Снейп прищурил один глаз, дернул уголком губ, приподнял бровь так, что Гарри понял – симметричная мимика для слабаков (с)
"Возможность милосердия".
Глава восьмая и эпилог. (Канда)
Не бечено!
читать дальшеЛави, конечно, не мог этого не сказать. Справедливый он наш, просто до тошноты. Хотя меня и удивило то, что он кинулся защищать Микка. Мне всегда казалось, что его воротит от всей Ноевой породы, и тут на тебе.
- Ты совсем недавно говорил, что предпочитаешь судить человека по поступкам. И что ты делаешь сейчас?
- Тоже, что и всегда. Сужу по поступкам.
- Не дело отталкивать людей, которые так о тебе заботятся?! И не важно, кто они.
На этом моменте Лави многозначительно замолчал. Мне и без того было не сладко. С Тики я поступил… нехорошо. Это было ясно как божий день, но ничего я с собой поделать я не мог. Воспоминания меня огорошили и я не мог ничего изменить.
Странно было лишь то, что Микк из стопроцентного мудака превратился в нормального, адекватного и даже весьма заботливого человека. С ним было приятно говорить, спать и просто находиться рядом. Он умел быть ненавязчивым, но в то же время, удивительно важным. Он даже умудрялся не раздражать своим курением, что вообще чудо. Тики Микк мне подходил… Черт-черт-черт!
Если бы я его встретил, то сказал бы… сам не знаю, что, но это было бы замаскированное извинение. И он бы, конечно, все понял. Тики Микк мужик, слава богу, не глупый. И, кажется, я к нему привязался. Вот ведь…
Кучу сложностей появились после того, как вернулись воспоминания. Увы, не все. Главный вопрос все еще не нашел ответа. Но разница между прошлым Кандой и нынешним поражала. Я не был готов к столь явным различиям и чувствовал себя растерявшимся.
Немного подумав, я пришел к выводу, что во всем виноват Микк. Он воспоминал во мне это недоразумение, этого слюнявого идиота. И что мне с этим теперь прикажете делать?!
На входе орденской резиденции мы встретили Ольшвагена. Бравый генерал выглядел сильно усталым и подавленным. Проснувшаяся жалость затрепетала, но я намертво захлопнул рот. Хватит. Надо бы уже прийти в себя. Канда Юу не умеет жалеть людей.
- Рувелье и Дриксен в Эдинбурге, - заметил генерал. – Приехали сегодня утром. Но отдельно друг от друга. Не встречались ни на вокзале, ни в резиденции. Да и я говорил с ними по отдельности.
Я кивнул. Теперь я знал, что из себя представляют эти люди. Дриксен по жизни был миловиден и очарователен. Мне сложно представить, что он был способен на зверства, но наверняка я этого не знал. С Рувелье было сложнее. Характер он имел строгий и непримиримый. Наши с ними отношения сложно было назвать радужными.
- Микк уже пришел? – спросил я.
- Да, минут десять назад с леди Дженной. Почему вы не вместе?
- Разделились, - бросил я. Дальше вопросов не последовало. Микк заявился с сестрой. Знает? Наверняка…
- Я многое вспомнил, но не то, что нам нужно.
- Я с самого начала не надеялся на такую удачу, - нахмурился Ольшваген, - и со вчерашнего дня прячу под одеждой оружие.
- Чистую силу?
- Да, - он кивнул. Отлично, он тоже ждет нападения.
Итак, что мы имеем? Некоего человека, который готов на все, чтобы его не раскрыли, и имеет мощные ресурсы. Назовем его «Доктор Зло»… черт, и здесь пролез Тики со своими экстремальными выражениями… Ладно, что имеется в распоряжении Доктора Зло? Экзорцисты четвертого уровня. Они строго управляемы. Пряниками не кормить, а вот кнута побольше. Их сложно победить, да и Мугена у меня нет. Но у четверых слабые шеи. Одного мощного удара им хватит. С другой стороны как и чем нанести удар? Попросить у Ольшвагена ломик? Ну да, ага.
Еще у Доктора Зло есть доступ к медицинской и технической базе Ордена. Фактически неограниченный. На меня ведь можно воздействовать не только оружием. А сейчас Доктор Зло закусит удила.
Вдруг над головой послышался странный скрежет. Я поднял голову и понял две вещи. Первая: я задумался и пропустил вперед генерала и Лави. И вторая: на меня сейчас свалится люстра. Она была огромной и крайне тяжелой. Такими оперы освещают. И я не успею, не смогу отойти.
Вдруг что-то толкнуло меня в грудь, и я отлетел с места, больно приземлившись у дальней стены. Удар оказался сильным – звезды в глазах так и плясали.
- О чем таком ты задумался? – зло выкрикнул Микк. Я мгновенно узнал его по запаху табака.
- О Докторе Зло! – раздраженно отозвался я.
- Эээ…Что? – он выглядел недоумевающим.
- Неважно, - отмахнулся я. Где-то чуть поодаль что-то взорвалось. Нас накрыло пыльным облаком. Бежать на помощь не было ни малейшего желания. Только полный идиот встанет между двумя бьющимися экзорцистами.
- Ты должен был мне рассказать! – проговорил Ной. – Про мою сестру.
- Я тебе ничего не должен. Если в голове нет мозгов, то это не мои проблемы.
- Да ты и сам ее не узнал бы!
- Недоказуемо. – отрезал я. Он вспыхнул, после побледнел и чертовски задорно принялся переступать с ноги на ногу.
- Ты знал, с кем связался, - я ухмыльнулся, - Что, не так?
- И как я мог поверить, что ты изменился?
- Вот уж не знаю.., - мне было весело.
Я дразнил его, и это доставляло мне удовольствие. Из-за угла появились Лави с Ольшвагеном. Оба помятые и недовольные. По моему подозрению, верхняя галерея была разрушена если не полностью, то хотя бы частично.
- Один бежал, второй убит, - прокомментировал генерал.
- Я хочу встретиться с Рувелье и Дриксеном. Сегодня. Сейчас, – объявил я. Ольшваген кивнул. С этим он был согласен.
До очередного заседания оставалось чуть меньше часа, когда я их увидел. Дриксен бросился ко мне чуть ли не на шею, но я окатил его взглядом, и он замолк. Беда с этими эмоциональными людьми.
Рувелье по обыкновению был куда более сдержан. Он холодно поприветствовал меня кивком, но промолчал. Под ложечкой засосало. Я не знал наверняка, но отчего-то был уверен, что это он. У меня не было доказательств, да и память подводила, но внутреннее чутье орало об опасности. Тики Микк сел со мной рядом. Места хватало, но наши локти соприкасались. Я чувствовал исходящие от него волны волнения. Он тоже определенно что-то чувствовал.
- Я бы хотел поговорить о кнопке управления от устройства в груди Тики Микка, - проговорил Ольшваген.
Инспектор, два экзорцсита, Ной и вполне способный постоять за себя человек. Наверное, наш Доктор Зло чувствует себя загнанным зверем. Я принялся изучать их лица в надежде, что кто-то из них не выдержит и выдаст себя. Но пока побеждал Доктор Зла, а не я. Он достаточно хорошо владел собой.
- Устройства хранились в Северо-Американском управлении, - с улыбкой заметил Дриксен. – Это все, что я о них знаю.
- Я послал запрос, - кивнул генерал, - но боюсь, что правдивым он не будет.
- Я слышал, что под подозрение попали инспекторы, имеющие высший доступ, - проговорил Рувелье, - Это тревожно. Стоит ли так просто доверять словам мальчишки?
- Человек находился на грани гибели, - нахмурился Ольшваген, - Не стоит его упрекать.
- Или слишком хорошим комедиантом, что вполне возможно. И смерть пришла к нему неожиданно. Что мы знаем о нем? Лишь то, что он из неблагополучной семьи.
Я скосил глаза на чуть приоткрытую дверь, ведущую в соседнее помещение. Кажется, это был кабинет Клауд. Интересно, не выскочит ли оттуда какой-нибудь гремлин? Времени для подготовки было достаточно.
