери?
Словно бы только этого и ждал, честное слово. Дом тут же предоставил в ее распоряжение сразу десяток. Обреченно вздохнув, женщина распахнула первую попавшуюся и испуганно ахнула. Девочка же напротив, взвизгнув от восторга, рванула в джунгли, притаившиеся за дверью. Как маленький тарзан, она повисла на лиане. Маме не оставалось ничего другого, кроме как присоединиться. Поскольку сражаться с маленьким тарзаном с утра пораньше ей не хотелось вовсе. А муж подождет, чего уж там.
Кэсс и Вайр умудрились попасться на той самой пятисот ступенчатой лестнице. Ей снова казалось, что она горка, она скатила их вниз, едва только парочка ступила на первую ступеньку. Вайр набил внушительный синяк на попе, плюхнувшись от души, а Кэсс повезло больше, она рухнула мужу в объятья. Оказавшись прямиком возле выхода на улицу, Вайр негодующее обернулся и увидел, что лестница вновь приняла привычный вид. Кэсс рассмеялась.
- Отличная горка получилась.
Сверху тут же раздались детские выкрики:
- Горка? Где горка? Мама, где горка?
- Пойдем к детям, - предложила Кэсс. – А то чего доброго решат с лестницы на подушках кататься.
- В тазике тогда уж, - предложил Вайр.
- Тссс! – услышат же.
Супруги ступили на первую ступеньку и тут же осознали, что игры только начинаются. Лестница тут же снова превратилась в горку. А где-то вверху раздались восторженные детские вопли. Вайр предусмотрительно отодвинулся в сторону, увлекая за собой Кэсс, не хватало еще быть сбитыми маленькой ордой, стремительно несущейся с горы.
Дом веселился все больше и больше. Шалости удавались!
Мадам Роксельей думала о косточках с самого утра, как жаль, что она не могла прямо сказать, что не хочет сейчас почесывания за ухом, а предпочтет добрую сочную косточку. И как хорошо, что Дом такой умный и разумный. Когда с потолка свалились одна за другой целая груда костей, собака осоловела от счастья. Первым делом она надежно припрятала множество косточек, в самые укромные места. И только потом улеглась с самой сочной, чтобы насладиться лакомством. А жильцы дома, потом еще долго находили в самых неожиданных местах собачьи заначки. Представьте себе изумление Дазира, когда он сунув во сне под подушку Джемии руку, проснулся и изумленно уставился на находку. Он долго изучал кость, с сомнением оглядывая Джемми. «Чего я еще о нем не знаю?» - задумчиво подумал он.
Брон идя по коридору вместе с Фулоной, думал о том, что раз уж они проснулись, можно бы и поесть. Едва он высказал свое желание вслух, как понял, что творится что-то неладное. В руки Фулоны неизвестно откуда упал охапок колбасок, источающих восхитительный аромат. Брон сладко повел носом и облизнулся, мечтательно зажмурившись. Когда же он открыл глаза, Фулоны, как впрочем, и колбасы, и след простыл. Зато стойкий запах еды витал в воздухе, дурманя его обоняние. Сглотнув слюнку, Брон повел носом и понял, что запах вполне конкретно куда-то ведет, словно бы на след встал. Азартно вдохнув побольше аппетитного воздуха, Брон пошел на запах. Он то и дело натыкался на Фулону и обнаруживал в ее руках, неожиданную, но одуряюще пахнувшую еду. Эти прятки с едой его завели. Охотничий азарт, вел Брона на запах, как заправскую борзую. Но гонки ему немного наскучили. Хотелось съесть все это. И облизать пальцы Фулоны, которые наверняка впитали в себя всю эту какофонию ароматов. В очередной раз заметив ее, Брон метнулся как хищный зверь и схватил жену. Кубарем покатившись по полу, они угодили в какую-то комнату. Склад продовольствия, не иначе. Чего там только не было! Просто праздник для живота. К тому же еда больше не пыталась улизнуть, ешь не хочу!
Дом откровенно наслаждался. Половина жильцов играет и веселится, он слышал их довольный смех и улыбался, всеми своими огромными и светлыми окнами. Другие наслаждались едой. Так же как он дом обычно наслаждается сытным воздухом днем и дурманящим ночным кислородом. Его любимцы, Дазир и Джемми, занимались тем, что Дом страстно любил. Наблюдать за их близостью, он считал своим долгом. А так же укутывать их после мягким одеялом, чтобы не простудились. Но сегодняшние свои наблюдения, он посчитал самыми прекрасными. В таком узком пространстве, где не куда спрятаться и некуда бежать, когда тела так тесно сплетены, и воздух накалился от их жара, где дурманяще пахнет страстью, а стены нетерпеливо подталкивают их еще теснее другу к другу…
Чуть погодя, тяжело дыша и пытаясь собраться с мыслями, чувствуя, как стены ослабляют давление, Дазир вдруг внезапно вспомнил, что оставил в лаборатории реагент, который никак нельзя было оставлять без наблюдения. С неохотой оторвавшись от тела своего любовника, он со всей серьезностью заявил:
- Мне надо срочно в лабораторию!
- Зачем? – томно выдохнул Джемми.
- Работать, - с нотками сомнения в голосе пробормотал Дазир.
И тут Дом вознегодовал. Его лучшая шалость, самое прекрасное, что он сотворил сегодня, пытается обернуться обычным ничем непримечательным днем в лаборатории! Дом вышвырнул парочку из стены, встряхнул пол под их ногами, опрокидывая их в разверзшуюся под их ногами пустоту. Оказались они, впрочем, там же, где Дазир и рассчитывал. В лаборатории. Вот только помещение он не узнавал.