- А что с сывороткой правды? – поинтересовался Лави, - Там тоже глухо?
- Удалось установить, что они все видели Канду, но считали его умалишенным. После того, как правда открылась, они решили дружненько соврать, чтобы избежать преследования. Спрашивать нужно с директора заведения, но он бежал, и найти его пока не представляется возможным.
Мне вдруг все надоело. И усталые глаза Ольшвагена и нервозность Ноя, и подозрительность Лави. Мне надоело это бесконечное расследование. Мне надоело жить как на пороховой бочке.
- Это Рувелье, - негромко заметил я.
Впрочем, меня услышали все. Тики дернулся, но я схватил его за руку. Он опустил глаза, и я показал пальцем на чуть приоткрытую дверь. Я был уверен, что там кто-то был. Кожей чувствовал. Враг или друг дело десятое.
- Это ложь! – твердо заявил Рувелье. Руку он держал в кармане. Наверняка готовил сюрприз.
- Мы же встречались тогда, верно? Или это был другой разговор, когда вы обещали миру избавление от всех бед?
Должен был встретиться. Не может же быть человек настолько безупречно осторожным!
Входная дверь распахнулась, и в кабинет вошел экзорцист. Знакомая рожа, именно он нападал на нас в Девоншире. Глубокая царапина шла по всей его щеке, одежда оказалась разорванной. Лави вдруг вскрикнул и упал. И я увидел, что в меня стреляют. На этот раз я не успел отскочить – белый луч попал мне ровно посреди груди. Тело вдруг онемело. Я осознал, что не могу пошевелиться и падаю, рискуя разбить буйную головушку. Но тут подоспел Тики и, схватив мен поперек спины, опустил на пол. Спасибо, конечно, но это лишняя трата времени. Для активации чистой силы Ольшвагена необходимо девять секунд. Слишком медленно, если противостоишь четвертому.
- У меня есть предложение, - вдруг сказал Рувелье, - сейчас Ной активирует свою Силу, погибнет от действия прибора в своей груди, но успевает взорвать комнату. Все гибнут, но мне везет – успеваю спрятаться за креслами. На этом все заканчивается. Я убеждаю Орден, что все это дело рук Тики Микка. И мне все верят, в чем нет сомнений.
- У меня другой план, - услышал я голос Тики, - сейчас генерал Ольшваген обрывает руки и ноги твоему экзорцисту, а я спокойно и без лишних хлопот лишаю тебя жизни. Согласен?
- Увы, нет, - ответил Рувелье. Тики встал с колен, и я увидел нашего Доктора Зло. Он не пытался сбежать. Обхватив рукой шею инспектора Дриксена и направляя ему в голову дуло маленького револьвера. Я знал что вижу. Скромный, но действенный парализатор. Способен лишить движения на десять часов. Но при попадании в голову убивает. Дриксен не сопротивлялся. Он был слишком напуган для этого.
- Что ж, Ольшваген, вы всегда были невинны для принятия прогресса, но всегда пользовались его плодами. Как и все. Но стоит человеку узнать, на что готовы пойти ученые, чтобы принести пользу обществу, их начинает подташнивать. Отчего так?
- Видимо потому, что за каждым витком прогресса стоят искалеченные человеческие жизни, - ответил генерал.
- Да, но вы пользуетесь новыми лекарствами и новым оружием. Так? Вы пользуетесь своим топором, но он есть результат прогресса. По мне так это просто лицемерие.
- Я не желал участвовать в вашей войне. У меня была семья, дети, жена. Где они сейчас? Став экзорцистом, я потерял все. Я не желаю слушать о прогрессе.
- И очень зря. Потому что я единственный, кто знает о нем все.
Они метнулись на врага почти одновременно. Заскрипел стол, и рядом со мной упала разрубленная столешница. Вот ведь, он активировал Чистую силу много раньше. Я так и видел пылающий топор, лежащий у Ольшвагена на коленях.
Рувелье заорал, раздался топот, странный и незнакомый ревущий звук. И тут рядом появилось что-то белое. Оно пронеслось и заполонило все пространство и решило сразиться. С нами или против нас я осознать не успел – отвратительный парализатор все же отключил меня, не дав досмотреть до конца.
Очнулся я в состоянии глубоко похмелья. Голова нещадно болела, призывая зарыться обратно в подушку и снова заснуть. А потом я вспомнил, что вчера вовсе не пил и мое «веселое состояние» есть причина применения парализатора. Я приоткрыл один глаз. Врагов не наблюдалось. Кто-то заботливый оттащил меня в постель, выделил подушку и одеяло.
Я попытался пошевелить рукой. Не получилось. Попробовал выругаться от досады. И это не вышло. Парализатор все еще действовал. Потрясающее состояние, и похмелье не желало проходить.
Через какое-то время заявился Микк. Он был очень довольным, свежим и опрятным, и с видом сытой лисицы тащил перед собой поднос с едой. Я оценил физиономию и ухмылку. Значит, все закончилось хорошо.
- Ты спал пять часов, - радостно заявил он, - Как самочувствие? Голова не болит?
Углядев мой рассерженный взгляд, он хихикнул еще раз. После поставил поднос на комод рядом с кроватью и уселся в кресло.
- Начнем с хорошего. Дриксен жив, Рувелье мертв. Надеюсь, ты в восторге. И да, в том кабинете прятался Аллен, а не нечто ужасное, о чем ты думал. Ольшваген держал его про запас, на случай непредвиденных сюрпризов. Так что он раскидал всех и вся, в то время как я… ломал голову Рувелье. Но знаешь, это не предмет для гордости.
Его передернуло. Кажется, у нашего Ноя выработалась острая неприязнь к насилию. Здорово, дожили.
- Пока ты спал, Ольшваген объявил о преступлении Рувелье и доказанности его вины. Та что теперь доставать тебя никто не будет. Ольшваген говорит, что твоих предыдущих показаний будет достаточно. Что же касается меня, с этим все сложнее.
Боже, что опять?! Я был убежден, что уже не смогу пережить новых потрясений. И если Тики просто вернуть в Девоншир – это будет очень-очень несправедливо!
- Он все знает, - тихо заметил Ной, - и про Роад и про мое недавнее приключение с кнопкой. Говорит, что просто догадался. Утверждает, что может почувствовать Ноя и его силу с десяти метров. Умереть не встать, он опознал мою сестру без малейших проблем, а я так и остался слепцом.
Я готов был рассмеяться. Тики есть Тики. В чем-то наивный и простодушный, а в чем-то очень ответственный и осторожный.
- Но меня не пугает то, что ему все известно. Сначала я перетрусил до дрожи в коленях, а потом успокоился и понял – если он не тронул Роад тогда, то не тронет и сейчас. А ее жизнь мне важнее чем моя, чего уж там. И зная о том, что во мне больше нет страшного оружия Ордена, он готов меня отпустить. Это невероятно, это поразительно. Тебе тоже странно, что фактическим главой ордена является тот, кто официально не стоит у руля? Я никогда не пойму вашу странную организацию.
Я готов был улыбнуться. Ох уж мне эти закулисные интриги. Одно лишь радует – Ольшваген явно умнее и честнее того же Рувелье. С ним Аллен не пропадет. А сам Уолкер пусть остается ярким, грандиозным символом.
- Завтра мы уезжаем в Девоншир. Хочу забрать книги, пластинки, кое-что из личных вещей и…, - он рассмеялся, - …те зеленые подушки. Буду смотреть на них и вспоминать тебя. Надеюсь, что память меня не подведет. Потому что я решил отказаться от своих эгоистичных желаний и уйти от тебя.
Что?! Если бы я мог орать, то не сдержался бы. Я не хотел, я не думал, что все закончится так. Я думал… боже, что я натворил!
- Поначалу я думал, что обязан бороться за тебя. Я был должен. Потому что ты для меня значишь так много… Слова словами, они никогда правильно не опишут чувств. Так что обойдешься. Скажу лишь то, что именно мои чувства к тебе заставили меня отступить. Роад мне рассказала одну историю. Только я тебя умоляю – не злись. Это их с Алленом отношения. Ни я, ни ты не имеем права вмешиваться. Но однажды ночью она очнулась от того, что душила Уолкера. Она вовремя сумела прийти в себя и остановилась. Иначе он был мертв, а моя сестра в отчаянии. Это были не ее действия. Сила заставила ее. Наша ноева Сила требовала от нас убивать экзорцистов. Даже против нашей воли.
Что за чушь? Я был возмущен. Ной ведь человек, не так ли? Он должен себя контролировать. Но Тики был очень серьезен.
- Со мной такого не бывало, и я редко слышал такие истории. Но я не хочу проснуться и понять, что лишил тебя жизни. Ни за что на свете, - он сглотнул. Микк выглядел очень расстроенным. И я даже не думал возражать. Не мог и рта открыть. Найду и выпотрошу, но не сейчас. Сейчас я не мог и языком шевелить.
- Я буду жить где-то очень далеко и думать о том, что ты счастлив вместе с близнецами и семьей Лави. Этого будет достаточно. А ты…, - он осторожно коснулся моей щеки, - …живи.
Когда я пришел в себя и смог говорить, Тики уже уехал. О нем не знал никто – ни Аллен, ни Роад, ни Лави, ни Ольшваген. Я подозревал, что его местоположение знакомо всем, но эту информацию упорно скрывают от меня. Это, безусловно, раздражало. Я долго искал его. Я был и в Девоншире, в Берлине и в Эдинбурге. Я был везде, где ступала нога Ноя. О судебном заседании в его честь мне не сообщили, и Тики, неожиданно освобожденный, исчез без следа. И я сдался. Это могло показаться недостаточным, но у меня в жизни случились близнецы, и им необходима была забота и поддержка. И в моей жизни настал очередной сложный период.
Спустя два года. Китай, Гонконг.
Выдержка у Линали была завидная. Я бы давно огрел близнецов по их буйным головушкам, а после запретил играть три дня, приставил бы их к уборке и заставил вылизать до зеркального блеска весь дом. Но меня они толком не слушались, а Линали подчинялись безоговорочно. Это было нечестно, но я знал, что Мэй вообще не смогла бы их держать в узде.
Письмо пришло неожиданно. Я старался держать в курсе все передвижения Тики и все то новое, что было в его жизни. Тики знал об этом и упорно прятался, но иногда передавал через Аллена короткие записки, которые следовало назвать ласковыми. Последняя была совсем маленькой и совершенно неинформативной. «Солнце мое, - писал он, - недавно побывал в Пекине. Погода ужасная. Сжег всю спину. Почти победил ее. Скучаю. Твой Тики».
Прочитав записку, я невольно выругался. В Пекине побывал? Издевается что ли? Если бы он провел со мной ночь, ничего бы не изменилось. А Тики боялся, что я смогу его переубедить. С силой он может сражаться вечно, это ничего не изменит. Он Ной, такова его природа.
И вот следом пришло это письмо. Роад мне еще не писала, и ее имя на конверте заставило меня вздрогнуть, заподозрив, что ничем хорошим новость быть не может.
«Он умирает, - писала она, - Умудрился подхватить лихорадку, у него серьезное воспаление. Бредит, в себя не приходит. Мы боимся худшего. Ты нам нужен. Приезжай».
Очень коротко и понятно. И в духе Роад. Я с силой сжал плотный конверт и запустил его в полет. Ком попал в затылок кому-то из близнецов. Дети, все трое притихли, не сводя с меня недоуменных взглядов.
Я поднялся и вышел в сад. Хотелось побыть одному. Я устроился на белой скамье, подставляя лицо палящим лучам солнца. Роад не сказала главного. Сила не помогает Тики излечиться. Почему? Она таки ушла или решила отомстить глупому носителю? Вот ведь, теперь я и сам начал верить, что Сила Ноя – это нечто разумное и самостоятельно действующее.
Я попытался представить себе мертвого Ноя. Не получалось. Через образ отчего-то постоянно проступала яркая зеленая листва. Ной мог быть каким угодно, но не мертвым. Веселым, задумчивым, заботливым – всегда эмоциональным, даже во сне, но не мертвым.
Мое внимание отвлекло шевеление в кустах. Я приподнялся, и тут же плюхнулся обратно. Близнецы не умели двигаться тихо. Сначала показалась одна голова, потом вторая. Поняв, что я их заметил, мальчики перестали скрываться. Один оккупировал мои колени, второй прижался со второй стороны. С того дня как я вернулся, мои дети остро боялись потерять меня из виду, тянулись, прижимались ко мне, даже часто засыпали на моих коленях. Но совершенно не слушались.
- Ты ведь никуда не уедешь? – спросил тот, что сидел рядом.
Видимо Бэй, он всегда был серьезнее.
- Придется.
- Но, па! – возмутился второй.
- Это не опасно. Речь идет о моем близком друге. Он серьезно болен, я хочу ему помочь.
- Что за друг?
- Мы его знаем?
- Нет. Это Ной, Тики Микк.
Мальчики посмотрели на меня недоуменно. Но не испуганно и без злобы.
- Это тот человек, что пишет тебе записки?
- Так вы читали? – я нахмурился.
- Нет… то есть да. Две или три. Ты сам виноват. Они лежали на самом видном месте.
В этом я сомневался, но спорить не стал. Нужно было дать объяснения, но со словами у меня было плохо.
- Когда-нибудь вы столкнетесь с такими обстоятельствами, когда один единственный человек будет для вас ценнее всего мира. Возможно, у вас будет время на осмысление, тогда первая… первое влечение сойдет на нет. И тогда вы сможете понять, что это то, что вам нужно на самом деле.
- То есть, ты влюбился? – с подозрением спросил Бэй.
- Слово «влюбился» кажется мне чрезмерно простоватым, чтобы описать такие чувства.
Близнецы переглянулись. На этот раз не встревожено, скорее одобряюще. Мне ведь на самом деле было важно их мнение, и я даже не пытался это скрыть.
- Мы примем его, если он не будет играть в наши игрушки! – важно заметил Бэй.
- И не будет кататься на наших пони, - добавил Чанг.
- Думаю, с ним будет легко договориться, - я рассмеялся. Тики, сидящий верхом на пони по имени Вихрь, все стоял перед глазами. Это представить было легко.
Мне не пришлось разбирать адрес, нацарапанный на конверте. Роад меня уже ждала. Благослови бог ковчег. Очень удобное и быстрое средство перемещения. Я спустился с лестницы, ведущей от врат ковчега, и угодил под жаркий взгляд Роад Камелот. Интересно, как долго она меня ждала? Сначала письмо доставил курьер, потом я его читал и осмысливал. Черт дери ее, Роад действительно была в безвыходной ситуации.
Из здания церкви мы вышли молча. Столь же молча устроились в экипаже. Коляска тронулась, и Роад чуть сжала мое запястье.
- Все так плохо? – спросил я.
- Сила не хочет его поддерживать. То ли обиделась, то ли начала уходить в небытие.
- Ты в это веришь?
- Нет, - она покачала головой, - в это нет надежды, когда ты видишь ее проявления каждодневно. Я хотела верить, что ты можешь помочь… ну, ты понимаешь.
Я кивнул. Моя кровь, наверняка. Я скучал по Микку, по его теплому голову и внимательному взгляду. Я не дам ему умереть.
Дом у Тики был очень аккуратен и мил. Двухэтажный, с небольшим садом и беседкой на видном месте. Я понял, что это было его постоянное место жительства, а по свету он носился исключительно для того, чтобы отвлекать меня. Изобретательный он наш.
У порога меня встретил Аллен, проводил в спальню и скромно вышел. И я остался наедине с одним из главных своих страхов.
Выглядел он ужасно. Лихорадка Тики не красила. И я оценил и круги под глазами, и крупные бисерины пота, стекающие по вискам. Дрожащее тело сильнейшего из людей меня здорово разозлило. Как они могли допустить такое? Как не углядели? С виду краше в гроб кладут.