- Что здесь произошло? – с нотками паники в голосе вопрошал он.
Кругом было мягко. Кажется, все окружающее пространство стало мягким. Даже пробирка с тем самым реагентом стала мягкой. Собственно только это их и спасло. Их всех. Дазира и Джемии от твердого приземления и возможного перелома костей, пробирку от истребления под их рухнувшими невесть откуда тушками. А теперь она лежала себе преспокойненько на мягком полу и не подавала признаков неудовольствия. Зато Джемми напротив проявлял, да еще какие. Стол, на который они плюхнулись, терял свою мягкость, приобретая раннюю форму. Джем ерзал, придавленный телом Дазира, и слегка негодовал. Все происходящее им воспринималось как должное, что было странно. А вот внезапное желание Дазира поработать, явно выбивалось из его представления об этом дне. О чем он и не преминул напомнить. Обхватив ногами бедра Дазира, и притягивая к себе его голову, он потянулся к его губам, захватывая последние негодующие вопли, с них сорвавшиеся.
Когда Дазиру хотелось работать, ему хотелось работать. Но когда его так сочно целовал Джемми, ему хотелось Джемми. Эти два желания боролись в нем, впрочем, последнее явно одерживало верх. Скосив глаза, он заметил, что окружающая обстановка по-прежнему мягкая, за исключением поверхности стола, к которой он припечатывал Джемми своим все еще разгоряченным телом. Мысленно отмахнув мысли о возможных последствия, если с реагентом случится что-то непоправимое, Дазир разорвал поцелуй, и тут же впился в губы Джемми собственными, возможно чересчур яростно, но возбужденное мычание Джема, намекало, что тому в самый раз.
Окончательно забыв про реагенты и даже про то, что мягкое пространство такое мягкое, непонятно почему и зачем, Дазир с наслаждением сжал бедра своего партнера, продолжая целовать его ненасытные губы. Джемми нетерпеливо толкнулся бедрами ему навстречу, намекая, что жаждет большего. Хотя, когда двое охвачены такой страстью, намеки это уже не намеки, а прямые указания к желаемому. Джемми всхлипнул и выгнулся, оплетая руками шею любимого и запутываясь пальцами в его отросших волосах. Твердая поверхность стола перестала доставлять ему неудобства, все его чувства сконцентрировались на наслаждении, от которого трепетала каждая клеточка его тела. Он уже столько раз отдавал себя во власть Дазира, доверяя ему свое тело и вверяя ему весь ураган страсти, который его переполнял и вырывался наружу, захватывая и его любимого. Они были нежны друг к другу, они были и яростны, они были, словно голодны, и не могли насытиться друг другом, они были вдвоем в этом потоке наслаждений, и им не было дела до окружающего, когда тела наполненные любовью, сливались в этом страстном эротическом танце. Дом был счастлив. Вот теперь-то его шалость тооочно удалась!
Все бы ничего, но удовлетворение дома не могло быть полным, ведь он знал, что одна из его шалостей полностью и целиком провалилась! Констанс… ох, уж этот Констанс. Сколько раз, он радовал слух Дома легкими стонами, когда струйки воды стекали с его прекрасного тела (ничего не знаю, я не видел, это дом...он питает к нему пристрастие!), мягко огибая всякие выпуклости и впуклости. А вот такие игры ему, видишь ли, пришлись не по нраву. Дом почти страдал. А Констанс вернувшись в кровать, после неудачной попытки умыться, легкого стресса и унижения, завернулся в одеяло и горевал. И вдруг он почувствовал, что кто-то или что-то касается его пятки. Констанс подрыгал ногой и замер, прислушиваясь к ощущениям. Легкая щекотка повторилась, только на этот раз она скользнула выше по его голой ноге. Констнас, резко подпрыгнул, смахивая с себя одеяло. В постели никого не было... кроме него самого, разумеется. А вот уголок простынки явно и целенаправленно полз по его ноге, то есть уже по бедру. Глаза Констанса поползи на лоб. Смахнув рукой, простыню, он подобрал под себя ноги и настороженно уставился на непрошенную гостью. Простыня затихла. Облегченно вздохнув и свалив видение на утренний стресс, Констанс довольно потянулся и сладко зевнул. В этот момент случилось непоправимое, одеяло обвилось поперек его тела, притягивая к постели. Уложенный и едва ли не привязанный к собственной кровати, собственным же одеялом – какова наглость – Констанс открыл было рот, чтобы заорать. Но вспомнил про утренний конфуз и героично замер. Дом абсолютно счастливый своей добычей, воспользовавшись простынкой проверил все хихикательно-щекотальные местечки на теле Констанса. Сам же мужчина предпочел не делиться своим позором ни с кем. Да и поверил ли кто-нибудь в тот факт, что его облапала собственная простыня?
@темы:
"Практический терроризм"
-
-
12.10.2015 в 11:16-
-
12.10.2015 в 11:43-
-
12.10.2015 в 11:49-
-
12.10.2015 в 14:26Потерявшийся ёжик, спасибо, это был самый веселый обед в моей жизни)))))
Дом - ну просто лапочка, всех развеселил))) Я как представила ожившую ледяную воду - бррр!!
боевые шаловливые действия - это что-то!!!
Вообще все понравилось! Про собачку - особенно)))
«Чего я еще о нем не знаю?» гы-гы, сдается мне, что о Джемми еще много чего узнать можно!!!
- Мне надо срочно в лабораторию!
- Зачем? – томно выдохнул Джемми.
- Работать, - с нотками сомнения в голосе пробормотал Дазир.
-
-
12.10.2015 в 14:28-
-
12.10.2015 в 14:59