Я вытащил нож из кармана. Маленький, легкий, он здорово помещался в руке. Надрез вышел неглубоким и я заставил себя углубить рану. Я не знал, сколько крови понадобится, но лучше перебор, чем недобор.
К вечеру жар начал спадать, и я нашел это добрым знаком. Я ходил по дому, разглядывая каждый предмет. Я находил его слишком большим для одного человека. Вот если бы я сам жил здесь, дом казался бы более обитаем. В моей голове зрел план захвата имущества и жилой территории. И их хозяина, если уж честно.
Тики пришел в себя в семь. Он недоуменно похлопал ресницами и удивленно уставился на меня. О да, господин Ной, вы попались.
- Я очень зол! – я постарался вложить в эти слова все отчаяние, скопившееся во мне за последние два года.
- Что ты здесь делаешь? – хрипло воскликнул Тики.
Я налил воды и мрачно сунул ему в руки стакан.
- Я-то? Сижу, нравоучительствую. Тебе не нравится?
- Как ты меня нашел?
- Твоя сестра была в отчаянии. Ей понадобилась моя кровь, и я не смог ей отказать.
- Вот как…, - он на миг задумался, - Сколько я был в отключке?
- Третий день пошел. Что ты сделал со своей силой?
- Она надулась. И сбежала куда-то в уголок сознания. Мол, посмотрим, как ты без меня. В итоге… случилось то, что случилось.
Я глубоко вздохнул, призывая себя к спокойствию и умиротворению. Ну какой же идиот!
- И чего ты добился, позволь узнать?
- Я…
- Ты поступил мерзко, нагло и очень подло. Со мной. Не спросил мнения, отвернулся от меня, и…
- Ты сам сказал, что не желаешь иметь со мной ничего общего, - мстительно напомнил Тики. Я нахмурился, встал и, оперевшись рукой на простынь, навис над ним.
- А ты что, - проговорил я, - тоже не хочешь иметь со мной ничего общего?
Он сглотнул. Я следил за тем, как меняется выражение его лица и ухмылялся. Он явно пытался слиться с простынями или просочиться под матрас. Я не думал дать ему и шанса.
- Ну же, скажи мне это в лицо.
- Уйди по-хорошему, а?
- И не подумаю. Оплатишь долг с процентами.
- Звучит угрожающе. Ты уверен, в том, что…
- Замолчи.
- И все же я…
- Немедленно замолчи!
Он в ожидании взглянул на меня. Я же не спешил. Я долго и внимательно изучал его лицо. Не больное, сосредоточенное и серьезное. И полное эмоций. Я наклонился и коснулся поцелуем его губ. Он немедленно ответил, не желая ни сдерживаться, ни отвлекаться. Только он и я. Только наши губы. Моя рука скользнула к его поясу, потянула за ремень. Он схватил ее, убрал и намертво прижал к матрасу.
- Подожди! – воскликнул он, хрипло дыша. – Ты должен понять, что я тогда не остановлюсь.
- Я знаю, - я не сводил с его глаз очарованного взгляда.
- И более никогда не смогу от тебя отказаться.
- Я знаю…
- И буду преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.
- Это должно меня пугать?
- О, да!
- Странно, но мне совсем не страшно, - я пожал плечами. Хватит уже. Все слова сказаны. Приступим к делу. Я потянулся, стаскивая с себя рубашку. И он не смог удержаться, прильнул к моей груди поцелуем. Я расхохотался. Едва не померевший Тики Микк оказался подозрительно активным.
Эпилог. Тот же дом. Глубоко ночью
Она заявилась, когда шел третий час. Проскользнула к Тики в сознание и огляделась. Что-то было не так. Что-то по-другому. А, вот она – причина. Спит, крепко прижавшись к Тики и обняв руками и ногами. Ха-ха, трогательно. Сила Ноя была с чувством юмора и потому прошлась по позе, выражению лиц и даже по положению тел. Сила была обескуражена, но в целом, довольна. Влюбленный Тики нравится ей гораздо больше прежнего. Он был мил, очарователен, на многое способен и действовал очень разумно. Но потом Тики откуда-то решил, что должен избавиться от нее, силы. Мол, во имя любви. Можно подумать, до того она ему сильно мешала. Но вот оно – это чудо, спит, обняв его Тики. Значит, это неведомое счастье таки добралось до предмета желаний. Давно пора.
Сила мысленно улыбалась. Увы, она была бестелесна. Она могла временно захватить тело Тики и пощупать Канду Юу в свое удовольствие, но Тики потом будет безобразно ворчать. А, впрочем, почему бы и нет? Сладким надо делиться.
Сила знала, что лежащий перед ней мальчик – экзорцист. Но у нее не было ни малейшего желания убивать его. Она была нормальной Силой, перевидавшей на своем веку множество всего, и она отказывалась понимать, зачем сеять зло, если можно обойтись по-хорошему. Тем более, когда дело качалось ее Тики, ее Ноя.
Раз в этом тысячелетии оторваться не придется, о она будет вынуждена ждать. Так что пусть Ной развлекается хоть с гориллой, ей до того нет дела.
Хотя нет, ей было по-своему любопытно. Мальчик был сладкий, нежный и наверняка страстный. Рука Тики словно бы сама собой скользнула по бедру экзорциста. Провела чуть выше, скользнула поглубже… И тут мальчишка открыл глаза. Сила улыбнулась губами Тики. Он точно был экзорцистом.
- Прости, что потревожила, ласточка моя. Хорошо поспал?
Мальчик не ответил, чего Сила и ожидала. Дело здесь было не в гордости. Экзорцист узнал, кто перед ним и боялся потревожить гостью, словом или делом. Это был правильный подход. С истеричной силой Шерила Камелота он бы прошел, но Сила Тики Микка итак ничего не имел против любовников Тики, кем бы они ни были. Даже более того, Сила любила подглядывать. На секунду, не более, чтобы ощутить всю силу сжигающих эмоций. Это ей безумно нравилось, даже больше, чем убивать. Это давало ощущениям невероятную сладость, чувство полета и таинственное послевкусие.
- Не давай ему пить. Он потом храпит, - с пакостной улыбкой заявила Сила.
Канда Юу в изумлении поднял бровь. Он уже понял, что ему ничего не угрожает и был готов внимать. Это как знакомство с мамочкой – столько маленьких секретов узнаешь.
- А еще любит гулять в дождь. Его надо отпаивать чаем, иначе заболеет. Он обожает простудные заболевания, они к нему так и липнут…
Сила все болтала, Канда слушал, а ладонь Тики Микка как бы невзначай исследовала тело своего любовника. Экзорцист не был против. Тики был создан для Канды, в этом не было сомнений. И ладонь имела все права на исследования.
- Береги его, радость моя. А то паршивец совсем от рук отбился.
Канда кивнул и был вознагражден жарким поцелуем. Канда позволил бы все, это она уже поняла, и тело Тики есть тело Тики. Сам Ной уже начал просыпаться, и Сила отскользнула в сумрак. Если Тики заметит, что она шпионит, то наверняка обидится. А терять его Силе не хотелось бы.
- Мммм… - протянул Тики. Канда разорвал поцелуй. Первым его желанием было рассказать Тики о странном явлении Силы в его собственном теле. Но он заставил себя промолчать. Их беседа с Силой напоминала очень секретный разговор по душам. А сдавать ее Канде не очень-то хотелось.
- Что за нежности? – Тики поцеловал его в щеку, - Тебе не спалось, и ты решил меня разбудить?
- Дурацкий сон приснился. Извини, не удержался.
Канда удобно устроился на его груди. Это был странный и противоестественный союз.
Канда это понимал. Но ему было так хорошо, что он не хотел думать о последствиях.
Тики Микк тоже это понимал, но ему было плевать на тревожные мысли.
К тому же он любил все новое. А что может быть вкуснее неизведанных удовольствий?!
Глава восьмая и эпилог. (Канда)
Не бечено!
читать дальшеЛави, конечно, не мог этого не сказать. Справедливый он наш, просто до тошноты. Хотя меня и удивило то, что он кинулся защищать Микка. Мне всегда казалось, что его воротит от всей Ноевой породы, и тут на тебе.
- Ты совсем недавно говорил, что предпочитаешь судить человека по поступкам. И что ты делаешь сейчас?
- Тоже, что и всегда. Сужу по поступкам.
- Не дело отталкивать людей, которые так о тебе заботятся?! И не важно, кто они.
На этом моменте Лави многозначительно замолчал. Мне и без того было не сладко. С Тики я поступил… нехорошо. Это было ясно как божий день, но ничего я с собой поделать я не мог. Воспоминания меня огорошили и я не мог ничего изменить.
Странно было лишь то, что Микк из стопроцентного мудака превратился в нормального, адекватного и даже весьма заботливого человека. С ним было приятно говорить, спать и просто находиться рядом. Он умел быть ненавязчивым, но в то же время, удивительно важным. Он даже умудрялся не раздражать своим курением, что вообще чудо. Тики Микк мне подходил… Черт-черт-черт!
Если бы я его встретил, то сказал бы… сам не знаю, что, но это было бы замаскированное извинение. И он бы, конечно, все понял. Тики Микк мужик, слава богу, не глупый. И, кажется, я к нему привязался. Вот ведь…
Кучу сложностей появились после того, как вернулись воспоминания. Увы, не все. Главный вопрос все еще не нашел ответа. Но разница между прошлым Кандой и нынешним поражала. Я не был готов к столь явным различиям и чувствовал себя растерявшимся.
Немного подумав, я пришел к выводу, что во всем виноват Микк. Он воспоминал во мне это недоразумение, этого слюнявого идиота. И что мне с этим теперь прикажете делать?!
На входе орденской резиденции мы встретили Ольшвагена. Бравый генерал выглядел сильно усталым и подавленным. Проснувшаяся жалость затрепетала, но я намертво захлопнул рот. Хватит. Надо бы уже прийти в себя. Канда Юу не умеет жалеть людей.
- Рувелье и Дриксен в Эдинбурге, - заметил генерал. – Приехали сегодня утром. Но отдельно друг от друга. Не встречались ни на вокзале, ни в резиденции. Да и я говорил с ними по отдельности.
Я кивнул. Теперь я знал, что из себя представляют эти люди. Дриксен по жизни был миловиден и очарователен. Мне сложно представить, что он был способен на зверства, но наверняка я этого не знал. С Рувелье было сложнее. Характер он имел строгий и непримиримый. Наши с ними отношения сложно было назвать радужными.
- Микк уже пришел? – спросил я.
- Да, минут десять назад с леди Дженной. Почему вы не вместе?
- Разделились, - бросил я. Дальше вопросов не последовало. Микк заявился с сестрой. Знает? Наверняка…
- Я многое вспомнил, но не то, что нам нужно.
- Я с самого начала не надеялся на такую удачу, - нахмурился Ольшваген, - и со вчерашнего дня прячу под одеждой оружие.
- Чистую силу?
- Да, - он кивнул. Отлично, он тоже ждет нападения.
Итак, что мы имеем? Некоего человека, который готов на все, чтобы его не раскрыли, и имеет мощные ресурсы. Назовем его «Доктор Зло»… черт, и здесь пролез Тики со своими экстремальными выражениями… Ладно, что имеется в распоряжении Доктора Зло? Экзорцисты четвертого уровня. Они строго управляемы. Пряниками не кормить, а вот кнута побольше. Их сложно победить, да и Мугена у меня нет. Но у четверых слабые шеи. Одного мощного удара им хватит. С другой стороны как и чем нанести удар? Попросить у Ольшвагена ломик? Ну да, ага.
Еще у Доктора Зло есть доступ к медицинской и технической базе Ордена. Фактически неограниченный. На меня ведь можно воздействовать не только оружием. А сейчас Доктор Зло закусит удила.
Вдруг над головой послышался странный скрежет. Я поднял голову и понял две вещи. Первая: я задумался и пропустил вперед генерала и Лави. И вторая: на меня сейчас свалится люстра. Она была огромной и крайне тяжелой. Такими оперы освещают. И я не успею, не смогу отойти.
Вдруг что-то толкнуло меня в грудь, и я отлетел с места, больно приземлившись у дальней стены. Удар оказался сильным – звезды в глазах так и плясали.
- О чем таком ты задумался? – зло выкрикнул Микк. Я мгновенно узнал его по запаху табака.
- О Докторе Зло! – раздраженно отозвался я.
- Эээ…Что? – он выглядел недоумевающим.
- Неважно, - отмахнулся я. Где-то чуть поодаль что-то взорвалось. Нас накрыло пыльным облаком. Бежать на помощь не было ни малейшего желания. Только полный идиот встанет между двумя бьющимися экзорцистами.
- Ты должен был мне рассказать! – проговорил Ной. – Про мою сестру.
- Я тебе ничего не должен. Если в голове нет мозгов, то это не мои проблемы.
- Да ты и сам ее не узнал бы!
- Недоказуемо. – отрезал я. Он вспыхнул, после побледнел и чертовски задорно принялся переступать с ноги на ногу.
- Ты знал, с кем связался, - я ухмыльнулся, - Что, не так?
- И как я мог поверить, что ты изменился?
- Вот уж не знаю.., - мне было весело.
Я дразнил его, и это доставляло мне удовольствие. Из-за угла появились Лави с Ольшвагеном. Оба помятые и недовольные. По моему подозрению, верхняя галерея была разрушена если не полностью, то хотя бы частично.
- Один бежал, второй убит, - прокомментировал генерал.
- Я хочу встретиться с Рувелье и Дриксеном. Сегодня. Сейчас, – объявил я. Ольшваген кивнул. С этим он был согласен.
До очередного заседания оставалось чуть меньше часа, когда я их увидел. Дриксен бросился ко мне чуть ли не на шею, но я окатил его взглядом, и он замолк. Беда с этими эмоциональными людьми.
Рувелье по обыкновению был куда более сдержан. Он холодно поприветствовал меня кивком, но промолчал. Под ложечкой засосало. Я не знал наверняка, но отчего-то был уверен, что это он. У меня не было доказательств, да и память подводила, но внутреннее чутье орало об опасности. Тики Микк сел со мной рядом. Места хватало, но наши локти соприкасались. Я чувствовал исходящие от него волны волнения. Он тоже определенно что-то чувствовал.
- Я бы хотел поговорить о кнопке управления от устройства в груди Тики Микка, - проговорил Ольшваген.
Инспектор, два экзорцсита, Ной и вполне способный постоять за себя человек. Наверное, наш Доктор Зло чувствует себя загнанным зверем. Я принялся изучать их лица в надежде, что кто-то из них не выдержит и выдаст себя. Но пока побеждал Доктор Зла, а не я. Он достаточно хорошо владел собой.
- Устройства хранились в Северо-Американском управлении, - с улыбкой заметил Дриксен. – Это все, что я о них знаю.
- Я послал запрос, - кивнул генерал, - но боюсь, что правдивым он не будет.
- Я слышал, что под подозрение попали инспекторы, имеющие высший доступ, - проговорил Рувелье, - Это тревожно. Стоит ли так просто доверять словам мальчишки?
- Человек находился на грани гибели, - нахмурился Ольшваген, - Не стоит его упрекать.
- Или слишком хорошим комедиантом, что вполне возможно. И смерть пришла к нему неожиданно. Что мы знаем о нем? Лишь то, что он из неблагополучной семьи.
Я скосил глаза на чуть приоткрытую дверь, ведущую в соседнее помещение. Кажется, это был кабинет Клауд. Интересно, не выскочит ли оттуда какой-нибудь гремлин? Времени для подготовки было достаточно.
- А что с сывороткой правды? – поинтересовался Лави, - Там тоже глухо?
- Удалось установить, что они все видели Канду, но считали его умалишенным. После того, как правда открылась, они решили дружненько соврать, чтобы избежать преследования. Спрашивать нужно с директора заведения, но он бежал, и найти его пока не представляется возможным.
Мне вдруг все надоело. И усталые глаза Ольшвагена и нервозность Ноя, и подозрительность Лави. Мне надоело это бесконечное расследование. Мне надоело жить как на пороховой бочке.
- Это Рувелье, - негромко заметил я.
Впрочем, меня услышали все. Тики дернулся, но я схватил его за руку. Он опустил глаза, и я показал пальцем на чуть приоткрытую дверь. Я был уверен, что там кто-то был. Кожей чувствовал. Враг или друг дело десятое.
- Это ложь! – твердо заявил Рувелье. Руку он держал в кармане. Наверняка готовил сюрприз.
- Мы же встречались тогда, верно? Или это был другой разговор, когда вы обещали миру избавление от всех бед?
Должен был встретиться. Не может же быть человек настолько безупречно осторожным!
Входная дверь распахнулась, и в кабинет вошел экзорцист. Знакомая рожа, именно он нападал на нас в Девоншире. Глубокая царапина шла по всей его щеке, одежда оказалась разорванной. Лави вдруг вскрикнул и упал. И я увидел, что в меня стреляют. На этот раз я не успел отскочить – белый луч попал мне ровно посреди груди. Тело вдруг онемело. Я осознал, что не могу пошевелиться и падаю, рискуя разбить буйную головушку. Но тут подоспел Тики и, схватив мен поперек спины, опустил на пол. Спасибо, конечно, но это лишняя трата времени. Для активации чистой силы Ольшвагена необходимо девять секунд. Слишком медленно, если противостоишь четвертому.
- У меня есть предложение, - вдруг сказал Рувелье, - сейчас Ной активирует свою Силу, погибнет от действия прибора в своей груди, но успевает взорвать комнату. Все гибнут, но мне везет – успеваю спрятаться за креслами. На этом все заканчивается. Я убеждаю Орден, что все это дело рук Тики Микка. И мне все верят, в чем нет сомнений.
- У меня другой план, - услышал я голос Тики, - сейчас генерал Ольшваген обрывает руки и ноги твоему экзорцисту, а я спокойно и без лишних хлопот лишаю тебя жизни. Согласен?
- Увы, нет, - ответил Рувелье. Тики встал с колен, и я увидел нашего Доктора Зло. Он не пытался сбежать. Обхватив рукой шею инспектора Дриксена и направляя ему в голову дуло маленького револьвера. Я знал что вижу. Скромный, но действенный парализатор. Способен лишить движения на десять часов. Но при попадании в голову убивает. Дриксен не сопротивлялся. Он был слишком напуган для этого.
- Что ж, Ольшваген, вы всегда были невинны для принятия прогресса, но всегда пользовались его плодами. Как и все. Но стоит человеку узнать, на что готовы пойти ученые, чтобы принести пользу обществу, их начинает подташнивать. Отчего так?
- Видимо потому, что за каждым витком прогресса стоят искалеченные человеческие жизни, - ответил генерал.
- Да, но вы пользуетесь новыми лекарствами и новым оружием. Так? Вы пользуетесь своим топором, но он есть результат прогресса. По мне так это просто лицемерие.
- Я не желал участвовать в вашей войне. У меня была семья, дети, жена. Где они сейчас? Став экзорцистом, я потерял все. Я не желаю слушать о прогрессе.
- И очень зря. Потому что я единственный, кто знает о нем все.
Они метнулись на врага почти одновременно. Заскрипел стол, и рядом со мной упала разрубленная столешница. Вот ведь, он активировал Чистую силу много раньше. Я так и видел пылающий топор, лежащий у Ольшвагена на коленях.
Рувелье заорал, раздался топот, странный и незнакомый ревущий звук. И тут рядом появилось что-то белое. Оно пронеслось и заполонило все пространство и решило сразиться. С нами или против нас я осознать не успел – отвратительный парализатор все же отключил меня, не дав досмотреть до конца.
Очнулся я в состоянии глубоко похмелья. Голова нещадно болела, призывая зарыться обратно в подушку и снова заснуть. А потом я вспомнил, что вчера вовсе не пил и мое «веселое состояние» есть причина применения парализатора. Я приоткрыл один глаз. Врагов не наблюдалось. Кто-то заботливый оттащил меня в постель, выделил подушку и одеяло.
Я попытался пошевелить рукой. Не получилось. Попробовал выругаться от досады. И это не вышло. Парализатор все еще действовал. Потрясающее состояние, и похмелье не желало проходить.
Через какое-то время заявился Микк. Он был очень довольным, свежим и опрятным, и с видом сытой лисицы тащил перед собой поднос с едой. Я оценил физиономию и ухмылку. Значит, все закончилось хорошо.
- Ты спал пять часов, - радостно заявил он, - Как самочувствие? Голова не болит?
Углядев мой рассерженный взгляд, он хихикнул еще раз. После поставил поднос на комод рядом с кроватью и уселся в кресло.
- Начнем с хорошего. Дриксен жив, Рувелье мертв. Надеюсь, ты в восторге. И да, в том кабинете прятался Аллен, а не нечто ужасное, о чем ты думал. Ольшваген держал его про запас, на случай непредвиденных сюрпризов. Так что он раскидал всех и вся, в то время как я… ломал голову Рувелье. Но знаешь, это не предмет для гордости.
Его передернуло. Кажется, у нашего Ноя выработалась острая неприязнь к насилию. Здорово, дожили.
- Пока ты спал, Ольшваген объявил о преступлении Рувелье и доказанности его вины. Та что теперь доставать тебя никто не будет. Ольшваген говорит, что твоих предыдущих показаний будет достаточно. Что же касается меня, с этим все сложнее.
Боже, что опять?! Я был убежден, что уже не смогу пережить новых потрясений. И если Тики просто вернуть в Девоншир – это будет очень-очень несправедливо!
- Он все знает, - тихо заметил Ной, - и про Роад и про мое недавнее приключение с кнопкой. Говорит, что просто догадался. Утверждает, что может почувствовать Ноя и его силу с десяти метров. Умереть не встать, он опознал мою сестру без малейших проблем, а я так и остался слепцом.
Я готов был рассмеяться. Тики есть Тики. В чем-то наивный и простодушный, а в чем-то очень ответственный и осторожный.
- Но меня не пугает то, что ему все известно. Сначала я перетрусил до дрожи в коленях, а потом успокоился и понял – если он не тронул Роад тогда, то не тронет и сейчас. А ее жизнь мне важнее чем моя, чего уж там. И зная о том, что во мне больше нет страшного оружия Ордена, он готов меня отпустить. Это невероятно, это поразительно. Тебе тоже странно, что фактическим главой ордена является тот, кто официально не стоит у руля? Я никогда не пойму вашу странную организацию.
Я готов был улыбнуться. Ох уж мне эти закулисные интриги. Одно лишь радует – Ольшваген явно умнее и честнее того же Рувелье. С ним Аллен не пропадет. А сам Уолкер пусть остается ярким, грандиозным символом.
- Завтра мы уезжаем в Девоншир. Хочу забрать книги, пластинки, кое-что из личных вещей и…, - он рассмеялся, - …те зеленые подушки. Буду смотреть на них и вспоминать тебя. Надеюсь, что память меня не подведет. Потому что я решил отказаться от своих эгоистичных желаний и уйти от тебя.
Что?! Если бы я мог орать, то не сдержался бы. Я не хотел, я не думал, что все закончится так. Я думал… боже, что я натворил!
- Поначалу я думал, что обязан бороться за тебя. Я был должен. Потому что ты для меня значишь так много… Слова словами, они никогда правильно не опишут чувств. Так что обойдешься. Скажу лишь то, что именно мои чувства к тебе заставили меня отступить. Роад мне рассказала одну историю. Только я тебя умоляю – не злись. Это их с Алленом отношения. Ни я, ни ты не имеем права вмешиваться. Но однажды ночью она очнулась от того, что душила Уолкера. Она вовремя сумела прийти в себя и остановилась. Иначе он был мертв, а моя сестра в отчаянии. Это были не ее действия. Сила заставила ее. Наша ноева Сила требовала от нас убивать экзорцистов. Даже против нашей воли.
Что за чушь? Я был возмущен. Ной ведь человек, не так ли? Он должен себя контролировать. Но Тики был очень серьезен.
- Со мной такого не бывало, и я редко слышал такие истории. Но я не хочу проснуться и понять, что лишил тебя жизни. Ни за что на свете, - он сглотнул. Микк выглядел очень расстроенным. И я даже не думал возражать. Не мог и рта открыть. Найду и выпотрошу, но не сейчас. Сейчас я не мог и языком шевелить.
- Я буду жить где-то очень далеко и думать о том, что ты счастлив вместе с близнецами и семьей Лави. Этого будет достаточно. А ты…, - он осторожно коснулся моей щеки, - …живи.
Когда я пришел в себя и смог говорить, Тики уже уехал. О нем не знал никто – ни Аллен, ни Роад, ни Лави, ни Ольшваген. Я подозревал, что его местоположение знакомо всем, но эту информацию упорно скрывают от меня. Это, безусловно, раздражало. Я долго искал его. Я был и в Девоншире, в Берлине и в Эдинбурге. Я был везде, где ступала нога Ноя. О судебном заседании в его честь мне не сообщили, и Тики, неожиданно освобожденный, исчез без следа. И я сдался. Это могло показаться недостаточным, но у меня в жизни случились близнецы, и им необходима была забота и поддержка. И в моей жизни настал очередной сложный период.
Спустя два года. Китай, Гонконг.
Выдержка у Линали была завидная. Я бы давно огрел близнецов по их буйным головушкам, а после запретил играть три дня, приставил бы их к уборке и заставил вылизать до зеркального блеска весь дом. Но меня они толком не слушались, а Линали подчинялись безоговорочно. Это было нечестно, но я знал, что Мэй вообще не смогла бы их держать в узде.
Письмо пришло неожиданно. Я старался держать в курсе все передвижения Тики и все то новое, что было в его жизни. Тики знал об этом и упорно прятался, но иногда передавал через Аллена короткие записки, которые следовало назвать ласковыми. Последняя была совсем маленькой и совершенно неинформативной. «Солнце мое, - писал он, - недавно побывал в Пекине. Погода ужасная. Сжег всю спину. Почти победил ее. Скучаю. Твой Тики».
Прочитав записку, я невольно выругался. В Пекине побывал? Издевается что ли? Если бы он провел со мной ночь, ничего бы не изменилось. А Тики боялся, что я смогу его переубедить. С силой он может сражаться вечно, это ничего не изменит. Он Ной, такова его природа.
И вот следом пришло это письмо. Роад мне еще не писала, и ее имя на конверте заставило меня вздрогнуть, заподозрив, что ничем хорошим новость быть не может.
«Он умирает, - писала она, - Умудрился подхватить лихорадку, у него серьезное воспаление. Бредит, в себя не приходит. Мы боимся худшего. Ты нам нужен. Приезжай».
Очень коротко и понятно. И в духе Роад. Я с силой сжал плотный конверт и запустил его в полет. Ком попал в затылок кому-то из близнецов. Дети, все трое притихли, не сводя с меня недоуменных взглядов.
Я поднялся и вышел в сад. Хотелось побыть одному. Я устроился на белой скамье, подставляя лицо палящим лучам солнца. Роад не сказала главного. Сила не помогает Тики излечиться. Почему? Она таки ушла или решила отомстить глупому носителю? Вот ведь, теперь я и сам начал верить, что Сила Ноя – это нечто разумное и самостоятельно действующее.
Я попытался представить себе мертвого Ноя. Не получалось. Через образ отчего-то постоянно проступала яркая зеленая листва. Ной мог быть каким угодно, но не мертвым. Веселым, задумчивым, заботливым – всегда эмоциональным, даже во сне, но не мертвым.
Мое внимание отвлекло шевеление в кустах. Я приподнялся, и тут же плюхнулся обратно. Близнецы не умели двигаться тихо. Сначала показалась одна голова, потом вторая. Поняв, что я их заметил, мальчики перестали скрываться. Один оккупировал мои колени, второй прижался со второй стороны. С того дня как я вернулся, мои дети остро боялись потерять меня из виду, тянулись, прижимались ко мне, даже часто засыпали на моих коленях. Но совершенно не слушались.
- Ты ведь никуда не уедешь? – спросил тот, что сидел рядом.
Видимо Бэй, он всегда был серьезнее.
- Придется.
- Но, па! – возмутился второй.
- Это не опасно. Речь идет о моем близком друге. Он серьезно болен, я хочу ему помочь.
- Что за друг?
- Мы его знаем?
- Нет. Это Ной, Тики Микк.
Мальчики посмотрели на меня недоуменно. Но не испуганно и без злобы.
- Это тот человек, что пишет тебе записки?
- Так вы читали? – я нахмурился.
- Нет… то есть да. Две или три. Ты сам виноват. Они лежали на самом видном месте.
В этом я сомневался, но спорить не стал. Нужно было дать объяснения, но со словами у меня было плохо.
- Когда-нибудь вы столкнетесь с такими обстоятельствами, когда один единственный человек будет для вас ценнее всего мира. Возможно, у вас будет время на осмысление, тогда первая… первое влечение сойдет на нет. И тогда вы сможете понять, что это то, что вам нужно на самом деле.
- То есть, ты влюбился? – с подозрением спросил Бэй.
- Слово «влюбился» кажется мне чрезмерно простоватым, чтобы описать такие чувства.
Близнецы переглянулись. На этот раз не встревожено, скорее одобряюще. Мне ведь на самом деле было важно их мнение, и я даже не пытался это скрыть.
- Мы примем его, если он не будет играть в наши игрушки! – важно заметил Бэй.
- И не будет кататься на наших пони, - добавил Чанг.
- Думаю, с ним будет легко договориться, - я рассмеялся. Тики, сидящий верхом на пони по имени Вихрь, все стоял перед глазами. Это представить было легко.
Мне не пришлось разбирать адрес, нацарапанный на конверте. Роад меня уже ждала. Благослови бог ковчег. Очень удобное и быстрое средство перемещения. Я спустился с лестницы, ведущей от врат ковчега, и угодил под жаркий взгляд Роад Камелот. Интересно, как долго она меня ждала? Сначала письмо доставил курьер, потом я его читал и осмысливал. Черт дери ее, Роад действительно была в безвыходной ситуации.
Из здания церкви мы вышли молча. Столь же молча устроились в экипаже. Коляска тронулась, и Роад чуть сжала мое запястье.
- Все так плохо? – спросил я.
- Сила не хочет его поддерживать. То ли обиделась, то ли начала уходить в небытие.
- Ты в это веришь?
- Нет, - она покачала головой, - в это нет надежды, когда ты видишь ее проявления каждодневно. Я хотела верить, что ты можешь помочь… ну, ты понимаешь.
Я кивнул. Моя кровь, наверняка. Я скучал по Микку, по его теплому голову и внимательному взгляду. Я не дам ему умереть.
Дом у Тики был очень аккуратен и мил. Двухэтажный, с небольшим садом и беседкой на видном месте. Я понял, что это было его постоянное место жительства, а по свету он носился исключительно для того, чтобы отвлекать меня. Изобретательный он наш.
У порога меня встретил Аллен, проводил в спальню и скромно вышел. И я остался наедине с одним из главных своих страхов.
Выглядел он ужасно. Лихорадка Тики не красила. И я оценил и круги под глазами, и крупные бисерины пота, стекающие по вискам. Дрожащее тело сильнейшего из людей меня здорово разозлило. Как они могли допустить такое? Как не углядели? С виду краше в гроб кладут.
Я вытащил нож из кармана. Маленький, легкий, он здорово помещался в руке. Надрез вышел неглубоким и я заставил себя углубить рану. Я не знал, сколько крови понадобится, но лучше перебор, чем недобор.
К вечеру жар начал спадать, и я нашел это добрым знаком. Я ходил по дому, разглядывая каждый предмет. Я находил его слишком большим для одного человека. Вот если бы я сам жил здесь, дом казался бы более обитаем. В моей голове зрел план захвата имущества и жилой территории. И их хозяина, если уж честно.
Тики пришел в себя в семь. Он недоуменно похлопал ресницами и удивленно уставился на меня. О да, господин Ной, вы попались.
- Я очень зол! – я постарался вложить в эти слова все отчаяние, скопившееся во мне за последние два года.
- Что ты здесь делаешь? – хрипло воскликнул Тики.
Я налил воды и мрачно сунул ему в руки стакан.
- Я-то? Сижу, нравоучительствую. Тебе не нравится?
- Как ты меня нашел?
- Твоя сестра была в отчаянии. Ей понадобилась моя кровь, и я не смог ей отказать.
- Вот как…, - он на миг задумался, - Сколько я был в отключке?
- Третий день пошел. Что ты сделал со своей силой?
- Она надулась. И сбежала куда-то в уголок сознания. Мол, посмотрим, как ты без меня. В итоге… случилось то, что случилось.
Я глубоко вздохнул, призывая себя к спокойствию и умиротворению. Ну какой же идиот!
- И чего ты добился, позволь узнать?
- Я…
- Ты поступил мерзко, нагло и очень подло. Со мной. Не спросил мнения, отвернулся от меня, и…
- Ты сам сказал, что не желаешь иметь со мной ничего общего, - мстительно напомнил Тики. Я нахмурился, встал и, оперевшись рукой на простынь, навис над ним.
- А ты что, - проговорил я, - тоже не хочешь иметь со мной ничего общего?
Он сглотнул. Я следил за тем, как меняется выражение его лица и ухмылялся. Он явно пытался слиться с простынями или просочиться под матрас. Я не думал дать ему и шанса.
- Ну же, скажи мне это в лицо.
- Уйди по-хорошему, а?
- И не подумаю. Оплатишь долг с процентами.
- Звучит угрожающе. Ты уверен, в том, что…
- Замолчи.
- И все же я…
- Немедленно замолчи!
Он в ожидании взглянул на меня. Я же не спешил. Я долго и внимательно изучал его лицо. Не больное, сосредоточенное и серьезное. И полное эмоций. Я наклонился и коснулся поцелуем его губ. Он немедленно ответил, не желая ни сдерживаться, ни отвлекаться. Только он и я. Только наши губы. Моя рука скользнула к его поясу, потянула за ремень. Он схватил ее, убрал и намертво прижал к матрасу.
- Подожди! – воскликнул он, хрипло дыша. – Ты должен понять, что я тогда не остановлюсь.
- Я знаю, - я не сводил с его глаз очарованного взгляда.
- И более никогда не смогу от тебя отказаться.
- Я знаю…
- И буду преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.
- Это должно меня пугать?
- О, да!
- Странно, но мне совсем не страшно, - я пожал плечами. Хватит уже. Все слова сказаны. Приступим к делу. Я потянулся, стаскивая с себя рубашку. И он не смог удержаться, прильнул к моей груди поцелуем. Я расхохотался. Едва не померевший Тики Микк оказался подозрительно активным.
Эпилог. Тот же дом. Глубоко ночью
Она заявилась, когда шел третий час. Проскользнула к Тики в сознание и огляделась. Что-то было не так. Что-то по-другому. А, вот она – причина. Спит, крепко прижавшись к Тики и обняв руками и ногами. Ха-ха, трогательно. Сила Ноя была с чувством юмора и потому прошлась по позе, выражению лиц и даже по положению тел. Сила была обескуражена, но в целом, довольна. Влюбленный Тики нравится ей гораздо больше прежнего. Он был мил, очарователен, на многое способен и действовал очень разумно. Но потом Тики откуда-то решил, что должен избавиться от нее, силы. Мол, во имя любви. Можно подумать, до того она ему сильно мешала. Но вот оно – это чудо, спит, обняв его Тики. Значит, это неведомое счастье таки добралось до предмета желаний. Давно пора.
Сила мысленно улыбалась. Увы, она была бестелесна. Она могла временно захватить тело Тики и пощупать Канду Юу в свое удовольствие, но Тики потом будет безобразно ворчать. А, впрочем, почему бы и нет? Сладким надо делиться.
Сила знала, что лежащий перед ней мальчик – экзорцист. Но у нее не было ни малейшего желания убивать его. Она была нормальной Силой, перевидавшей на своем веку множество всего, и она отказывалась понимать, зачем сеять зло, если можно обойтись по-хорошему. Тем более, когда дело качалось ее Тики, ее Ноя.
Раз в этом тысячелетии оторваться не придется, о она будет вынуждена ждать. Так что пусть Ной развлекается хоть с гориллой, ей до того нет дела.
Хотя нет, ей было по-своему любопытно. Мальчик был сладкий, нежный и наверняка страстный. Рука Тики словно бы сама собой скользнула по бедру экзорциста. Провела чуть выше, скользнула поглубже… И тут мальчишка открыл глаза. Сила улыбнулась губами Тики. Он точно был экзорцистом.
- Прости, что потревожила, ласточка моя. Хорошо поспал?
Мальчик не ответил, чего Сила и ожидала. Дело здесь было не в гордости. Экзорцист узнал, кто перед ним и боялся потревожить гостью, словом или делом. Это был правильный подход. С истеричной силой Шерила Камелота он бы прошел, но Сила Тики Микка итак ничего не имел против любовников Тики, кем бы они ни были. Даже более того, Сила любила подглядывать. На секунду, не более, чтобы ощутить всю силу сжигающих эмоций. Это ей безумно нравилось, даже больше, чем убивать. Это давало ощущениям невероятную сладость, чувство полета и таинственное послевкусие.
- Не давай ему пить. Он потом храпит, - с пакостной улыбкой заявила Сила.
Канда Юу в изумлении поднял бровь. Он уже понял, что ему ничего не угрожает и был готов внимать. Это как знакомство с мамочкой – столько маленьких секретов узнаешь.
- А еще любит гулять в дождь. Его надо отпаивать чаем, иначе заболеет. Он обожает простудные заболевания, они к нему так и липнут…
Сила все болтала, Канда слушал, а ладонь Тики Микка как бы невзначай исследовала тело своего любовника. Экзорцист не был против. Тики был создан для Канды, в этом не было сомнений. И ладонь имела все права на исследования.
- Береги его, радость моя. А то паршивец совсем от рук отбился.
Канда кивнул и был вознагражден жарким поцелуем. Канда позволил бы все, это она уже поняла, и тело Тики есть тело Тики. Сам Ной уже начал просыпаться, и Сила отскользнула в сумрак. Если Тики заметит, что она шпионит, то наверняка обидится. А терять его Силе не хотелось бы.
- Мммм… - протянул Тики. Канда разорвал поцелуй. Первым его желанием было рассказать Тики о странном явлении Силы в его собственном теле. Но он заставил себя промолчать. Их беседа с Силой напоминала очень секретный разговор по душам. А сдавать ее Канде не очень-то хотелось.
- Что за нежности? – Тики поцеловал его в щеку, - Тебе не спалось, и ты решил меня разбудить?
- Дурацкий сон приснился. Извини, не удержался.
Канда удобно устроился на его груди. Это был странный и противоестественный союз.
Канда это понимал. Но ему было так хорошо, что он не хотел думать о последствиях.
Тики Микк тоже это понимал, но ему было плевать на тревожные мысли.
К тому же он любил все новое. А что может быть вкуснее неизведанных удовольствий?!
@темы: Ди грей-мэн, Фики
Большое спасибо за отзыв, было ужасно неохота писать продолжение из-за отсутствия комментариев))) Так что вы меня порадовали)))
Иногда сам не знаешь, где тебя зацепит)))
тещейСилой - контрольный в мозг. В общем, примите мои аплодисменты. Браво)Большое, большое спасибо))) Мне приятно такая похвала)